Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Самобичевание недолго терзает мою совесть. Ровно до тех пор, пока не замечаю незнакомый автомобиль, стоящий на краю парковки. Нет, это не отремонтированный кабриолет Риты, и даже не малолитражка, потенциально принадлежащая няне. Это представительский седан с блатными номерами. Интересно, кого принесла нелегкая?
Проанализировать не успеваю. Вижу, как Лейла выходит из дома и что-то говорит Руслану. Тот кивает и выпускает ее. Что за хрень?! А если это опасно?
Срываюсь с места, добегая до девушки за три прыжка, и преграждаю путь, стараясь рассмотреть что-то за полностью тонированным стеклом.
– Ты нормальный вообще? Зачем так пугать?! – Распахивает большие глазищи, делает вид что удивлена.
– Куда собралась? И с кем?
– Телохранитель уровня Бог, – хмыкает знакомый голос.
– Филатов? – оборачиваюсь. Он-то чего тут забыл? У нас что, день открытых дверей сегодня? Заслоняю собой Лейлу, на автомате. Трудно определить, что во мне преобладает – профессионализм охранника или собственнический инстинкт мужика.
– И тебе привет, – протягивает руку. Жму, все-таки воспитание обязывает.
– Чем обусловлен твой визит?
– Приехал навестить девчонок. Приглашали же, как тут откажешься? Лялечка, здравствуй!
Коробит от его фамильярности. Какая она ему Лялечка? Лейла. Егоровна. Сцепляю зубы. Но молчу.
– Добрый день, Сергей! Рада, что вы нашли время нас проведать! – выходит из-за моей спины и улыбается ему. Ну что за зараза?!
– Это тебе. Надеюсь, понравится. – Вытаскивает из машины букет каких-то полудохлых лютиков и протягивает ей. Меня сейчас стошнит от этих розовых соплей. – Это неживые цветы. Реплика из новейшего материала! Внутрь встроенные капсулы с эфирными маслами розы, не отличить от настоящих! Современная разработка, экологично и природе не приносит вреда. Да и воду не надо тратить. Только вазу подбери. И все. Вечные.
– Спасибо. Очень красивые, – берет с сомнением. Конечно, он бы ей еще похоронный венок преподнес. Идиот…
– Ну так, может, зайдем? Или на дороге стоять будем?
– Конечно, проходите. У нас сегодня как раз праздничный обед по случаю отъезда гостей.
– Вова решил оставить вас в покое? – Филатов острит, но его плоская шуточка не воспринимается по достоинству.
– Владимир, оставит их в покое, когда убедится, что никто другой не будет приносить беспокойство и докучать в его отсутствие, – резко отвечаю вместо нее.
– Так что у вас за пир? Заинтриговали…
– Пироги, буженина… и прочее несъедобное безобразие, – добавляет тихо. – Вы едите мясо, Сергей?
– Нет. Я предпочитаю растительную пищу. Ты ведь тоже, вегетарианка?
– Да! Уже пять лет! И не собираюсь менять свой рацион ни за что на свете! – У Лейлы загораются глаза.
Ну, началось…
– А у нас с тобой много общего, – самодовольно заявляет, оттесняя меня и топая рядом с Лялей. От наглости даже притормаживаю.
– Настоящие мужики должны есть мясо. Это природой заложено! Иначе по всем фронтам фиаско… – фыркаю. – А фрукты, ягодки – это прерогатива дам.
– Тебе не понять, можешь есть все, что хочешь.
– Многие люди, поедая себе подобных, не понимают, что это противоестественно… – соглашается Сережа, раздражая меня. Они продолжают вести свою беседу, а я вынужден молча выслушивать бредни о пользе «правильного» питания.
Впрочем, дорога не слишком длинная. На площадке у дома замечаю Амалию с няней и Игорем. Мать наверняка на кухне, накрывает стол. Невозможная, неисправимая женщина! С ее астмой надо на улице в гамаке лежать, а не пироги печь…
– Привет, Марина, здравствуй, Игорь! – Сергей расплывается в улыбке. Конечно, они знакомы. Нянька часто приезжала к Храмову в контору. – Амалия, смотри-ка, что я тебе принес! Развивающий конструктор. Экологичный! Ну, давай налетай!
Малышка настороженно наблюдает за тем, как перед ней вываливают какие-то хреновины. Неинтересно. Отворачивается. А потом замечает меня и с деловитым видом, ползет мимо игрушек. Ха. Вот так-то!
– Привет, ангелочек.
– Лю-лю.
– И я тебя, – отвечаю полушепотом и не раздумывая, беру ее на руки, ловя на себе удивленные взгляды Игоря и Лейлы. Марина просто смотрит на нас, не удивляется. А лицо Сергея я не вижу. Да и имеет ли значение, о чем он подумал? Мне только что признались в любви. А ему шиш с маслом. С растительным, он же веган.
– Господа! Пойдемте к столу, – слышу голос матери.
– О, а я-то думал, кто у нас сегодня спонсор пиршества? – хмыкает Филатов. Он с моей матерью лично незнаком, но, судя по всему, уже догадался.
– Добрый день! Татьяна Михайловна Келлер, – представляется.
– Сергей Филатов. Очень приятно.
– У нас все в сборе? – пересчитывает мать. – Нужно еще один стул… для Риты. Или нет? Она присоединится к нам?
Ляля хмурится, но благовоспитанно молчит.
– Вов, признавайся, куда дел Маргариту? Спрятал?
– В смысле? – давлюсь.
– Ну она из твоей тачки выходила. Вы же вместе приехали… я видел ее. Да и смех такой заливистый ни с чем не спутать. Она хохотушка еще та…
Молчу. Цензурные слова теряются среди отборного мата, которым хочется покрыть Сережу. Ну какого черта он об этом сообщил? Медленно перевожу взгляд на Лялю. Смотрит на меня так, словно я сделал что-то ужасное. Обида, разочарование… все, что могу заметить в ее глазах в этот момент. Ну разве я виноват, что на радио прозвучала какая-то плоская шуточка, которая ей «зашла»? Даже не понял, чего в ней такого смешного было. Я вообще не слушал, думал, как бы побыстрее свинтить.
– Пойду подберу емкость под цветы, – сует охапку «лютиков» в графин с водой, не разбираясь, что это не ваза, и убегает из кухни. Амалия дергает меня за нос, привлекая внимание и я осознаю, что влип. Как теперь объяснить Лейле, что это ничего не значит? И стоит ли объяснять?.. Да и мать бросает на меня укоризненные взгляды. Ну дожили, что за бабий бунт?!
– Я с ней встретился в аэропорту. Попросила подвезти. А дальше, куда она пошла, я не знаю. Занят был, тебя встречал, – оправдываюсь, как нашкодивший пацан, и сажаю ребенка в детское кресло.
– Интересное место для встречи… аэропорт.
– Тоже так подумал. Пожалуй, принесу стул, если Рита соизволит присоединиться, – откашливаюсь и выхожу вслед за Лейлой. Естественно, никаких стульев я таскать не собираюсь, мне нужен предлог, чтобы вернуть обиженную девушку.
Нахожу ее на террасе. Делает вид, что выбирает вазу. А сама смотрит в пространство и сопит. Ну как Амалия, ей-богу!
– Ляль…
– Иди к
