гостям.

– Вместе пойдем.

– Мне места не хватит. Все стулья заняты.

– Не все.

– Да? А по-моему, кто-то хочет сразу на двух усидеть!

– Может, хватит? Ну смешно же, правда…

– Я еще и не начинала! – со стуком ставит глиняный горшок на полку. Но тут же хватает обратно. Какая непоследовательность…

– Ненавижу, когда устраивают сцены. Особенно беспочвенные.

– Так чего же пришел за мной?! Раз ненавидишь?

– Нет у нас с Ритой ничего. И не будет. Сколько раз повторить? Или тебе клятву на крови принести, что я ее просто домой подвез, что случайно встретились?

– Я на дуру с какой стороны похожа? Слева или справа?

– Глупости не говори, лучше молчи почаще. И горшок в покое оставь, он не виноват, что под руку попался.

– Да ты… совсем уже! – вспыхивает. Какая забавная, когда злиться. Не могу ее воспринимать серьезно. Вроде и ситуация не в мою пользу, а я ухмыляюсь, как дурак. – Да я тебе об голову его сейчас… разобью! Она у тебя для красоты, видимо, раз не понимаешь! – продолжает беситься. Хочу ее обнять и рот заткнуть, чтобы не кричала на меня, от греха подальше. Так и делаю. Рывком тяну на себя и запечатываю губы, хватит болтать ерунду. Лучше пусть ее язык другим будет занят. Горшок летит на пол, с грохотом разбиваясь и разлетаясь по плитке. А Ляля… внезапно кусает меня за губу и со всего маху залепляет пощечину. Вот этого я не ожидал…

– Думаешь, если один раз получилось, то и второй прокатит? А хрен тебе. Иди, ищи свою блондинку. Она посговорчивее будет! Можешь еще к Марине подкатить до кучи. Или она не в твоем вкусе? Слишком скромная?! – выкрикивает и проходит мимо. Топча и раздавливая осколки горшка вместе с моей мужской гордостью.

Приходится взять стул и, едва сдерживая злость и желание выставить всех за дверь, и воспитать маленькую язву, возвращаюсь на кухню. Ловлю на себе заинтересованный взгляд Сергея и обеспокоенный матери. Ей только повод дай поволноваться. Зато Лейла нарочито ярко стреляет глазами и садиться вплотную к Филатову, строя из себя невесту на выданье.

– Вам салатик передать? А хумус? Может, яблочный сок попробуете? Из наших яблок. К вашему приезду делала. Сама. А тыквенный суп у Татьяны Михайловны просто потрясающий…

Ага. Знала, зараза, что он приедет. И не сказала ничего.

– Мне можно супа? И салата? Или только гостям выдают? – уныло протягиваю пустую тарелку.

– Рита съела. Твою порцию. Еще утром. Она любит за всеми подъедать. – чеканит. Вижу, как у мамы вытягивается лицо, а потом она прыскает, едва сдерживая смех.

– Неправда. Я утром ела только смузи, – вдова Егора появляется на кухне, добавляя «перца» в наш ужин.

– Привет, Маргарита! – Сергей привстает из-за стола. – А мы тебя как раз ждали.

– Спасибо. Удивительно, но приятно. Что хоть иногда про меня вспоминают, – плюхается на стул рядом со мной.

Повисает пауза. Я так и сижу с пустой тарелкой.

– Салата? – решается «поухаживать» Рита.

– Ага.

– А мне, пожалуй, вина.

Приходится открыть бутылку. Наливаю и себе и матери. «Травоядные», конечно же, отказываются.

– Не экологично. Вредно.

Вот как? А на яхте все нравилось.

Вспоминаю, наш прервавшийся вечер и залпом осушаю бокал. Интересно, с Филатовым она бы также себя вела? Эта мысль не дает покоя. Хочется верить, что нет.

– Предлагаю за хозяев. За вашу большую и дружную… компанию, – поднимает стакан с соком.

– Поддерживаю. – кивает мать. – Но с одной поправочкой. За будущую семью! Компания – это про другое. Уверена, ребята поладят и станут не просто сожителями, которым приходится терпеть друг друга, а настоящей семьей, близкими людьми. Вот Амалька, например, уже всех между собой сплотила. Улыбается, в любви признается. Непосредственности бы у нее поучиться взрослым. Дети умеют свои чувства показывать, не скрывают. Оттого с ними легко найти общий язык.

Ну мама, завернула… даже сказать нечего. Касаемся бокалами, но не пересекаемся взглядами. Интересно, Лейла тоже поняла, к чему клонит эта мудрая женщина? Или я себе докрутил?

– А что, хороший тост. Почему бы и нет? Вот Маргарита у нас теперь свободная девушка… Может, Вова, тебе к ней получше присмотреться? Я, конечно, все понимаю, из уважения к Егору необходимо выждать время. А потом, почему бы и нет? Амалии не опекун нужен, а отец. Вот вам и семья получится. Новая.

– Сережа, ты, конечно, гений, но мы сами разберемся, кому с кем детей растить, – обстановка за столом накаляется. Вижу, что Лейла напрягается после его «предложения». А что там с Ритой происходит, меня не волнует. Но она похоже, всерьез воспринимает идею Филатова: еще ближе двигает ко мне свой стул.

– Да я без умысла, не обижайтесь, – примирительно поднимает руки. – Просто мы с тобой, Вова, мужики «старой закалки», холостяки со стажем. Прежде чем подкатить, будем долго размышлять, а надо ли оно, а что будет, да как…

– Это уж точно, – поддакивает мать.

– Вспоминается поговорка: если долго присматриваться к девушке, можно увидеть, как она выходит замуж, – продолжает острить Сергей.

– Ага. Смешно.

– А что, так и есть, – хихикает Рита.

– Поэтому особо ушлые женихи предпочитают присматриваться сразу к нескольким, чтобы в случае неудачи с одной, обломилось хотя бы со второй, – Лейла не упускает возможности вставить свои пять копеек.

– Такие тоже бывают. Но я все-таки вернусь к тому, с чего начал. Я долго думал, размышлял, и решил, что вполне готов жениться.

– Ура. За это стоит поднять бокалы, – теряю терпение.

– Да что ты мне не дашь договорить-то?

– И правда, Вов… что на Сергея ополчился? Давай-ка я тебе еще положу салатика, – щебечет Рита, задевая меня рукой.

– Мяса мне надо. А не травы! – кидаю на стол вилку и встаю.

– В духовке. Давай его сюда. Мы с Ритой тоже попробуем, – командует мать.

Водружаю царское блюдо прямо перед носом у Сергея, волнуя его тонкую душевную организацию видом мяса с кровью. А следом демонстративно достаю самый большой тесак, проверяя лезвие на остроту.

– С ножом поосторожнее. Противень не проткни. – Судя по голосу мать недовольна. Ее ироничный настрой сменяется на раздражение. Ну а что я могу поделать? С удовольствием бы вонзил сейчас кинжал не в кусок буженины. Особенно если этот олух и дальше продолжит свататься.

– Помочь? – активизируется Марго, наблюдая за моим «жонглированием» холодным оружием.

– Справлюсь.

– В общем, Лейла, ты меня спрашивала совета… помнишь?

– Ну да…

– Я подумал, что мог бы помочь. Точнее, хотел бы помочь. И сделать тебя счастливой.

Ох ты, как заговорил… не страшно, значит? А так?

– Чем будешь осчастливливать? Приданое предъяви по списку! – впиваюсь лезвием в кусок буженины, терзая ее и разрывая на части. Струя сока прыскает