— Нет! Ты утащишь его в лес, — сказал фаэримм. — Это облегчит задачу.

— Вала, ответь мне, или мы спустимся!

Появился темный меч.

— Скорее!

Когда Вала прокричала это, она уже провела темным мечом по животу фаэримма. Ее темное зрение вернулось, и она увидела перед собой зияющую пасть с клыками размером с пещеру. Вместо того чтобы попытаться отступить или ударить снова, она повернулась вдоль шипастого тела фаэримма и увидела, как огненный столб опалил камень там, где она стояла. Изменив хватку на ходу, она вонзила черный клинок в живот шипастого и откатилась в противоположном направлении, используя край раны как точку опоры, чтобы пробить темный меч через три фута жесткой плоти и чешуйчатого шипа. Она опустила темный меч на край его пасти, и фаэримм упал на пол, его хвост безрезультатно хлестал по камню, где он ожидал, что она будет стоять. Она развернулась и рискнула нанести еще один удар с того же места, на этот раз разрубив существо надвое позади себя.

Хвост еще дважды ударил по камню, потом обмяк и остался лежать неподвижно. Вала предусмотрительно разрезала тварь еще на несколько кусочков, затем, наконец, услышала стук сапог по лестнице и, обернувшись, увидела первую пару шадоварских ног, спускающихся в поле зрения.

— Парт, не торопись. Тяжелая работа.

С лестницы донесся громкий гул, и хор шадоварских голосов изумленно вскрикнул. Первая пара ног подогнулась, затем в поле зрения появилось обмякшее тело Парта. За ним последовали Карлиг, Элар и еще четверо – все, что осталось от разведывательного патруля. Вала скользнула к стене под лестницей и прижалась спиной к камню, держа темный меч наготове, чтобы отрубить следующую ногу, которая окажется в пределах досягаемости. Когда ничего не произошло, она рискнула взглянуть на тела у подножия лестницы. Все семеро шадовар были мертвы, их лица, шеи и другие участки незащищенной плоти были испещрены крошечными конусообразными дротиками. Она подождала еще мгновение, затем посмотрела вверх, на спиральную лестницу. Ступени были усеяны выпущенными дротиками, а стены испещрены крошечными дырочками, из которых они вылетели.

— Элтаргрим! — раздался голос на верхней ступеньке лестницы, голос такой слабый, что казался едва слышным шипением. Вала отпрянула назад, ее сердце колотилось так сильно, что она едва слышала, как дротики с грохотом полетели вниз по лестнице, когда новоприбывший отшвырнул их с дороги. Больше всего ей хотелось бежать по коридору так быстро, как только позволяли ноги, но это было бы худшим, что она могла сделать. Незнакомец, зная, что она здесь, в самом деле прошептал пароль, который удерживал ее от той же участи, что и шадовар, и кто бы это ни был, он, очевидно, знал Иритлиум гораздо лучше, чем Вала. Валу снова охватил озноб. Она подняла меч к шлему, гадая, успеет ли Эсканор подойти достаточно быстро, чтобы спасти ее, если она коснется клинком одного из рогов. Вероятно, нет, но, возможно, он отомстит за ее смерть или умрет сам от рук того, что надвигается. В любом случае, с точки зрения Валы, это было прекрасно.

На лестнице над головой Валы появилась босая нога. Маленькая и тонкокостная, она напомнила ей эльфийскую ступню, за исключением того, что плоть была такой тонкой и белой, что она могла видеть кость под ней, а также сухожилия и связки, которые заставляли ее двигаться. Появился спутник ноги, тоже маленький и бледный, с длинными обломанными ногтями, свисающими с кончиков пальцев. Над лодыжками висели рваные манжеты давно сгнивших брюк. Вале стало так холодно, что ее тело покрылось мурашками. Что бы это ни было, оно не могло быть хорошим.

Она глубоко вздохнула и отвернулась от стены, затем развернула свой темный меч, чтобы ударить по ногам в лодыжках, и едва успела остановить свой клинок, чтобы он не зарылся в каменные ступени. Ноги исчезли.

Но холод нет. Вала отошла от стены и увидела маленькую фигурку с алебастровой кожей и гибким телосложением, наблюдавшую за ней с подножия лестницы. Одетый в изодранные остатки того, что когда-то было прекрасным плащом с капюшоном, незнакомец был осунувшимся и сморщенным, его глаза светились белыми шарами. Он указал на меч Валы, затем погрозил костлявым пальцем и сказал:

— Ты, кажется, не очень любишь эльфов.

19 Миртула, год Дикой Магии (1372 по Л.Д)

Белый эльф повернулся спиной к Вале и мертвым шадоварам и пошел по темному коридору.

— Пойдем. — Вала стояла на месте и не двигалась. Она даже не опустила меч.

— Пойдем? — выдохнула она. — После того, как ты убил Парта и всех остальных?

— Я не убивал их, женщина. Я спас тебя, — Эльф продолжал уходить, но его голова повернулась к ней лицом, а шея слабо потрескивала, преодолевая последние несколько дюймов, чтобы сесть назад на плечи. Судя по тому, что я видел, от меня будет больше пользы, чем от них.

— Что мне теперь делать? — спросила Вала, бросаясь за ним.

— Выжить. — Эльф снова повернул голову вперед.

Решив, что в его словах есть доля правды, Вала ослабила бдительность и подошла к нему на четыре шага, где его холодная аура стала настолько неприятной, что она начала дрожать. Она видела достаточно нежити за последние шесть месяцев, чтобы признать в нем своего рода лича, но его присутствие не вызывало того же чувства страха и испорченности, которое она испытала в Карсусе, когда она, Галаэрон и их спутники сражались с личом Вульгретом. Чего бы она только не отдала за то, чтобы рядом с ней был Галаэрон со знанием Стражей Гробниц обо всем неживом, но старый Галаэрон, который был прежде чем пал жертвой тлетворного влияния Теневого Плетения. Боги, как ей не хватало этого Галаэрона, который был таким спокойным, серьезным и благородным.

Эльф-лич свернул в меньший боковой коридор, все еще такой широкий, что три ваасанца могли бы стоять в ряд, и послал паука размером с пони, несущегося вдоль стены. В паутине над головой висело несколько завернутых в шелк свертков, из некоторых торчали когтистые лапы или звериные морды. С одного свисал сапог размером с халфлинга, носок которого все еще подергивался. Проходя под этим коконом, Вала замедлила шаг и подняла меч, чтобы освободить халфлинга.

— Оставь его.

Вала подняла глаза и увидела, что голова эльфа-лича снова повернута назад и смотрит на нее.

— Он вор реликвий и встретил конец вора реликвий — сказал эльф-лич.

Вала опустила меч. Она не понаслышке знала, как эльфы относятся к похитителям сокровищ, и последнее, что ей было нужно, это злой лич ... любого рода.

Она беззвучно извинилась перед халфлингом и последовала за своим проводником через сотню шагов по коридору к железной двери, которую он открыл древним бронзовым ключом и словом прохода. Они спустились по длинной железной лестнице, заполненной крысами размером с собаку и сороконожками высотой по колено, которые бежали от холодной ауры белого эльфа.