Действие заклинания поиска сразу прекратилось, но Алистер не прекратил использовать проклятье. Оно пыталось пробиться наружу. Но когда Алистер снова прошел через огонь и вышел на поляну, он увидел, что кроме него там никого нет. Остальные уже сбежали, возможно, применив заклинание Перемещения.

Не в силах больше держаться, Алистер поднял руку и выпустил проклятие. Оно извергалось в воздух, серое, как пепел, больше напоминающее мощный, беспорядочный порыв ветра. Промчавшись через лес, оно задело деревья, и они – всего за несколько мгновений – засохли и съежились. Их стволы засохли и скукожились, как обгоревшая бумага, листья побурели и упали на траву. Сидящие на ветвях вороны с громким карканьем поднялись в небо.

Как Алистер и боялся, часть проклятья подействовала на него самого. Молодой человек застонал от ужасной боли в животе. Если заклинание было создано как следует, оно не рикошетило в того, кто его использует, но, очевидно, заклинатели снабдили подобными ловушками все свои дары – хотя бабушка была твердо уверена, что они слишком напуганы, чтобы решиться на бунт.

И вот, он не может полноценно использовать часть своих запасов заклинаний.

Или не может использовать все, что у него есть?

Теперь Алистер не был уверен ни в одном из имеющихся у него в арсенале магических колец. Поэтому ему нужно создать заклинания самому. Все остальные чемпионы начали турнир с хорошим запасом защитных и атакующих заклинаний, необходимых для выживания. Он же оказался с пустыми руками.

В уязвимом положении.

Дождавшись, пока боль чуть затихнет, Алистер вытер губы, повернулся, щелкнул пальцами – и пламя исчезло.

Ночь снова была тихой и темной.

Молодой человек с трудом закончил свое восхождение к логову дракона – цели, которую он намеревался захватить.

Оставшись в одиночестве на открытых вересковых пустошах, Бриони подняла голову как раз в тот самый момент, когда в небе прочертила свой путь алая падающая звезда. Это Реликвия – и она падает быстрее, чем когда-либо слышала Бриони. С начала турнира прошел всего час, а один из его мощных магических артефактов уже был в игре.

Он должен достаться ей.

После столкновения с Иннес и атакой Гэвина у Бриони практически не осталось защитных заклинаний. Она была практически беззащитна. У нее не было никаких припасов – и не было возможности взять их после того, как она надела кольцо чемпиона. Не было одежды – кроме той, что сейчас была на ней. Не было еды. Не было запасов магии. Не было обуви – кроме туфель на каблуках, от которых она практически сразу избавилась.

Реликвия могла спасти ей жизнь. Но дело было не только в этом. Если она сможет ее захватить, она сможет проверить теорию Рида и попытаться понять, как с помощью Достопримечательностей и Реликвий можно снять проклятье турнира.

Бриони не стала посвящать в свои планы Изобель, потому что знала, что старая подруга не поверит ей на слово – да и другие чемпионы тоже потребовали бы доказательства.

Девушка покрутила кольцо чемпиона на своем мизинце. Она чувствовала себя виноватой за то, как поступила с сестрой – но сейчас не было времени упиваться чувством вины. Дело уже сделано. Она чемпионка. И если она хочет пережить эту ночь, ей нужно вести себя соответственно.

Судя по алому следу на небе, Реликвия падет в вересковых пустошах.

Бриони бросилась бежать, пробираясь через подлесок так быстро, как позволяли разодранное платье и босые ноги. Но она не замечала боли из-за сильного выброса адреналина.

Местность стала непредсказуемой, заросли вереска скрывали рыхлую землю и камни. Теперь она бежала по настоящим вересковым пустошам, которые много веков назад выжгли, чтобы было легче охотиться и добывать пищу. Ландшафт, который возник с тех пор, был частично пустошью и частично болотом, открытым пространством, идеально подходящим для выслеживания животных… или других чемпионов.

И Реликвия упала в самом центре этого открытого участка. От силы удара и яркой вспышки малинового света девушка отшатнулась и прикрыла глаза. Но это ее не остановит. Преодолевая оставшееся до артефакта расстояние, Бриони видела, как дикие животные с криками и воплями разбегаются во все стороны.

На месте падения Реликвии в земле появился небольшой кратер шириной около трех метров. И артефакт мерцал в самом его центре.

Это было массивное оружие из зачарованной стали.

Меч.

Увидев украшенную тремя красными магическими камнями рукоять, Бриони почувствовала покалывание в кончиках пальцев. Реликвия была просто великолепна. Больше всего она напоминала реквизит к историям, передававшимся в ее семье.

С торжествующим видом девушка протянула руку, чтобы захватить Меч – но тут кто-то рявкнул:

– Не так быстро.

Зашуршал вереск. В красный свет, исходящий от Реликвии, вышел Финли.

Увидев Бриони, молодой человек замер. Потрясение на его лице было таким сильным, что, кажется, он даже перестал дышать.

– Бриони? – выдохнул он. – Как ты здесь оказалась?

– Иннес этого не хотела.

Ей нужно поверить, что это не ложь.

Она подняла руки, как будто показывая, что сдается, и продемонстрировала поблескивающее в малиновом свете кольцо чемпиона.

– Это невозможно, – прохрипел Финли.

– Просто признай. Ты был удивлен, когда чемпионом стала не я.

– Я… я думал… – Финли всегда очень осторожно выбирал слова, но сейчас ему удалось только сделать прерывистый вдох и придать своему лицу нейтральное выражение.

Бриони понимала, как на ее появление отреагируют остальные – но такая реакция была даже хуже, чем шок Изобель. Финли был встревожен, Бриони никогда прежде его таким не видела.

Может быть, это и хорошо. Может быть, это значит, что она может схватить Реликвию и убраться отсюда.

Горло Бриони словно сдавило тисками, когда она вспомнила, что, в отличие от нее, у Финли было подкрепление.

– Где твои друзья? – спросила она, оглядываясь через плечо.

Финли ответил не сразу.

– Недалеко.

Этого короткого ответа Бриони хватило, чтобы понять: если он закричит, они не услышат.

– Значит, ты пришел сюда один. – Она шагнула вперед и расправила плечи. Может быть, бравады будет достаточно, чтобы заставить его отступить. – Ты действительно хочешь сразиться со мной за Меч?

Он оглядел ее с головы до ног, и Бриони поняла, что он видит – испорченное платье, босые ноги.

– А ты?