Неужели этим танцем и этой встречей я как-то дала ему понять, что дешевая подстилка? Или он теперь судил обо мне и моих поступках сквозь призму той ночи, что была между нами несколько лет назад? Но, кажется, мы выяснили, что толкнуло меня на этот шаг и недомолвок между нами не осталось…

— Ты красивая девушка. В момент твоего танца я вспомнил о той ночи, и откровенные картинки сами всплыли в воображении…

— Мне больше нравилось, когда ты был немногословен! — перебила его, чувствуя желание и страх. Мой пульс подскочил после такого признания.

— Смотрю, и ты время даром не теряла? Помимо таланта рисовать, тоже неплохо научилась владеть языком и давать отпор? Какие ещё навыки скрываются под твоей наивной и ангельский оболочкой? — из его уст последние слова прозвучали двусмысленно.

Намекал, что в ту ночь я тоже была не особо разговорчива? Или его так задел мой недавний отказ и слова, что ему ничего со мной больше не светит? Почему он пытался меня снова задеть? Неужели и в самом деле считал меня легкодоступной девушкой, которая взяла в прошлый раз деньги, и ей так понравилась эта продажная любовь, что она пошла по рукам?

— Твой парень знает о твоих увлечениях? Ты рассказывала ему о той ночи? А о недавнем поцелуе со мной?

Не знаю, что на меня нашло, никогда до этого дня я ни на кого не поднимала руки, но ладонь сама взметнулась вверх и припечаталась на щеке мужчины. Огонь в его глазах загорелся пуще прежнего, а по губам расползалась ехидная усмешка. Он какое-то время молча смотрел мне в глаза, пока краска стыда не обагрила мои щеки. Мне захотелось подняться и сбежать, его глаза и эта кривая ухмылка делали со мной что-то невозможное. Я ощущала напряжение в каждой клетке и сильное желание. Желание впиться губами в его рот и снова почувствовать все его прикосновения. От одних только воображаемых картинок нашего поцелуя кровь забурлила по венам, и я, схватив клатч со стола, поднялась и быстрым шагом направилась на выход. Потом буду объясняться с Владом, почему сбежала из клуба. Ближайшие полчаса он точно проведёт на сцене, а я не могла их провести с Ульяновым, потому что ничем хорошим это все не закончится. Я собиралась позвонить ему на днях, поблагодарить за ремонт квартиры и узнать, куда исчезла моя машина, но теперь была полна решимости отложить эти грандиозные планы на неопределенный срок.

Я пробиралась через толпу, когда кто-то схватил меня за руку и потянул на себя. Развернулась, встречаясь глазами с Ульяновым, а сердце ухнуло куда-то вниз. Он смотрел на меня тем самым взглядом, который все ещё иногда мне снился. Обхватил руками за талию, прижимая к себе.

— Я не такой виртуоз, как твой друг, но уверен, ты вытянешь эту партию, — слегка задвигался в такт мелодии, увлекая меня за собой. — В ту ночь я уехал и исчез из твоей жизни, но больше не повторю той ошибки.

Тася

Я глубоко вздохнула, пытаясь взять себя в руки. Что бы ни говорил Ульянов, я чувствовала, что ему пришлось пройти через серьезное испытание в своей жизни. Потому что семья и проблемы, связанные с близкими людьми, отнимают много душевных сил. Мы с мамой до сих пор не могли восстановить отношения после той ночи.

— Хочешь сказать, если бы не проблемы в Москве, то остался бы выяснить, что меня толкнуло на такой шаг?

— Остался, — твердо ответил. Не знаю почему, но я ему верила.

Пристально посмотрела Александру в лицо. Он выглядел спокойным и уверенным. Обвил мою талию руками. Все случилось очень быстро: мгновение назад я была еще намерена сбежать из клуба — и вот теперь стояла на месте… чувствуя трепет во всем теле, прижимаясь к мощному телу Ульянова. Остатки здравого смысла улетучились из головы под требовательным давлением губ мужчины. Он впился в мой рот поцелуем и целовал меня так страстно, что у меня подкашивались ноги. Я схватилась за его плечи и отвечала ему. Снова отвечала… И мечтала, чтобы это мгновения не кончались. Отчетливо помнила все свои ощущения от проведённой с ним ночи и сейчас, как тяжелобольной человек, испытывавший муки и ломку, получала малые крохи наркоза. Он вжимал меня в свое тело, и я животом ощущала выпиравший бугор между его ног. Как и в тот раз, как во все разы, когда он прикасался ко мне, тело отзывалось с умопомрачительной нежностью. Столько времени прошло с той ночи, и у меня теперь есть молодой человек, а я прижималась к нему сейчас, отвечала со всей страстностью на его поцелуи и ни о чем не могла думать, кроме как о том, чтобы он не останавливался.

— Это все неправильно. Это ошибка… — его рот спустился к моей шее и замер на том месте, где на горле бешено бился пульс. Хотя сердце неистово колотилось, а груди налились, я простонала: — Нет. Я вызову такси и поеду домой… Отпусти!

Ульянов посмотрел мне в глаза, и эта переглядка продолжалась с минуту, а потом он схватил меня за руку и повёл на выход. Застигнутая врасплох, я позволила ему себя вести и перебирала ногами, едва успевая за ним. Мы вышли на улицу и направились на парковку. Он подвел меня к большой чёрной машине, очень похожей на ту, на какой он когда-то приезжал к нам в город. Чувство дежа вю, не иначе…

— Я никуда с тобой не поеду, я… — вырвала свою ладонь из его широкой руки, прислушиваясь к остаткам разума, который вопил и приказывал бежать от него со всех ног.

— Я просто отвезу тебя домой. Вместо такси. Или ты боишься? А может быть, передумала и решила остаться? — я не могла пошевелить ни одной конечностью. Взгляд его глаз словно заколдовал меня.

Ульянов открыл дверцу машины и выжидающе не меня посмотрел. Я понимала отчетливо одно: я не в состоянии держать свои чувства, эту сильную тягу к мужчине под контролем. И вкупе с его напористостью сейчас могли случиться непоправимые вещи.

— Нет, я не передумала и… я не боюсь тебя… — забралась внутрь, понимая, что этим решением делаю сейчас выбор не в сторону положительного и надежного Влада.

— Тогда почему ты дрожишь? — спросил он.

— Я… На улице прохладно…

— Ты можешь лгать и отрицать, что равнодушна ко мне, но твое тело не лжет, — сказал он, захлопнул дверцу, обошел машину и забрался на водительское место.

Я ощутила себя глупеньким зверьком, который просунул голову по собственной воле в капкан, и через секунду тот захлопнется на шее. Александр не торопился заводить двигатель машины, слегка повернув голову в мою сторону, рассматривал меня.

— Почему мы не трогаемся с места? — спросила я дрожащим голосом, осматривая парковку и не примечая ни одной живой души.

— Потому что я пытаюсь тебя понять. Я наблюдал за тобой весь вечер, и ты отчаянно пыталась делать вид, что счастлива. Но это не так.

И это действительно было не так. Сначала меня съедало чувство вины за тот поцелуй с Ульяновым, а потом, когда я увидела его в обществе спутницы, мне показалось, что перед глазами замелькали черные вспышки ревности от представляемых картинок, как он и она… И в довершение ко всему я вконец запуталась в калейдоскопе всех чувств. И лишь отчетливо понимала одно: меня влекло к этому мужчине вопреки всем доводам здравого рассудка. Влекло так сильно, что я наступала на горло собственным принципам, соглашаясь на эту поездку.