— Здесь была фотография с кораблем или баржей. Я видела ее перед тем, как идти на совещание, а сейчас ее нет.

Эдмунд смотрит на фотографии и пожимает плечами.

— Не знаю, о каком корабле ты говоришь. Здесь те же самые фото, что висели всегда. Это еще твой отец их здесь вешал.

Елена снова смотрит на стену. Корабль был здесь. «Хирш». Она в этом абсолютно уверена. Она уже открывает рот, чтобы сказать об этом Эдмунду… он должен поверить ей: тут что-то не так. Химмельбьерг… Человек, преследовавший ее… Или же… В ней что-то словно обваливается, ей трудно сосредоточиться. Лишь видятся какие-то неприятные, черные тени, которые подходят все ближе, окружают ее.

Эдмунд прижимает ее к себе, шепчет что-то на ухо. Она хочет ему объяснить, во всяком случае, пытается. Об этих ботинках, о том, что ее преследуют, что здесь что-то не так.

— Елена, никто тебя не преследует. Я люблю тебя, — говорит он и повторяет: — Я люблю тебя, Елена.

Она молча кивает, слезы катятся у нее по щекам, она охвачена страхом. Что с ней происходит?

— Ты плохо себя чувствуешь. Прости, что я это не предусмотрел, — произносит Эдмунд расстроенным голосом.

В дверях уже стоит Карен, вид у нее тоже озабоченный.

— Я могу быть чем-нибудь полезной?

— Вызовите нашего врача, пожалуйста. И свяжитесь с Росенбергом.

* * *

Доктор колет ей успокоительное. Елена не сопротивляется, напротив, она же попросила об этом, она доверяет ему. Ей становится легче от того, что она ничего не замечает: что скучает по Йоахиму, не знает, кто она, кого любит. Наступает передышка, краткая пауза.

Врач тщательно осматривает ее, осторожно задает ей вопросы, не много и не трудные. Потом поворачивается к Эдмунду:

— Ей нужен покой.

Заостряет внимание на том, что все развивается слишком быстро. Эдмунд извиняется то ли перед ней, то ли перед доктором.

— Следует понаблюдать за ней несколько дней, — заключает врач.

Его голос звучит рассерженно. Он сердится на Эдмунда.

Елена все слышит. Но эти слова ничего для нее не значат. Она пребывает в убаюканном состоянии, хотя все слышит и понимает. И при этом остается полностью равнодушной. Они могут делать с ней все, что им угодно, она даже рада, что отключается. В это время появляется Карен и сообщает, что доктор Росенберг в США на какой-то конференции.

— Это ненадолго, — шепчет Елена.

Эдмунд сжимает ее руку, поглаживает по щеке, словно ребенка.

— Это ненадолго, — вторит он.

Вечером в восемь часов. Ждать еще так долго. Йоахим идет по улице Бредгаде, пытается понять, во что он ввязывается. Может, заключенный им договор был громадной ошибкой?

Стелла выглядела очень испуганной, когда звонила со своего телефона. Ей дала номер какая-то подруга или коллега, и она записала его черным карандашом для губ на листочке для писем в отеле «Англетерр». Настояла на включении в телефоне режима «засекреченный номер»: так абонент не сможет определить, с какого телефона сделан звонок. И когда она протягивала Йоахиму листок с номером и шепнула ему, чтобы он сказал «без ограничений», ее голос дрогнул.

Но все получилось. Йоахим смог договориться: с ним должны встретиться в бассейне «Фредериксберг» вечером в восемь часов, где он получит дальнейшие инструкции. Больше ему ничего не сообщили.

Стелла, по-прежнему нервничая, сожгла записку с номером и сказала, что не хочет в это впутываться. Йоахим попросил прощения и вручил ей две тысячи крон уже на Бредгаде и смотрел, как она удалялась от него, пока совершенно не растворилась в толпе.

* * *

Бассейн «Фредериксберг». Это кирпичное здание кажется просто громадным. На часах без четверти восемь. Он заходит в помещение и останавливается в огромном холле, перед первой же круглой колонной, тянущейся от пола до самого потолка. Видит вход и две лестницы, одна из которых ведет в женскую, а другая в мужскую раздевалку. За спиной у него небольшая застекленная билетная касса. Он внимательно рассматривает всех, кто входит в холл. Значительная часть посетителей бассейна — женщины, они заходят маленькими группками. Вероятно, для плавания нужны подруги. Приходят и мужчины пожилого возраста.

— Сауна, — шепотом говорит какой-то мужчина.

Йоахим смущенно поворачивается и видит, как мужчина исчезает из холла. Сначала думает пойти вслед за ним, но тут же отказывается от этой идеи: уж слишком опасно. Он должен поступать так, как ему говорят, играть по правилам этой игры. Сауна. Может быть, там уже кто-то сидит и ждет его? Йоахим подходит к кассе и покупает билет в сауну.

— Вас не смущает, что придется находиться там голым? — интересуется у него билетерша, поясняя, что ему не следует заходить туда в плавках, но он может купить себе полотенце и обвязать бедра.

Он заходит в раздевалку, снимает с себя одежду в одной из узких запирающихся кабинок и оставляет в ящичке всю одежду, за исключением набедренной повязки. Потом заходит в душевую и моется быстрыми нетерпеливыми движениями, затем открывает дверь в сауну. Стены и пол покрыты белой плиткой, у стен мраморные лавки трех уровней. Больше ничего не видно из-за густого пара. Йоахим прищуривается, пытаясь осмотреться. Интересно, сколько здесь народу? Лица ему не видны, только лишь неясные силуэты, слышны отрывки разговоров на датском и арабском. Сауна — неплохая идея, думает он. Здесь совершенно невозможно понять, кто с кем разговаривает.

Йоахим так и стоит посреди сауны в нерешительности. Один из молчащих мужчин поджидает его. Кто это? Йоахим усаживается на незанятое место, где рядом есть свободное пространство, и ждет. Вскоре чей-то силуэт пристраивается на лавку за ним, наклоняется чуть вперед, так что головой почти касается Йоахима.

— Что ты здесь ищешь? — шепотом спрашивает силуэт.

Этот голос… Йоахима пробирает дрожь. Возникает желание повернуться, но он все равно не рассмотрит этого человека из-за густого пара. Он не может начинать с вопроса о Луизе, это ясно. Он может только осторожно прощупать ситуацию, сначала осмотреться в этой среде, прозондировать почву, пока не найдет что-либо конкретное, что удастся использовать как отправную точку.

— Мне нужна женщина «без ограничений», — Йоахим повторяет фразу, которая сработала во время первого телефонного разговора.

Наступает длинная пауза.

— Для чего? — опять шепчет силуэт.

Вокруг них идут оживленные беседы, и, пока они разговаривают приглушенно, никто не слышит ни единого слова. Йоахим должен сказать что-то такое, что звучало бы убедительно для его собеседника.

— Я хочу провести ночь с женщиной, чтобы я сам решал, что с ней делать.

— Кто тебе дал этот номер телефона?

— Одна шлюха, — отвечает Йоахим и тут же сожалеет о сказанном. — Она не хотела заходить дальше и поэтому дала этот номер. Она говорила, что вы можете мне привести такую. Можете? — теперь уже Йоахим спрашивает шепотом. У него внутри все дрожит, но он старается не подавать виду.