В беседе с американским журналистом Гроссом Фрей совершенно справедливо подчеркнул, что без преодоления высокой инфляции нормальное экономическое развитие Чили невозможно[251]. Правительственная программа ХДП обещала сократить инфляцию с 45 % в 1964 году до 25 % в 1965-м, 15 % – в 1966-м и 10 % – в 1967-м. Затем инфляция должна была быть побеждена окончательно.

Для борьбы с инфляцией христианские демократы не нашли ничего лучшего, как продолжить уже провалившуюся политику Алессандри по ограничению заработной платы и импорта. Частным предпринимателям было запрещено повышать заработную плату более чем на 20 % в год – и это при том, что реальный рост зарплат и жалованья рабочих и служащих в 1960–1964 годах и так был равен нулю. Одновременно правительство ужесточило контроль над ценами на предметы первой необходимости. Однако Фрей резко повысил цены на молоко, чтобы сделать его производство выгодным для фермеров.

Эклектичность этих шагов вызвала недовольство абсолютно у всех слоев чилийского общества. Из-за высоких импортных тарифов даже чилийская олигархия была вынуждена отказаться от любимого виски и перейти на напиток рабочих и служащих – чилийскую виноградную водку писко. Опустели любимые чилийским бомондом рестораны европейской (прежде всего французской) кухни. Обед там стал не по карману и богатым людям.

У бедных были свои проблемы – и так не дешевое для них молоко стало многим недоступно. Замораживание зарплаты в условиях обесценения национальной валюты делало обнищание рабочих и служащих вопросом каждого дня. Мелкие торговцы также страдали от инфляции – их закупочные цены росли, а отпускные цены они повышать не могли.

Интересно, что многие предприниматели (даже американские) побуждали своих собственных рабочих к забастовкам в целях повышения зарплаты более чем на 20 % – это давало предпринимателям предлог для повышения цен на свою продукцию.

Уже в 1965 году Чили захлестнула волна забастовок. Если в 1960–1964 годах было зарегистрировано всего 98 забастовок, то в 1965 году – 146, а в 1966-м – 586.

Правительство Фрея, именовавшее себя народным, первое время не хотело применять против манифестантов силу. В 500 из 600 соглашений, которыми закончились трудовые споры в 1965 году, рабочие добились повышения заработной платы на 38,4 % и выше[252]. В том же 1965-м 10 тысяч металлистов добились увеличения зарплаты на 45 %, а в следующем году – еще на 33,7 %. Но даже такой рост был недостаточной компенсацией удорожания повседневной жизни. В 1965 году реальная зарплата выросла на 13,9 %, годом позже – на 10,8 %. Весьма скромный показатель, если учесть, что с инфляцией Фрею справиться так и не удалось. В среднем за 1964–1970 годы рост реальной зарплаты не превышал 8 % в год.

В марте 1966 года Фрей продемонстрировал свою доктрину «христианского гуманизма» на практике. Войска применили оружие против бастующих рабочих на принадлежавшем американцам медном руднике «Сальвадор», убив семь и ранив 35 человек. При этом правительство Фрея признало забастовку законной, но запретило проводить стачки солидарности. Именно при попытке разогнать митинг солидарности и пролилась кровь. Военные оправдывались, утверждая, что рабочие первыми стали стрелять по ним из револьверов (странно, правда, что никого из солдат не убили).

С этого момента между Фреем и профсоюзами воцарилась «холодная война». На далекой Кубе расправу над рабочими прокомментировал «кровавый диктатор» Фидель Кастро: «Мне действительно грустно и жалко наблюдать, как буржуа Фрей стал жертвой своих собственных противоречий. Он сказал, что осуществит бескровную революцию, но то, что он принес Чили, – это не бескровная революция, а кровь без революции, с убийствами рабочих. Сторонники Фрея во время избирательной кампании осуждали наказание батистовских преступников на Кубе и законы, которые революционеры вынуждены применять к классовым врагам, сами же они расправляются с рабочими, стреляют, убивают, лишают их жизни без закона и суда»[253].

Но в 1966 году популярность Фрея была все еще высокой. Несмотря на расстрел рабочих, поддержать президента к «Ла Монеде» пришли тысячи жителей трущоб, женщины и студенты. Назначенная КУТ на следующий день после расстрела забастовка фактически провалилась – в ней приняли участие всего 35 тысяч рабочих. Пока многие еще верили, что Фрей выполнит свои обещания.

Зато президент гордился своим «научным» планом реформы рабочего дня. Опросы выяснили, что рабочие не очень довольны традиционным для Чили трехчасовым перерывом на обед (на большинстве предприятий никаких столовых не было, и люди ездили в переполненных автобусах домой или вовсе добирались пешком). Перерыв убрали совсем, и теперь люди работали без отдыха с 9.00 до 16.30. Есть им приходилось всухомятку. А ради сохранения в нравственной чистоте душ пролетариев Фрей распорядился закрывать все бары с 16.00 до 19.00, чтобы рабочие попадали в свои семьи трезвыми[254].

Фактически план Фрея по замораживанию зарплаты и налаживанию доверительных отношений с профсоюзами провалился.

Инфляция в первый год пребывания ХДП у власти снизилась до 28,8 % (что было относительно неплохо при плане в 25 %), в 1966 году – до 22,9 %, в 1967-м – до 18,1 %, но затем опять начала расти[255]. В 1968 году рост цен в Чили составил 26,6 %. В 1969-м цены взлетели на 30,7 %, а в последний год пребывания Фрея у власти – на 32,5 %. При такой инфляции об устойчивом экономическом развитии страны говорить не приходилось[256].

Первые два года президент пытался упрашивать рабочих и служащих добровольно отказаться от повышения зарплат и жалованья. Он говорил, что трудящиеся – это «большой мотор, великодушный, трудолюбивый, наделенный воображением, мотор, который творит великие исторические преобразования»[257]. Но даже «великодушному мотору» каждый день нужно топливо – рабочие и служащие Чили должны были ежедневно кормить свои семьи.

В 1965–1967 годах реальная покупательная способность населения упала на 40 %.

Во многом поражение в борьбе с инфляцией объяснялось прямо противоположными целями, которые одновременно ставил перед собой Фрей. Это, в свою очередь, объяснялось противоречивостью программы ХДП», составленной по принципу «и овцы целы, и волки сыты». Для того чтобы выполнить обещания по строительству социального жилья, школ и больниц, правительству пришлось резко нарастить государственные инвестиции. А для этого были нужны деньги.