— Да, Изабель мне говорила, что нельзя грузить людей своими проблемами и портить им настроение нытьём. Поэтому она всегда улыбалась.

— А вдруг Леонар, всё же оставил твоей тётушке что-то, кроме гнилого домика? Даже если Изабель ещё не успела оформить наследство, всё равно, ты — наследница. Тебе надо встретиться с Жильбером в Париже и выяснить этот вопрос.

— Лен, ты что? Никуда я не поеду! И права качать не буду. Конечно, ты деловая дама до мозга костей. И если есть возможность пополнить банковский счёт, ты не успокоишься, пока этого не сделаешь. А я не такая.

— У меня обострённое чувство справедливости.

— А если по справедливости? Предположим, у Леонара остались какие-то сбережения. Но я-то тут при чём? Как я могу на что-то претендовать? С какой стати?

— Потому что твоя тётя Изабель пять лет была замужем за Леонаром. Возможно, она подарила ему дополнительные пять лет жизни. Ведь он её любил? Любил. И это его поддерживало.

— Но я не Изабель! Я Леонару жизнь не продлевала.

— Ты наследница.

— Не знаю, меня это совсем не волнует, — Настя пожала плечами. — Квартира и машина, вот, что мне нужно. Если я смогу и дальше жить в своей квартире и ездить на этой машине, — она похлопала по рулю, — то ничего больше и не надо. И дом в Нормандии мне тоже не нужен. И, пожалуйста, давай оставим эту тему.

— О’кэй, давай оставим, — кротко согласилась я.

Не удивлюсь, если Настя водит меня за нос. Постоянно подсовывает этот нормандский домик, чтобы отвлечь внимание. Говорит, что наследства никакого нет, а на самом деле там миллион евро. Или даже три. Или тридцать три.

И тётю она укокошила не только из ненависти, а ещё чтобы заграбастать себе наследство Леонара. Теперь она выжидает, тянет время и ломает передо мной комедию. Если у следователя вдруг возникнет подозрение, что племянница причастна к гибели Изабель, я должна стать главной свидетельницей — буду рассказывать всем, как убивалась бедная девушка, как долго не могла прийти в себя после смерти тётушки, какое удивительное равнодушие проявляла к вопросу наследства…

Но если никаких миллионов нет и в помине, остаётся одна только ненависть к Изабель, искусно спрятанная, убаюканная обещанием возмездия…

Настя не знает, что я прочитала её дневник. Пусть переделанный, с другими именами и географией — но всё же… И теперь я обязательно докопаюсь до сути, потому что роль дурочки — не для меня.

… — А давай заедем куда-нибудь перекусить? У меня в холодильнике шаром покати. В Париже так металась, даже пообедать не успела. В самолёте дали зелёные макароны.

— Тухлые?! — испугалась Настя.

— Нет, со шпинатом. Здоровое питание. Вот, поворачивай, здесь есть чудесный ресторанчик.

Вскоре мы уже отрывались по полной программе в декорированном под крестьянскую избу уютном зале маленького заведения. Несмотря на поздний час, Настя без тени сомнения заказала себе эскалоп, два оливье и вареники с творогом. Предлагая где-нибудь перекусить, я вовсе не собиралась ввергать подругу в пучину разврата. Но спустя десять минут она уже нежно похрюкивала над тарелкой, поедая двойную порцию салата.

— Настя, что с машиной?

— С ней всё в порядке, — удивилась подруга. — Ты же видела, она в отличном состоянии. Ездить на ней — сплошное удовольствие.

— Тебе на чём угодно ездить — удовольствие, лишь бы за рулём сидеть. Но я имею в виду не «тойоту», а «ниссан».

Обрадованная встречей с едой, Настя вмиг заскучала и сникла, едва речь зашла об угнанном джипе.

— Никаких новостей. Машину не нашли.

— Когда ты узнавала?

— Так… Когда же… Две недели назад им звонила.

— И ничего?

— Не-а… Девушка, девушка, а мой эскалоп не готов? — уцепилась Настя за официантку.

— Эскалоп интересует тебя гораздо больше, чем судьба угнанного автомобиля, — прокомментировала я.

Настя виновато похлопала глазками:

— Я есть хочу, — призналась она. — А машина… Если честно, я и не надеюсь, что её найдут. И раньше тоже не надеялась.

— Вероятно, надо было проявить настойчивость? Предложить гаишникам вознаграждение?

— Я это не умею, — скривилась Настя. — Если они всё-таки найдут машину — это будет похоже на чудо. Нет, не верю. Чудес не бывает. Моё мясо, а? — вновь прицепилась Настя к официантке. — Эскалопчик. Свининушка.

— Уже несу! — ответила девушка.

Через мгновение перед Настей поставили огромное блюдо. Алчная девица тут же схватила приборы и принялась пилить эскалоп на кусочки. Сочная отбивная всецело завладела её вниманием. На меня она даже не смотрела.

— Ты долго ждала меня?

— В аэропорту? Вовсе нет, — промычала Настя. Набила себе щёки, как хомяк. — Я только подъехала, купила кофе, и сразу объявили твой самолёт.

Подруга с упоением жевала, а я пристально её рассматривала, подперев подбородок рукой.

В тот вечер, десятого апреля, Насти, скорее всего, не было дома. Она сама и «угнала» от дома джип, чтобы реализовать своей жестокий замысел. Бросилась к машине, как только Изабель вышла из квартиры. Сделала круг по ночному кварталу, разведывая обстановку. Увидела на обочине одинокую фигуру жертвы…

А мне заливает, что до утра просидела дома! Как она может так нагло врать? Но не очень-то Настя позаботилась об алиби. Должна была организовать себе парочку свидетелей, готовых подтвердить, что всю ночь с десятого на одиннадцатое апреля она никуда не выходила.

Но как бы она это сделала? Тогда бы ей потребовался свидетель-сообщник. А это — дополнительный риск. Она и так очень сильно рисковала…

— Лен, а почему ты постоянно расспрашиваешь? Тебя что-то напрягает?

О, знала бы она!

В этой странной истории меня напрягает абсолютно всё!

— Скажи, а, кроме сайта «Пышки на диете», ты где-нибудь ещё ведёшь дневник?

Настя поперхнулась, застыла. Я не сводила с неё глаз.

— Так что?

— Н-н-нет… Нет.

— Может, раньше вела? — продолжала допытываться я. — Перешла на сайт «Пышки на диете», завела там новый дневничок, а старый закрыла? А?

— Не-а, — отказалась Настя, моргая. — Не было такого. Почему ты спрашиваешь?

— Так бывает. Одна социальная сеть, другая, третья. Они множатся, дневники дублируются. Потом это надоедает.

— «Пышки» — моя стихия. Там я в кругу единомышленников.

— Но на этом сайте тебя все знают в лицо, наверняка, твоим подружкам известна твоя фамилия, твой адрес. А я тебя спрашиваю о совершенно анонимном дневнике, где ты можешь писать всё, что тебе вздумается. Раньше такие дневники писали от руки и прятали подальше от посторонних глаз, держали где-нибудь под матрасом или в сундуке. А сейчас ведут в сети блог и выставляют его на всеобщее обозрение — замаскировавшись ником и аватаркой.

— Да нет… — повторила Настя. — Мне вполне хватает