— Да уж, не поленились! К тому же в девчонке наверняка остался… твой генетический материал. Я прав?

— Да.

— В общем, если дойдет до трибунала рас, мы не сможем тебя защитить. Надо искать провокатора и выдвигать встречное обвинение. По-другому никак.

— Согласен. Я могу…

— Ты пока ничего не можешь, Паша. Найди местечко где-нибудь в Подмосковье и заляг там. Все, что до МКАДа, ящеры скоро накроют поисковыми заклинаниями. Понял?

— Вполне, — Павел очень постарался, чтобы его ответ прозвучал максимально убедительно.

— Вот и хорошо. А мы с Сергеем помозгуем, как дальше жить. Твой номер у меня определился, так что я сам позвоню.

Не прощаясь, Пронин дал отбой. А Павел усмехнулся. Ящеры? Заклинаниями?

«…Молч-чи, ч-человек…»

Кажется, сейчас эта раса не слишком заинтересована в игре по правилам Ассамблеи или просто не желает вмешиваться. Причем второе более чем вероятно — все давно привыкли, что смарры участвуют в делах иных миров ровно настолько, насколько сочтут нужным.

Расслабляться, впрочем, не стоило. Даже если ящеры бойкотируют директивы совета безопасности Ассамблеи, параллельщики найдут способ добраться до Павла. Например — поручат Потапову поднять московскую милицию по плану «Вулкан 5». Филиппыч не прав — на отлёживание нет времени.

Итак. Анна — единственный известный участник операции — мертва. Ее официальные связи и контакты в земном представительстве Ассамблеи едва ли приведут к главному провокатору, да и отработать их все равно нет никакой возможности — на фабрику Павлу ход заказан. Значит, возвращаемся на исходную — без помощи не обойтись. Только вот много ли осталось на фабрике разумных индивидуумов, не питающих сейчас к землянину острой антипатии и не стесненных служебными обязанностями в рамках дела, как шеф и Филиппыч?

Он вздохнул и снова взялся за телефон. Этот номер не был занесен в память даже его собственной трубки, но такие контакты не забываются. Павел выбил нехитрую мелодию на кнопках и молча взмолился, чтобы Градобор оказался на Земле.

Станция «Белорусская» в начале шестого утра не была многолюдной. Десяток ранних пассажиров из только что отошедшего состава втянулись на эскалатор, и Павел сразу увидел фигуру в неизменном черном пальто, белом кашне и с огромными очками на носу. Гиперборей, широко расставив ноги и сунув руки в карманы, неподвижно стоял напротив перехода на кольцевую линию. Павел ничуть не удивился бы, если б в этой точке действительно оказался геометрический центр платформы в полном соответствии с договоренностью.

— Приветствую, — сказал он, приближаясь. — Не стоило так отсвечивать на проходе. Если рядом есть скамейки, мы, люди, обычно предпочитаем присесть.

— Полагаешь, я вызываю подозрение? — Градобор выразительно обернулся. Сонный милиционер у противоположного выхода о чем-то негромко совещался с дежурной по эскалатору, указывая на них пальцем. — Не о том беспокоишься, Павел.

— Возможно. Но давай все-таки сядем. Мне не хватает только разборок с ментами…

— Хорошо, — Градобор сдвинулся с места по направлению к лавочке. — Кому ты еще звонил?

— Больше никому.

— Эхтинору? Чщахту?

— Да никому я больше не звонил!

— Хорошо, — повторил гиперборей. — Ты должен понимать, что наша встреча носит сугубо конфиденциальный характер, и в разглашении этой тайны я крайне не заинтересован. Если это ясно, то можешь говорить по делу.

— Я не убивал ее, Градобор. Если ты не веришь в это, говорить больше не о чем.

Гиперборей посмотрел на него сквозь свои фальшивые стекла.

— То, что ты сказал, — очевидно. Я просил говорить по делу. У тебя не так много времени.

— Единственная возможность доказать мою невиновность — выйти на организаторов провокации. Для этого мне нужна информация с фабрики.

Градобор вздохнул.

— Я понимаю тебя, Павел. Не так давно мы были союзниками, и твое желание обратиться ко мне — объяснимо. Однако, без обид, почему ты считаешь, что я стану помогать тебе? Ведь, прежде всего, я слуга Общины, и, оказывая тебе поддержку, рискую вовлечь ее в скандал.

Павел, конечно, допускал, что такой вопрос может быть задан, но так и не смог подготовить адекватный ответ. Что можно сказать этому прагматику, чем убеждать?

— Ассамблея заинтересована в стабильности… — слова прозвучали жалко даже для него самого, но Павел все-таки договорил: — Если меня утопят, отдел пойдет следом.

— А ты думал о стабильности, когда по подсказке ящера выколачивал у Эхтинора новые полномочия?

— Я думал о деле!

— Вот и я сейчас думаю о деле.

— Хорошо. Тогда попробуй просчитать ситуацию еще раз. Ради чего инки все это затеяли? Планировали операцию, готовили агента… а потом вот так запросто пожертвовали им — девчонкой девятнадцати лет от роду. Может быть, их планы идут дальше, чем завалить отдел?

Градобор покачал головой.

— Инки?.. Ты думаешь, им это под силу? Нет, Павел. Возможно, это выглядит слишком расточительно для тебя и Земного отдела, но дальше они не пойдут, по крайней мере, в этот раз. Их комбинация не имеет возможности развития, и ты это знаешь.

— Их комбинация — возможно, — Павел вдруг понял, что нащупал почву под ногами, и вовремя прикусил язык.

Гиперборей клюнул сразу:

— Что значит «их»?

— Похоже, это комбинация не только инков. Или совсем не инков.

— Чья еще? — глаза гиперборея сузились за плоскими стеклами — гончая почуяла след. — Атлантов?

Павел отрицательно покачал головой.

— Когда я уходил из гостиницы, то встретился со смарром. Он наверняка мог меня взять, но не сделал этого.

— Ящер?..

— Именно. Голову даю на отсечение, что их поиск ничего не даст. Потому и остался в городе.

— Твоя голова сейчас немного стоит, Павел. Но смарры… — Градобор колебался недолго. — Хорошо. Если они скажут, что магия тебя не обнаружила, я буду готов поучаствовать в этой интриге. Что тебе понадобится от меня?

— Информация. Оборудование. Возможно, убежище, но это в крайнем случае.

— Я еще в прошлый раз заметил, что тебе нельзя класть в рот палец. Но сейчас ты не в том положении, чтобы диктовать условия. Я возьмусь поставлять тебе информацию и, возможно, кое-что из спецсредств, хотя ты и так не безоружен, — гиперборей выразительно посмотрел на правый бок Павла, где болтался в кобуре лучемет. — В убежище откажу сразу — провести тебя через прокол, минуя формальности, не удастся, а моя земная квартира защищена не более, чем любая другая.

— Что ж, и на том спасибо.

— Не благодари, ты пока ничего не получил. Если ящеры тебя вычислят…