– Ну кроме собственных ключей… – насмешливо добавил Багров.

Его шутке смеялись явно дольше, чем она того стоила. Такобычно бывает при встрече, когда все втайне смущены и толком не знают, о чемговорить дальше. В такие минуты можно отдать полцарства за такого, какпапа-Буслаев, который кучей слов мгновенно забросает любую межчеловеческуютрещину.

– Ну вот! – бодро сказала Ирка, старательно глядя впространство между Дафной и Мефом. – Мы тут это… здорово в лесу… птички всякиевокруг… да…

Мефодий огляделся в поисках птичек, но из того, что хотя быотдаленно напоминало птичку, увидел только Депресняка.

– Ясное дело: природа! – согласился он.

Валькирии-одиночке захотелось телепортировать на Чукотку,где проще было остыть.

Меф ей давно уже нравился меньше Багрова, но все же свободыв общении у них так и не появилось. Видя его, Ирка напрягалась. Напрягаясь,злилась на себя. Злясь на себя, пыталась это скрыть, и в результате выходилочто-то такое натянутое, нелепое, тягостное.

Обычная история. Бывший лучший друг уже не может статьпросто хорошим знакомым. Когда накал дружбы падает, всегда возникает смущение иобщее острое неудобство. Даже «привет!» всегда говоришь с протезной улыбкой.Кого пустил однажды в душу, просто так уже не прогонишь. Там навсегда останетсяего пустой стул.

– Меня послали тебя охранять! – сказала Ирка Мефу.

Мефодий сел на траву и неторопливо разулся. В кроссовкахчавкала вода. Не стоило скакать через ручей. Всякое удовольствие имеет свойотрицательный прайс. Тут уж никуда не денешься.

– От кого охранять? – поинтересовался Меф.

– От мрака, – пояснила Ирка.

– Стоп! А я что тогда делаю? – поинтересовалась Даф ревниво.

– Ты охраняешь эйдос Буслаева. А я должна охранять самогоМефа, – уточнила Ирка.

Дафна задумалась, осмысляя разницу.

– А что, эйдос и Меф уже где-то в разных местах?

– Да никто тебя не ущемляет! – терпеливо сказала Ирка. –Просто, если потребуется, я метну копье гораздо быстрее, чем ты достанешь своюфлейту!

Дафна в этом усомнилась.

– Проверим?.. Раз… два… т… – Ее рука зачерпнула пустоту. –Ой, погоди! Я, кажется, рюкзак сбросила, когда комбинезон кошачий убирала!

Ирка улыбнулась. Копье исчезло из ее рук.

– Если хочешь – попробуем еще, – предложила она.

Дафна мотнула головой. Она умела честно проигрывать.

– Не надо. Я была не права… прости… А что стряслось?

– Прасковью коронуют в ноябре. Теперь у них только однопрепятствие, – пояснила Ирка.

Обе одновременно посмотрели на Буслаева. «Препятствие», толькочто снявшее носки, сидело на траве и шевелило пальцами ног.

– Никого не смущает, если я пойду босиком? – поинтересовалсяМефодий.

– Меня смущает! – сказал Багров с вызовом.

На Мефа он смотрел задиристо, как петух, который не прочьпощипать другому петуху перышки и хвост. Буслаева не надо было долго заводить.Он всегда был включен в розетку.

– Снова нарываешься? – спросил он деловито.

– Кто, я?.. Да никогда в жизни! Давай я высушу твоикроссовки! – предложил Багров.

Меф недоверчиво прищурился.

– Чего это на тебя нашло? Ну валяй, трудись! – согласилсяон.

Матвей будто ничего не сделал, но кроссовки вспыхнули имгновенно расплавились. Стоявшая рядом Дафна закашлялась от едкой резиновойвони.

– Ой! Прости! Я не знал, что три тысячи градусов этоперебор! Мне хотелось быстрее! – извинился Матвей.

Меф, вскочив, шагнул к нему, но тотчас охладился. В ручейобрушилась запыхавшаяся Улита и, разумеется, подняла тучу брызг.

– Уф! Вот вы где! Кто тут драться без меня хочет? Может,разделимся на команды? Команда мальчиков и команда девочек? Одна команда ссиними бантиками, другая – в желтых спортивных трусах!

– Он сжег мои кроссовки! – сказал Меф.

– Мерзавец и негодяй! – мгновенно согласилась Улита. – Надоему отомстить! Такие вещи не спускают! Давай дождемся зимы и подговорим еголизнуть языком железяку!

– Мне не смешно. Как я теперь в город вернусь?

– Не думай о печальном! Прогуляйся босиком по травке,повдыхай кислород! Совмести полезное с приятным и скажи то, что сказал йог,когда случайно наступил точкой «ци» на разбитое стекло! – посоветовала Улита.

– Полезное с приятным не совмещается. А вот бесполезное снеприятным за милую душу, – проворчал Меф.

Попутно выудив Антигона, который так заигрался вутопленника, что едва не утоп на самом деле, секретарша Арея вылезла из ручья.Джинсы у нее были мокрые выше колена. Она принялась отжимать их, не снимая.Получалось не особо.

– Засада! – пожаловалась она. – Кто разрешил выкопать тутэтот ручей? По какому такому государственному праву он тут текет? Изгадили моилюбимые штанишки – единственные достойные того, чтобы на меня налезать!

– Попроси Багрова просушить! – коварно посоветовал Меф.

– Нет уж! Обойдусь как-нибудь! Саперы на своих ошибках неучатся. Им чужих хватает, – отказалась Улита, насмешливо уставившись на егоноги. – Кстати, я за тобой пришла! Собирайся! Тебя Арей ждет!

Она даже не попыталась вспомнить, что мечник просил еепоговорить с Мефом наедине, осторожно выяснив, помнит он о службе мраку илинет. Она и так уже видела, что помнит. К чему делать на мягких лапках то, чтоможно сделать на боевом коне?

– К Арею? Он не пойдет! – мгновенно среагировала Дафна.

– Он пойдет! – заупрямился Меф.

– Потому что ты упрямый мул! – парировала Даф, кусая губы.

Она уже успела забыть, что Мефодий из ослиной болезни частоделает все наоборот. Надо было сказать: «Пойди, а еще лучше бегом!» – тогда быон не пошел.

– Лучше останься! – посоветовала Ирка, соображая, не тот лиэто случай, когда она должна звать старших валькирий.

– Почему?

– Если Арей перепутает тебя с боксерской грушей, ты сможешьотвечать ему только отдельными протестующими хрюками!