– Личность или тайна? – риторически спросил парень. – Я разобрался, меня интересует личность. Вспыльчивая, гордая, иногда грубая… – Даниэль усмехнулся. – Но искренняя – настолько, что не умеешь лгать. Сообразительная и действуешь без оглядки на других, а чувство справедливости не дает тебе затаиться.

– Хватит давать мне характеристику. Если я начну говорить о тебе, мы проторчим здесь до вечера, – проворчала я.

– Ну, я не знаю, что говорят в таких случаях. Я назвал тебя сообразительной? Видимо, ошибся. Прямо сейчас этого качества не наблюдается, – усмехнувшись, сказал Даниэль. – И про спать я говорил буквально. Подушка, одеяло, разные кровати, если для тебя это важно.

– Зачем?

– Если я расскажу, ты не поймешь, надо увидеть, – убежденно заявил некромант.

Мы посмотрели друг на друга, Даниэль ожидал моего ответа, а я пока не могла его дать. Как говорят, с этой мыслью надо переспать. Комичное совпадение, на мой взгляд.

– Конкордия!

Я обернулась на голос и с удивлением обнаружила идущего от ворот Горидаса.

Мужчина двигался чуть быстрее обычного, и я было направилась ему навстречу, но остановилась, когда Даниэль сказал:

– Надзиратель?

– Нет, он мне помогает.

– И обо всем знает? – проницательно спросил Лефевр.

– Не о чем знать, – соврала я.

Горидас приблизился, а некромант не сдвинулся с места.

Даниэль был младше, это было видно сразу, но в его лице, взгляде и позе проглядывалось нечто такое, что стирало разницу в возрасте, как ластик карандашную надпись.

Темная аура или тень, неприкрытая враждебность – должно быть, это зовется внутренней силой.

Щекотливая ситуация, будто два средневековых меча скрестились над головой.

– Вы задержались? – сухо спросил Горидас, игнорируя мага смерти.

– Преподаватель попросил остаться. Вы меня ждали?

У меня свербело между лопатками. Недовольство некроманта становилось осязаемо.

– Да.

– Пока, Даниэль, – стремительно попрощалась я. Судя по всему, Горидас хотел поговорить вне дома. Пока я могла объяснить его неожиданный приход лишь этим.

Некромант проигнорировал мое прощание, обратившись к магу:

– Горидас Ритерд, не думал, что советник главы рода Райалин страдает отсутствием манер и имеет неприлично много свободного времени, чтобы приходить в академию.

– Вы знаете мое имя, – с каменным лицом констатировал Горидас, посмотрев на Лефевра.

Он советник?

– Как и вы мое. Обойдемся без вступлений. – Голос Даниэля звучал снисходительно.

– И чего же вы хотите, господин Лефевр? – вкрадчиво поинтересовался Горидас.

– Ничего. Лишь исправил допущенную вами ошибку. Надо представляться, чтобы у людей, встреченных вами, не возникло заблуждений.

– Да, вы правы. Из-за заблуждений совершаются огромные ошибки.

– Они вызывают ложное доверие, – добавил маг смерти.

– Да. Кому, как не вам, знать об этом? Ваша семья заплатила высокую цену, поверив не тем людям.

Взгляд некроманта ожесточился, превратившись в острие ножа. Магия смерти всколыхнулась на коже. Возникла паническая мысль, что Даниэль может убить Горидаса в мгновение ока.

– Верно. Именно поэтому я прекрасно распознаю лжецов и их намерения. Думаю, вы сможете передать весточку господину Райалину: я и моя сестра хотели бы с ним увидеться. Это ведь тоже часть вашей работы? – Голос Даниэля был сух, как шорох листьев.

Наблюдая за некромантом, слушая каждое его слово, я видела тьму, восставшую в нем после слов Горидаса, и понимала: таких я еще не встречала.

– Я сообщу господину Райалину. Позже он с вами свяжется. – Мужчина вновь напоминал каменное изваяние.

– Замечательно. До скорого, – бросил Лефевр и прошел мимо Горидаса. На лице Даниэля вновь застыла мрачная маска.

* * *

Чужой минутный разговор оставил тяжелый осадок и переживания, словно я лечу на американских горках вверх ногами. И еще я чувствовала легкое разочарование в том, кто шагал рядом, и в его словах.

Горидас – советник главы. Понимаю, почему он не сообщил мне об этом… Но когда он упомянул семью Лефевра, это было низко. Хотя не мне судить. Я уже запуталась и боялась вновь ошибиться.

Я посмотрела на статную фигуру мужчины.

– У меня есть обязательства, поэтому я о многом молчу. Но наше соглашение в силе, и нарушать его я не собираюсь. Единственное, прошу пойти мне навстречу. Из-за возникшей ситуации я тоже рискую многим.

– Тогда что было вчера? Ты вел себя иначе. – Мы успели покинуть территорию академии, поэтому могли говорить открыто.

– Я сомневался. Твой дедушка не тот человек, от которого стоит что-то скрывать. Чтобы ты понимала, еще сто лет назад род Райалин не имел влияния, как и денег. Сарманель создал все с нуля. История долгая и запутанная. Он потратил на это жизнь, поэтому искренне уверен, что все и вся принадлежит ему, в том числе и члены семьи, раз пользуются его деньгами и влиянием. Признаюсь, я собирался ему рассказать, но передумал, и это решение далось мне нелегко.

Горидас замедлил шаг, и я подстроилась под его походку.

– Чем грозит обман?

– Потерей доверия и наказанием. Хотя я давно подумываю перебраться в Риттерин. У них мало магов воздуха, поэтому оплата моих услуг будет достойной.

– Надеюсь, до этого не дойдет, – искренне сказала я.

– Да, я тоже.

– Если представится возможность, я отплачу за твою помощь.

– Не давай таких обещаний. Я могу запросить высокую цену, – неожиданно проговорил мужчина.

Я пристально посмотрела на него, но развивать эту тему не стала.

– Наверное, я изменю свое решение и помолюсь Джале.

Попытка разрядить атмосферу не удалась – мужчина кивнул, пребывая в своих мыслях.

– Что случилось с семьей Лефевра? Почему он так отреагировал?

– Уже интересуешься им? Хорошо, я расскажу для лучшего понимания ситуации. У Лефевров есть поместье на севере, в Ледовых лесах. Оно небольшое, прислуги мало. Около тринадцати лет назад маленький Даниэль вместе с родителями, как обычно бывало, на несколько месяцев поселились там. Места уединенные, тихие, как раз чтобы заняться обучением ребенка, владеющим столь ужасной магией. Некромантией владела его мать, а отец – маг воды. Вскоре женщине потребовалось срочно уехать, и она оставила их вдвоем.

Я пыталась представить Даниэля ребенком, но ничего не выходило. Руки, ноги, туловище, шея, а вместо лица пустое пятно. Каким он был? Улыбался, плакал ли, как все обычные дети?