В тот день, когда Эмери притянул меня к себе и прошептал мне на ухо: «И для моего следующего трюка, детка, я собираюсь лишить тебя девственности».

БЭЙН

На следующий день я пригласил маму на обед.

Все это время она смотрела на меня через стол, как будто у меня был скрытый мотив или что-то в этом роде. Мы были в ресторане морепродуктов, сидели на балконе с видом на золотой песок и бесконечный океан. Она заказала омара, а я выбрал рыбные тако и хмурый взгляд из ада. Я не смог бы стереть его, даже если бы попытался, чего, ради полного раскрытия, я не сделал.

– Что происходит? – спросила она с набитым ртом, когда я нахмурился еще сильнее. Я спустил свои очки вниз и посмотрел на воду с такой тоской, которую могли испытывать только серферы.

– Ничего не случилось. – Кроме моего члена каждый раз, когда Джесси дышала в мою сторону. Естественно, я решил опустить это в своем ответе. Мы с мамулей были близки. Но, слава Богу, не так сильно.

– Все в порядке? – Она промокнула уголки рта салфеткой.

– Это еще одна версия «Что происходит?». Я все еще в порядке.

– Мне просто интересно, почему ты пригласил меня на обед, –честно сказала мамуля, пододвигая ко мне свою наполовину полную тарелку и похлопывая по невидимой выпуклости на ее плоском животе. Она сделала еще один глоток вина. Я уже собирался рассказать ей, в чем дело, когда она добавила. – О, Роман. Пожалуйста, скажи мне, что от тебя никто не забеременел.

– Черт возьми, мамуль, ты когда-нибудь перестанешь спрашивать об этом?

– Не ругайся.

– Тогда не будь сумасшедшей.

– Ты все еще не ответил на мой вопрос. – Весь разговор шел на русском языке. По крайней мере, у меня это получалось. Моя мама не знала, что мой член можно было нанять – или, если и знала, то ничего не говорила, – но она всегда беспокоилась, что в конечном итоге люди забеременеют. У меня было почти искушение сказать ей, что мне нужно купить акции Durex, я был в такой безопасности. Я доел последний кусочек со своей тарелки и взял все, что она оставила. Я мог бы опустошить еще две тарелки, не моргнув глазом. Я запил еду своим пивом.

– Я никого не сделал беременной. – Хотя следует сказать, что кончить на живот Джесси и наблюдать, как моя сперма стекает прямо по ее щели, было не совсем планированием семьи.

– Тогда в чем же дело?

Официант появился со счетом, и я воспользовался возможностью, чтобы засунуть свою кредитную карточку и остановиться. Обычно я назначал свои пятничные вечера для еды на вынос с мамой. Это был единственный вечер, когда я никого не развлекал и сосредоточился на том, чтобы завладеть сердцем единственной женщины, на которую мне действительно не было наплевать. Было проще расслабиться дома и посмотреть одно из ее странных русских шоу, чем забронировать место и увидеть, как все отчаянные подражатели Тодос Сантос стекаются в местные рестораны и бары. Ее крэк был русской версией «Большого брата». Это дерьмо было безумнее, чем вечеринка без кондоминиума в нелицензированном борделе. Каждые пять минут вспыхивала огромная драка. Моя мама бы тикнула от ужаса, но я знал, что втайне ей это нравилось. И мне нравилось наблюдать, как ей это нравится. В любом случае, мы редко появлялись вместе на публике, так что ее подозрения не были совершенно необоснованными.

Мы встали, и я взял ее за руку. – Мне нужна помощь.

– Это наркотики? – Она ахнула, решив сделать следубщее лучшее заявление после неожиданной беременности. Я позволил своей челюсти тикнуть, не огрызаясь на ее последнее замечание. Да, я был святым. И да, она была прощена.

– На самом деле, мне нужна помощь в выборе подарка, но спасибо за вотум доверия.

– Подарок для кого?

– Та девушка, о которой я тебе рассказывал. Сегодня у нее день рождения.

– Жертва изнасилования?

Это слово почти заставило меня вздрогнуть. Я ненавидел, что Джесси опустилась до этого. Меньше всего из-за своей матери. Воспоминание об этом шраме промелькнуло у меня в голове. Эти ублюдки заплатят. Это было не обещание, а простой факт.

– Да, она.

– Ты хоть представляешь, что ей нравится? С чего начать?

Я представлял, и это чертовски меня беспокоило.

Мы отправились в модный торговый центр «Vicious» и осмотрели магазины, что, как вам может сказать любой мужчина, равносильно тому, чтобы выбросить свое время на ветер, поцеловав его на прощание. Я никогда раньше не ходил по магазинам в писках подарка. Ну. Я не был дерьмовым парнем. Я все время получаю подарки от Эди. Но я всегда делал обычную вещь – покупал ей снаряжение или новую доску для серфинга, когда приходило время отпраздновать какую-нибудь дерьмовую дату, которую общество считало важной. С Джесси все было по-другому. Я не хотел дарить ей то, в чем она нуждалась. Я хотел подарить ей что-то, что показало бы ей, что она не нуждается ни в ком, кроме самой себя.

Господи, что?

К тому времени, когда я проводил маму до ее машины, она выглядела так, словно ей нужен был двухнедельный отпуск на карибском острове. Возможно, я отнесся к этой задаче слишком серьезно, но, поскольку я не мог точно показать Джесси, что я чувствую к ней своим членом, я решил, что подарок – хорошее место для начала.

– Ты выбрал идеальный подарок. – Мама повернулась ко мне лицом, положила ладонь мне на грудь и улыбнулась. Ее разумный Приус был припаркован позади нее, готовый отвезти ее обратно в офисное здание, где она принимала клиентов в качестве детского терапевта. – Я так горжусь тобой, мое солнце.

– Чертовски верно. Всего час назад ты думала, что я наркоман, отец-бездельник. Держу пари, ты сейчас ужасно себя чувствуешь.

Она хлопнула меня по груди и рассмеялась. – Значит ли это, что я скоро с ней встречусь?

Я на секунду задумался. – Она не очень разбирается в людях. Я спрошу.

– И ты тоже. Может быть, именно поэтому вы так сильно нравитесь друг другу.

– Может быть.

Может быть, это потому, что я обещал ей понравиться, но не понимал, насколько сильно я это сделаю, а теперь я слишком глубоко увяз.

– Кстати, как дела в отеле? Серфинг-парк? Ты собираешься сделать ставку на это? – Мамуля выудила из сумочки солнцезащитные очки, ее рука уже лежала на ручке дверцы машины. Я очень редко разговаривал с мамой о делах. Во-первых, ее не особенно интересовали подробности. Она была просто счастлива, что у меня было что-то, что не было заразным венерическим заболеванием или длительным уголовным прошлым в возрасте двадцати пяти лет. Во-вторых, я боялся того дня, когда моя мама спросит меня, как именно я финансировал все свои деловые приключения, потому что ответ был менее чем впечатляющим. Я сунул руку в карман, нащупывая косяк, который, как я знал, собирался выкурить, как только она уедет. Я, блять, заслужил это, покупая подарки для цыпочки, с которой даже не спал.