Матиус, будучи таким же известным воином, как Матонис, более сдержан, не имеет больших амбиций и может быть верен своим обязанностям, поэтому Давос всегда доверял ему. Хотя личная охрана Архонта переполнена, они также могут служить охранниками в таких важных местах, как зал заседаний Сената, храм Аида, Арена и т. д. Таким образом, вакантные места могут быть полностью заняты молодыми людьми, рекомендованными вождями и высокопоставленными представителями племени в зале.

Предположим, что Теония хочет как можно скорее интегрировать Бесидисийцев в союз. В таком случае, они должны позволить этим молодым представителям элиты Бесидисы присоединиться к Союзу Теонии, чтобы как можно скорее понять Теонийскую систему, изучить Теонийскую культуру и привыкнуть к жизни в Теонии. Таким образом, они смогут интегрироваться в Теонию, а затем вернуться и повлиять на остальных Бесидисев.

Поэтому ему необходимо вернуться в Сенат и обсудить этот вопрос. Но пока он может согласиться, чтобы они присоединились к его личной гвардии в качестве добровольцев Бесидиса. Приняв все факторы, Давос немедленно принял решение.

Вскоре Бесидисе сформировал личную гвардию из более чем 60 человек.

Давос назначил Родома капитаном и объявил, что сегодня ночью они заступят на дежурство.

Как только он отдал приказ, Дракос, Капус и остальные горячо воспротивились.

Но Давос настоял на своем и заявил: «Отныне Бесидисе — это уже Бесидисе Теонии, а воины Бесидисе — это также воины Теонии! Так как же офицеры могут не доверять своим собственным солдатам?».

В конце концов, Давос договорился с Дракосом и Капусом, что Мартиус возглавит стражу, которая будет патрулировать двор снаружи, а Бесидиские солдаты будут защищать его внутри.

Узнав об этом, Родом и остальные были очень тронуты и поклялись никогда не предавать повелителя Давосу, который им доверял, без малейшего страха.

И благодаря этому шагу, беспокойные Бесидисийцы успокоились.

Кроме высокопоставленных офицеров легиона, больше всего несчастных случаев боятся вожди, такие как Барипири, и высокопоставленные представители племен. Они знают, что если Давос попадет в неприятность, то две тысячи Теонийских солдат в городе и более десяти тысяч солдат за его пределами обратят свой гнев на них и сожгут город Бесидисе в пепел. Поэтому те люди, которые будут сегодня ночью служить стражниками, сильно им напоминали об этом.

Так ночь прошла благополучно.

На следующий день Давос, отдохнувший за ночь, и Капус, Дракос, три вождя Бесидиса, а также стратеги союзных войск Гераклеи и Росцианума, которые тоже почти не спали, обсуждали, как идти на плато Консенция.

***

Цинциннаг ждал возвращения подкреплений, которые он послал после быстрой победы над Элеанами. На самом деле, он ждал недолго, когда увидел, что Геннат бежит назад, покрытый ранами, с несколькими сотнями остатков своего войска.

«Что ты сказал?! Вы попали в засаду Теонийцев?!». — Цинциннаг не мог поверить в то, что услышал: «Как могут быть Теонийские войска за пределами Пиксуса?! Я все время наблюдал за Грументумом, и они не посылали никаких войск!».

Геннат покачал головой и слабо сказал: «Элея… я боюсь, что они пришли из Элеи… Я… я ясно видел это, хотя все они были в греческих доспехах, большинство из них были высокого роста, а цвет их волос, и даже в их рокочущих голосах были луканские».

После напоминания о сыне, мысли Цинциннага разбежались: «Ты хочешь сказать, что они из Нерулума… почему наши шпионы не узнали о них?!».

Пока бежали, Геннат уже обдумал этот вопрос и, кашляя, озадаченно сказал: «Им… кашель. следовало сесть на корабль из Лаоса… вместо того, чтобы идти вдоль побережья… кашель… они сделали большой крюк… а наши корабли не идут ни в какое сравнение с кораблем Лаоса и Элеи…и смогли патрулировать только возле порта…кашель…уже хорошо, что их не блокировали…отец, у врага около четырех тысяч человек…что нам теперь делать?!».

«Возвращаться! Мы должны немедленно вернуться в Пиксус!». — Цинциннаг догадался и добавил: «Ты еще можешь держаться?».

Геннат кивнул: «А как насчет других племен?».

«Пусть они пока идут с нами, так как нам нужно больше воинов. Если какое-то племя откажется следовать за нами…». — С угрюмым выражением лица Цинциннаг холодно сказал: «Мы снова сделаем то, что сделали в Грументуме!».

Как только он это сказал, прибежал разведчик: «Докладываю вождю. К северу от нас находится армия Теонийцев, около четырех тысяч человек!».

«Докладываю! Племена на юге собрали около пяти тысяч воинов и направляются к нашему лагерю!».

«Докладываю! Вождь, армия Грументума вышла из своего города! Я подтвердил, что их предводитель — Багул!».

Новости приходили одна за другой, заставляя Цинциннага обливаться холодным потом. Когда он услышал эти сообщения, он был потрясен: «Вы сказали, что Багул не ранен?!».

«Похоже, так и есть, вождь».

Цинциннаг окаменел. Через некоторое время он пробормотал: «Заговор! Это заговор, придуманный Теонийцами!».

Вдруг он что-то вспомнил и торопливо сказал: «Иди и позови вождя племени Луд и Брен. Если они откажутся прийти, тогда тащите их сюда!».

Как только стража вышла, один из вождей Пиксуса вошел, пошатываясь: «Великий вождь, нехорошо! Луд и Брен возглавили восстание!».

Цинциннаг был так встревожен, что разинул рот, забрызгав землю кровью.

***

Теонийцы атаковали лагерь Пиксусов с севера, востока и юга, но Пиксусы были в смятении и не в состоянии организовать эффективную оборону, поэтому их легко прорвали.

После того как Геннат погиб в бою, Цинциннаг бежал в западные горы с небольшим количеством людей, а большинство остальных сдались.

«Легат Иероним, что нам делать с этими пленниками?». — Спросил Багул у своего начальника.

«Согласно приказу Архонта Давоса, мы разжалуем всех их в рабы города-государства и отвезем обратно в Турию в качестве рабочей силы для добычи полезных ископаемых, строительства дорог и храмов…». — Сказал Иероним, не обращая внимания на выражение лица Багула: «Кроме того, приведите еще тысячу Пиксуских пленников, чтобы заставить племена в Пиксусе сдаться, когда мы нападем на Пиксус».

Затем он отдал приказ: «Багул, оставайся и защищай Грументум. Не ослабляй наблюдения за Потенцией на севере, и если произойдет что-то необычное, немедленно отправь гонца сообщить мне».

«Понял».

«Агасиас, иди и призови солдат ускорить очистку поля боя. Иначе мы не сможем отдохнуть с наступлением вечера».

«Не беспокойся, легат. Я буду смотреть в оба, как пастух, присматривающий за своим стадом, и отшлепаю любого, кто посмеет отлынивать!». — Рассмеялся Агасий.

Третий легион выполнил план приманки, предложенный Давосом, и усовершенствовал его. После этого они получили прекрасный результат, и Иероним, наконец, показал редкую улыбку облегчения после завершения задания.

«Шурин!". — Асистес окликнул Багула, который шел назад с опущенной головой: "Архонт Давос однажды