сказал, что «мы не должны быть слишком добры к врагам, которые сдаются, потому что излишняя доброта заставит их забыть свои ошибки и снова совершить ту же ошибку. Поэтому мы должны иногда поднимать палки, чтобы они боялись и помнили свои уроки». Архонт назвал это методом «кнута и пряника».

Асистес посмотрел на Багула, который погрузился в свои мысли, и задумчиво сказал: «Наш закон, чтобы умиротворить эти племена на севере, достаточно хорош, не только в предоставлении земли, но и в бескорыстном выделении некоторого количества скота… но когда мы были в опасности, вместо того, чтобы вместе с нами преодолевать трудности, они перешли на сторону врага в тщетной попытке уничтожить нас и получить больше земли! Поэтому я считаю, что это суровое наказание напугает все Луканские племена на этой земле, так что при принятии решений, связанных с Теонией, все они дважды подумают, что выбрать — пряник или кнут!».

Багул посмотрел на занятых солдат на поле боя, которые либо разрушали вражеский лагерь, либо собирали на земле материалы, хватали брошенное оружие и даже снимали доспехи с трупов… укладывали их на полностью загруженную телегу, затем поднимали трупы врагов и один за другим бросали их в кучи горящих трупов.

Подул горный ветер, и пепел разлетелся по воздуху.

Багул вздохнул и сказал: «Надеюсь, что после окончания этой войны в Луканском регионе действительно восстановится мир».

Багул выдохнул свою печаль. Затем он хлопнул Асистеса по плечу и громко сказал: «В любом случае, Цинциннаг был тем, кто наконец-то решил нашу головную боль. Поэтому мы должны отпраздновать это! Сегодня вечером я пойду к тебе домой, так как давно не пробовал жареной баранины моей сестры!».

Месяц спустя, устав прятаться от Теонийских солдат, перенося тяготы гор и все более неистовые издевательства и побои Цинциннага, луканцы, бежавшие в горы, наконец воспользовались ситуацией, пока Цинциннаг спал, и убили его. После этого они спустились в город Грументум и сдались, о чем будет рассказано в будущем.

***

К тому времени, когда Пиан привел свои войска обратно в Консенцию, восставшие племена уже давно бежали.

В последующее время Пиан повел Петару и Фитру умиротворять людей в городе и встретился с вождями других племен.

Пока он был занят, в Консенцию прибыл гонец из Клампетии.

Получив просьбу Пангама о помощи, Пиан был поражен, так как не ожидал, что город Клампетия, который, как известно, «легко защищать, но трудно атаковать», окажется не в состоянии поддерживать себя после того, как оборонялся более десяти дней. Более того, он был потрясен двумя ужасными осадными орудиями Теонии, описанными в письме.

***

Глава 320

В преувеличенном пересказе гонца, у Теонийцев есть некое осадное оборудование, которое может бросать круглый камень размером с кувшин на сотни метров и попадать в стены с такой точностью, что мощный удар может повредить стены. При многократном ударе стена может даже разрушиться. Другое осадное оборудование напоминает передвижную часовую башню, которая строится выше городской стены. Лучники на вершине башни могут легко атаковать защитников на городской стене, а когда башня приблизится к городской стене, она опустит мост, по которому враг сможет легко добраться до вершины городской стены… сочетание этих двух осадных сооружений — кошмар любого города, а Теония владеет обоими!.

Теперь Пиан беспокоился не только о Клампетии, но и о Консенции. Согласно первоначальному плану, он должен был отступить в Консенцию и с помощью прочной стены противостоять атаке Теонийцев до тех пор, пока у врага не закончатся пайки. Однако рассказ гонца поколебал его решение, поскольку он не хочет оказаться в ловушке в городе и чтобы Теонийцы бросали ему в голову камни. Поэтому они должны защитить город Клампетию. Иначе, когда его займут Теонийцы, Консенция будет атакована с обеих сторон.

Но в данный момент, когда силы Теонии имеют большое преимущество, Бруттийский союз оказался перед дилеммой. Обороняться в одиночку слишком пассивно, да и вероятность проигрыша была бы выше. Поэтому Пиан был более склонен рискнуть напасть, ведь если они смогут победить главные силы Теонии, это решит все их трудности!.

Затем он обратил свое внимание на сдавшуюся Бесидисе, потому что она находится ближе всего к Турии — центру Теонии, откуда придут в атаку главные силы Теонии.

После долгих раздумий он, наконец, решил отправить две тысячи подкреплений в Клампетию, убедив Бодиама вернуться в Анбанию и отправив гонцов в Верги, надеясь, что Бодиам и Седрум смогут привести как можно больше воинов, чтобы поддержать битву между Бруттийским союзом и Теонией.

***

Чтобы дождаться прибытия припасов и удовлетворить потребности войны, Давос еще на два дня задержался в Бесидисе.

Хотя Бесидисе находится очень близко к Турию, транспортировка была более сложной из-за состояния дорог. Усвоив урок и облегчив последующие перевозки, Давос приказал своим солдатам снова нести по пятидневному пайку.

Ранним утром третьего дня Давос вывел первый и второй легион, бригаду горной разведки, кавалерийскую бригаду, армию своих союзников — Гераклеи и Росцианума, Бесидиских воинов, резерв легиона и две тысячи вольноотпущенников. Если не считать небольшой части резерва легиона, которая будет размещена в городе Бесидисе, общее число мужчин, которые отправятся на битву с Консенцией, составляло около 24 000.

Ближе к полудню разведчики доложили Пиану, что армия Теонийцев входит на плато Консенция, и они даже смогли разглядеть видный флаг Архонта Теонии.

Из-за этого сообщения Пиан не смог усидеть на месте и немедленно провел экстренное совещание. Кроме Петару и Фитары, за исключением Пангама, который все еще с трудом отражал нападение врага в Клампетии, к ним присоединились Бодиам и Седрум, которые только вчера вечером прибыли со своими войсками, а Ликуму погиб в бою. Поскольку из «семи старейшин» присутствовали только пятеро, это неизбежно сделало настроение всех в зале мрачным.

«Я ожидаю, что Теонийцы разобьют лагерь в этой области, как только они достигнут Консенции во второй половине дня». — Пиан нарисовал пальцем круг в 3 километрах к востоку от карты и возбужденно сказал: «Под защитой Амары мы воспользуемся их неудобствами после входа в Консенцию, возьмем инициативу в свои руки и нападем на них, пока они заняты строительством своего лагеря, и заставим их сразиться в решающей битве!».

Седрум понял, что Пиан имел в виду под словом «неудобной». Поскольку местность в районе, где находится Консенция, была настолько высока, что даже если чужак без проблем мог нормально передвигаться, он быстро уставал и испытывал трудности с дыханием после