class="p1">«Я… я с радостью принимаю…». — Пробормотал Бурим.

Давос не стал долго раздумывать и сказал со смехом: «Старейшина Бурим, позаботься о своих ранах. Следующая битва будет зависеть от твоей помощи».

Как только Бурим ответил, Креру протиснулся вперед, и прежде чем он успел заговорить, Давос посмотрел на него и громко сказал: «Я знаю тебя, ты Креру — герой Бесидиса! Если бы ты не выступил вперед, как могли бы воины Бесидиса спокойно вернуться домой!».

Выслушав перевод Барипири, Креру не ожидал, что Архонт Теонии, которого он никогда раньше не встречал, не только узнал его, но и знает, что он сделал, что привело его в восторг и довольство собой.

«Вначале я предложил Сенату, чтобы ты присоединился к нему, но, в конце концов, ты слишком молод и никогда раньше не управлял племенем. Поэтому государственные деятели Сената решили, что сначала ты должен служить в качестве офицера по делам Теонийцев. После накопления определенного административного опыта, Сенат будет открыт для тебя!». — Давос объяснил ему, что он передал свое предложение в Сенат. Однако это было только для показухи, так как он сам не хотел пускать этого молодого человека в Сенат сейчас, поскольку это только снизит качество государственных деятелей Сената и заставит людей думать, что у Сената низкий порог. Хотя качество бывших наемников, таких как Аминтас, Арпенст, Ледес и так далее, было не очень высоким, это было связано с тем, что они находились на начальной стадии, поэтому Давосу требовалась большая поддержка. Но сейчас ситуация изменилась.

Креру был слегка разочарован. Однако не так давно он был обычным членом племени Ликуму в Бесидисе, а теперь стал вождем племени. Поэтому он не ожидал слишком многого, поэтому смиренно сказал: «По сравнению с вождем Барипири и Буримом, я все еще некомпетентен. Поэтому сначала я постараюсь сделать все возможное, чтобы люди адаптировались к нашему новому дому — Теонии».

Давос кивнул. Хотя этот вождь был молод, он был благоразумен и знал свой предел, поэтому Давос был доволен Креру.

Прежде чем отправиться в город, Давос сначала пошел на берег реки.

Давос слушал, как Дракос рассказывал о тайном нападении на город Бесидисе на фоне ревущей реки Крати. Несмотря на то, что именно он придумал этот план, он почувствовал восторг, увидев стремительную реку и представив ее себе. Он не мог не сказать: «Я не вижу никакой проблемы в желании Секлиана быть запечатленным в Зале Доблести! Именно благодаря храбрости и бесстрашию его и другого воина мы смогли встать на это место! Я надеюсь, что их подвиги вдохновят граждан Теонии на внесение вклада в союз, и союз всегда будет помнить тех, кто внес свой вклад!».

«Я согласен, Архонт!». — Дракос чувствовал то же самое.

Большинство жителей Бесидиса, отправившихся на берег реки вместе с Давосом, теперь узнали причину падения своего города и сожалели об этом. Некоторые все еще думали, что если бы они построили хотя бы одну часовую башню на берегу реки, то такого бы не случилось.

В этот момент Давос повернулся, чтобы посмотреть на Барипири и сказал ему: «На самом деле, расстояние между Турией и Бесидисом не слишком велико. Однако из-за реки сообщение между ними было очень затруднено, а жизнь Бесидисийцев — тяжелой! Поэтому, как только закончится война, мы не только починим веревочный мост, но и построим настоящий мост, превратив город Бесидисе из бедного и изолированного места в место, где собираются купцы и свободно путешествуют люди, что, несомненно, сделает город Бесидисе процветающим! Ведь дорога из Бесидиса станет кратчайшим путем из Турии на плато Консенция!».

Слова Давоса привели в восторг Барипири и других Бесидисийцев, понимавших греческий язык.

Вернувшись к городским воротам, Давос отказался впустить «войска в город»; таким образом, вновь прибывшим первому легиону, союзным войскам и солдатам резерва легиона было поручено расшириться и двинуться в восточный оборонительный лагерь. Однако Бесидисийцы все еще были слегка напуганы, увидев десятки тысяч полностью вооруженных солдат, совершающих аккуратный поворот перед городскими воротами.

Войдя в зал собраний города Бесидисе, Давос без промедления начал обсуждать с тремя Бесидискими вождями и несколькими людьми с высоким положением вопрос о владении Бесидисе. После полудневного обсуждения они, наконец, пришли к соглашению:

I — Сенат пошлет претора для управления административными делами города после включения Бесидиса в состав Союза Теонии.

II — Юрисдикция над людьми и землями, которыми владеет каждое племя, по-прежнему будет принадлежать соответствующим племенам. В то же время, вождь племени должен осуществлять право управления без вмешательства претора города.

III — Вожди должны вовремя платить земельные налоги и регулярно посещать военные сборы.

IV — Поскольку Бесидисе — первый город Бруттии, который будет интегрирован в Теонию, племена могут обратиться в сенат с просьбой об обмене на плодородные земли для своего племени.

V — Права и обязанности, которыми пользуются Бесидисийцы, такие же, как и у луканцев. Но в то же время, если Бесидисиец добровольно попросит отделиться от племени и жить самостоятельно, вожди племени не должны чинить ему препятствий.

***

Достигнув соглашения, Барипири с некоторым колебанием сказал: «Архонт Давос… у меня есть небольшая просьба».

«Говори». — ответил Давос.

«Как пожизненный архонт самого могущественного города-государства союза Южной Италии, у вас слишком мало охраны. Только у наших, Бруттийских великих вождей двести личных охранников, а у некоторых даже тысяча. Поэтому я надеюсь, что мой племянник Родом сможет стать вашим личным охранником и защищать вашу безопасность. В то же время, он сможет научиться быть квалифицированным гражданином Теонии под вашим руководством».

'Родом?'. — Давос подумал об энергичном молодом человеке из приветственной группы. Он уже собирался ответить, когда остальные в зале поняли преимущества предложения Барипири и поспешно закричали: «Архонт Давос, мой сын тоже хочет стать вашим стражем!».

«И два моих сына тоже!».

«В нашей семье их пятеро!».

***

Причина, по которой люди в зале были так воодушевлены, заключалась в традиции Бесидиче. Во время тиранического правления Ликуму почти все они посылали своих детей служить в его охране. Теперь, будучи завоевателями, они неизбежно испытывали чувство потери и приобретения. Если бы они смогли приблизиться к высшей власти в Теонии и добавить дополнительный слой защиты для своих семей и племен, они бы уже сделали их счастливыми.

Давос не сразу ответил, так как подумал о другом. Согласно Закону Теонии, личная гвардия Архонта ограничивалась максимум сотней человек, которую всегда возглавлял Мартиус.

***

Глава