– Есть такое дело, – миролюбиво согласился я. – Чего мне теперь хочется, так это стать еще и величайшим обжорой.

– Приготовить вам все пять моих блюд? – с готовностью спросил трактирщик. – Или вы предпочитаете какое-то одно из них?

– Лучше просто приготовьте мне камру, – вздохнул я. – А у вас есть какие-нибудь печенья или пироги?

– Бембони постоянно что-то печет, но гости никогда этим не интересуются. Я принесу, – пообещал толстяк.

Он поспешно исчез за дверью и вскоре вернулся с кувшином камры и огромным блюдом, на котором лежала горка каких-то уродливых серых коржиков. Я брезгливо поморщился, но все-таки осторожно попробовал один из них.

Оказалось, что морщился я совершенно напрасно. У серого коржика были неплохие шансы выиграть какой-нибудь кулинарный конкурс – даже сейчас, когда столичным поварам разрешили колдовать и они пустились во все тяжкие.

Мелифаро взирал на меня с сочувствием. Думаю, пожирая эту убогую снедь, я был похож на несчастного, голодного сиротинушку из какой-нибудь жалостливой сказки.

– Ты попробуй, – с набитым ртом посоветовал я. – И поторопись, скоро ничего не останется.

Мое мычание оказалось отличной рекламой. Мелифаро рискнул попробовать серый коржик и расцвел от удовольствия.

– Ничего, если я пойду? – нерешительно спросил хозяин. – В это время мы обедаем, а у нас принято, чтобы за стол садились все вместе.

– Иди, Кекула, – кивнул Мелифаро. – Семейный обед – это святое.

Как только трактирщик вышел, мой коллега подпрыгнул на табурете и победоносно уставился на меня.

– Я тут такого наслушался, ты не поверишь!

– Поверю, – пообещал я. – В последнее время я вообще всему верю, так проще и приятнее. И чего же ты наслушался?

– Эти люди уверены, что их лес – это весь Мир! – выпалил Мелифаро.

– Как это?

– А вот так. Есть лес. А в центре леса есть их дом. Вот и все.

– Хочешь сказать, они не подозревают о существовании Ехо?

– Какое там Ехо! Они не подозревают даже о существовании Соединенного Королевства. И вообще чего бы то ни было. Более того, они думают, что их дом – единственное строение во Вселенной, а все остальные люди просто живут в лесу – в том числе и мы с тобой. Знаешь, с чего начался наш разговор? Этот толстяк спросил у меня, как это нам, лесным жителям, удается спать в лесу и оставаться такими чистыми. Сказал, что он сам несколько раз попробовал ночевать в лесу и всякий раз возвращался домой грязный, как болотная кочка. Представляешь?

– И что ты ему ответил?

– Я растерялся и на всякий случай сказал, что мы вьем гнезда на деревьях. Кекула был счастлив – одной тайной меньше.

Я рассмеялся, представив себе огромное гнездо, из которого свешиваются ярко-желтые сапожищи сэра Мелифаро. А потом спросил:

– Ну хорошо, эти ребята считают, что кроме их дома и леса нет ничего. А откуда они берут продукты и все остальное?

– Почти все они делают сами. У них же огромное хозяйство. А еще несколько раз в год сюда приезжает один парень с полной телегой продуктов. Думаю, какой-нибудь фермер из окрестностей Чинфаро. Забирает все деньги, которые им удается собрать, оставляет товар и уезжает. Наш трактирщик, совершенно уверен, что телега с продуктами просто приезжает из леса, а потом возвращается в лес.

– Ладно, допустим. А приезжие вроде нас? Они же что-то рассказывают об окружающем мире. Или нет?

– Рассказывают, наверное. Но многие люди устроены таким образом – слышат лишь то, что заранее готовы услышать. А все остальное пропускают мимо ушей. Помнишь нашего изамонского приятеля Рулена Багдасыса, который почти всегда был глухим – кроме тех редких случаев, когда ему позарез требовалось получить какую-то важную информацию? Таких, как он, большинство, просто у Багдасыса совсем уж запущенный случай. К тому же нечаянно разбогатевшие лесные оборотни навещают этот трактир гораздо чаще, чем городские бездельники вроде нас с тобой.

– Ну и дела, – вздохнул я. – Но как такое могло случиться? Откуда они вообще взялись, эти двое?

– Их не двое, а гораздо больше. Наш друг Кекула, потом эта симпатичная Бембони – кстати, она его сестра, а не жена. Они старшие в семье. Кроме них, есть еще три брата и две сестрички. Они живут в соседнем строении и ведут общее хозяйство: мастерят посуду, возятся с огородом, ходят в лес за ягодами и так далее. Все они родились в этом доме. Покойные родители сказали им, что, кроме дома и леса, ничего нет – не знаю уж почему. То ли сами в это верили, то ли у них были какие-то причины обидеться на остальной Мир, да так, что ребята начали упорно отрицать его существование. Одним словом, я не знаю. И никто не знает, а самих стариков уже давно нет на свете, так что расспросить их не удастся. Разве что ты распотрошишь уютные могилки и поговоришь по душам с этими несвежими покойничками.

– Ага, сейчас все брошу и побегу, – огрызнулся я. Потом покачал головой. – Ну и история!

– История как история, самая обычная, – печально сказал Мелифаро. – Большинство людей всю жизнь находятся в плену подобных иллюзий. Просто их заблуждения не кажутся столь смешными. Наши приятели-трактирщики думают, что весь Мир – это лес; какой-нибудь малограмотный уриуландский фермер думает, что Мир – это Соединенное Королевство и еще дюжина каких-то маленьких государств по соседству; образованные люди думают, что Мир – это очень много воды, а в воде плавают островки суши, по которым деловито бегают маленькие серьезные человечки… Кстати, всего лет двадцать назад я сам был совершенно уверен, что так оно и есть. А теперь мы с тобой думаем, что Мир – это Мир, и еще Темная Сторона, и еще другие миры, и таинственный Коридор между ними… Но даже у нас с тобой нет гарантий, что мы намного умнее этих смешных лесных ребят. Просто нам довелось получить чуть-чуть больше информации – наверняка не всю! Вполне может статься, что мы с ними – товарищи по несчастью.

– Твоя правда, – удивленно согласился я.

– Конечно.

Мелифаро цапнул с опустевшего блюда последний коржик, с видом победителя помахал им в воздухе и отправил в рот. Печальный мудрец куда-то исчез, вместо него на табурете вертелось хорошо знакомое мне стихийное бедствие. Оно к лучшему, мне еще предстояло провести в его обществе как минимум сутки, а я совершенно неспособен сохранять умное выражение лица дольше нескольких минут кряду.

Сэр Кофа появился только вечером следующего дня, важный, загадочный и ужасно довольный – почти как в старые добрые времена.

– Глядя на вас, можно подумать, что вам удалось соблазнить всех фермерш в этой части Ландаланда, – прыснул Мелифаро. – Оно и понятно, вы стали таким красавчиком, стоило только удрать из Ехо! Может быть, вам стоит и дома пользоваться этим обликом? Видела бы вас сейчас леди Кекки!

– Кекки – умная девочка, ей абсолютно все равно, как я выгляжу, – усмехнулся Кофа. – Если бы ей было необходимо время от времени видеть в своей спальне нечто красивое, она могла бы просто повесить там зеркало. Поехали, мальчики. Мы и так задержались.