– Не задумывались, может, поэтому мир особо сильно не протестует и рук не выкручивает, как могли бы. Может, выжидают, пока мы туда деньги вложим, дороги отремонтируем, инфраструктуру наладим. Потому что не для себя – для них это делаем. На перспективу. А дальше все это можно будет без шума, пыли и стрельбы к рукам прибрать. Потому что само вызреет и упадет. Не так трудно забрать, как удержать. Англия с Францией уж какие колонии имели, а теперь ничего!

– Это невозможно!

– Теперь, может быть. А через двадцать лет? Или пятьдесят. Когда уж вас точно не будет? Вы же понимаете, что нельзя в политике исходить из кратко- и среднесрочных прогнозов. В политике надо лет на сто вперед заглядывать. А лучше на пятьсот. Ямки видеть. Соломку в них кидать. А у вас ни монархии, которая хоть какую-то преемственность гарантирует, ни КПСС, с ее Шестой статьей в Конституции. Один вы. И даже «наследника» не имеется. Вернее, много их, да все не те. Даже купцы про то понимали, которые детей десятками строгали, чтобы было кому лавку передать. А у вас не лавка, у вас поболее наследство будет. А ну как мы теперь проиграем? Так ведь завтра уже может всё в обратную сторону раскрутиться. И тогда зачем всё это было затевать?..

– Что вы от меня хотите?

Занервничал «Семен Михайлович», потому что думал о том. Не мог не думать! Думал, да ничего не придумал.

– Понять хочу, кому помогать. Чтобы не потерять то, что вы отвоевали. Потому как не верю в оптимистичные речи телекомментаторов, которые одним днем живут. Сегодняшним. Мне желательно понимать, что завтра и послезавтра будет. И что должно делать для того, чтобы было не то, что возможно, а то, что должно.

– Я не гадалка.

– Вы больше, вы – политик. Искусный. И добились, чего хотели – собрали вокруг себя беззубую стаю, которая вас грызть не будет. Но так ведь и других не станет! Потому что вы им клыки сточили по самые десны. Лизать других будут! Как привыкли. Такая вот палка – о двух концах. И то, как оказалось, не всё так в стае благополучно, как представлялось, потому как у кого-то зубки прорезались, кто-то вожака за ляжку ухватил. И крепенько!.. Такой звоночек!

– Вы всё сказали?

– Не всё. Но достаточно.

– Так я вам отвечу. Лучше без клыков, чем те клыки в глотке. Знал бы – больше рвал. Вместе с головами.

– Ну, так рвите! Под самый корень! Без оглядки! Вам без тридцать седьмого года теперь не обойтись. Ну, или, если хотите, без «ночи длинных ножей». Без чистки, пусть бескровной. Без того, чтобы соратников ваших бывших с политической карты убрать. Одним махом. Желательно в одну ночь. И отправить куда-нибудь на Соловки. Или за границу одним большим пароходом. Чтобы вас по плечику не хлопали панибратски, напоминая, кто вы такой есть и с чего начинали. С ними вместе. И не требовали за то неприкосновенность, должности высокие и куски сладкие. Которые есть – страна. А просто так те руки не скинуть. Нет. Крепко эти ручки к вам приросли. И повязали… Но только дальше с этими друзьями «детства», если хотите, с опричниками вашими, вам не двинуться. Шага не ступить. Потому что всем вы на круг чем-то обязаны и чем-то повязаны. Да и не дадут они себя за просто так от кормушки отлучить. И даже с вырванными зубами вас зажуют. Хоть даже деснами. Тут надо всех и разом, чтобы новую команду набрать, которая по новым правилам служить будет, потому что старых не знает и общего прошлого у них с вами нет. Ну, или почти всех, чтобы оставшихся до смерти напугать и во фрунт поставить. Или… Или барахтаться, пока вас стая не скушает.

– Не сгущаете?

– Ничуть. Достаточно учебники полистать и посмотреть, как смены элит проходили. На эшафотах. Да и наша история… Великий Вождь всех народов это хорошо понимал, когда Большую Чистку начинал, чтобы всю власть в одни руки собрать. В свои. А не успел бы, то – опоздал. Потому, что всегда охотники на трон вскарабкаться найдутся. А вот преемник его, Никита Сергеевич, тот расслабился и власть проморгал.

– Предлагаете диктатуру?

– Почему нет? К демократии можно только через диктатуру. Вначале выкорчевывать, потом сады растить. Иначе пеньки росткам воли не дадут. Нет у вас иного выхода, нет другой возможности с прошлым развязаться, чтобы по новым правилам рулить. Никому это еще не удавалось, с времен Древнего Рима. Новая метла, она по-новому мести должна, а не старый мусор с места на место гонять! Уж извините за резкость. И теперь у вас такая возможность появилась. Если, конечно, мы выкрутимся, если победим. А если нет… То тогда мне придется новому царю на верность присягнуть, кем бы он ни был.

– А если он прикажет меня… Под корень?

– Значит, вас – под корень. Потому что он – новая метла… Чьи приказы не обсуждаются.

– Такая твоя дружба?

– Такая моя… служба. Мы люди подневольные – себе не принадлежим и собой не распоряжаемся. Казенные мы людишки. Государевы!.. Так что давайте успевать, пока у вас корона – на голове, а голова – на плечах… Пока я с вами, а не против вас…

* * *

Ну вот и до «Шарика» дело дошло. Который не собака вовсе, который при двух ногах и без хвоста, но вилять им умеет. По должности своей. По этикету придворному. Ну, тот, у которого баня сгорела. А он ее тушил героически, отчего ожоги по всему телу. Который – сексот.

– Здравствуй, Шарик.

Тишина. Мрачная. Многозначительная. Безнадежная.

– Ты чего нашей встрече не радуешься? Или забыл…

Так и хочется добавить: «хозяина своего». Но нельзя. Нельзя секретных агентов обижать, надо с ними ласково и вкрадчиво. Чтобы они по горячности своей чего не наделали. Дружить с ними надо.

– Как там банька, построил новую?

– Нет.

– А чего так?

– Строю.

Односложно отвечает, нехотя, в себя приходит. Он уж, поди, про договор тот с печатками по всему телу забывать начал. Они все такие – агенты, как прижмет, на всё соглашаются, а после всю жизнь надеются, что к ним не придут, что про них забыли. А про них не забывают. Никогда! Двадцать лет могут не тревожить, а потом заявиться и об услуге попросить.

Как теперь…

– Помощь мне твоя нужна. Слышишь?

Слышит, но молчит.

– Может, повстречаемся, поговорим, прошлое вспомним?..

Пауза…

– Некогда мне теперь.

– А хочешь, я к тебе в гости зайду? Чай, не чужие, приятели старинные. Пивка прихвачу, рыбки.

– Что? Нет. Лучше где-нибудь… Я приду.

Придет, никуда не денется. Потому что на крючке. А крючок тот глубоко зацепил – не выдернешь!

Встретились. Да не сразу. Пришел «Шарик», сел в скверике на одинокую скамейку. Ждать стал. Может, кто за ним пришел? Может, вон та пара или тот мужик? Нет, прошли мимо. Вроде нет слежки. Но всё равно…

Бежит по скверу мальчонка, самокат за собой волочит. Подле скамейки остановился.