– Проходите, Семен Михайлович, чувствуйте себя как дома.

– А если хозяева вернутся?

Быстро осмотреться, по полу, по половичку пальцем мазнуть.

– Быстро они не вернутся, потому что пыль на полу двухнедельная. И половичок сухой, а на улице сегодня дождик был. Похоже, надолго уехали.

– А если всё же?..

– Тогда вы быстро идете к двери, а я с ними объясняюсь.

– Силой?

– Да, силой, но обаяния.

Потому что если не бегать, не суетиться, не пугать, но, приветливо улыбаясь, встретить жильцов и сообщить им, что их квартира вскрыта неизвестными злоумышленниками, а вы сосед из первого подъезда, и что вас участковый в качестве понятого привлек, а сам пошел следственную бригаду встречать, то редко кто в драку сразу бросится. Люди у нас доверчивые и всегда верят в лучшее.

– Ну всё, идемте на балкон.

Подошли. Осмотрелись.

– Где его окна?

– Не знаю. Я здесь никогда не был.

– Тогда держите бинокль.

– Зачем?

– Для опознания «объекта». Пошарьте по окнам, может, увидите своего казначея.

«Семен Михайлович» поднес к глазам бинокль.

Окна… Окна… Какие-то мужики, женщины, дети, кошки, цветы на подоконниках. Вот дама переодевается. С пышными формами. Ах, с какими формами! Голливудскими! Хм… Кто бы мог подумать, что он, Хозяин и Гарант одной шестой, будет по чужим окнам биноклем шарить?

Дальше… Мужик коньяк пьет. Кажется, дорогой. Еще один плазму двухметровую смотрит.

Ну да, дом-то не простой, «Правительственный», тут абы кто не живет, либо мужчины с «Наполеоном», либо дамы с формами.

Стоп!..

– Вижу. Вон он.

– Где?

– Шестое окно справа.

– Уверены?

– Конечно.

– Тогда приготовьтесь к звонку. А я пока…

Из раскрытого кейса на кухонный стол легли какие-то железки. В четыре щелчка «железки» превратились в винтовку с оптическим прицелом. Теперь обойма…

– Что это?

– Винтовка. Хорошая. Импортная.

– Зачем?

– В качестве дополнительного аргумента. Чтобы нас услышали.

Выключить свет, поставить на стол табурет, бросить на сиденье подушку, положить на нее винтовку. Низковато… Подложить под ножки книги… Еще. Теперь нормально. Открыть настежь окно.

– Готовы? Я набираю…

Звонок… Там, в окне, мужик пошел куда-то, опять появился, поднес к уху телефон.

– Говорите. Ну!

– Анатолий Петрович, мне нужны деньги.

Знакомый, очень знакомый голос. Голос «Хозяина». Было видно, как мужик в окне занервничал, как побледнел, как стал затравленно оглядываться по сторонам.

– Дайте мне трубку! Скорее…

– Анатолий Петрович, если вы теперь бросите трубку, могут случиться неприятности. Когда они случатся, не шевелитесь и ответьте на…

Не помогло. Мужчина торопливо нажал отбой, смахнул пот с лица и упал в кресло. Ну, не умеют наши люди принимать правильные решения без дополнительных объяснений. Обязательно им нужно привести веские аргументы.

Приложиться к винтовке. Поелозить ею туда-сюда, удобнее пристраивая. Теперь прицелиться.

– Что вы делаете? А если промахнетесь?

– Не говорите под руку! Иначе точно… И плакали наши денежки.

Расстояния, поправки, ветер…

Выцелить… Задержать дыхание. Плавно вдавить в скобу спусковой крючок.

Выстрел!.. Очень негромкий, потому как через глушитель.

В окне, в доме на той стороне, беззвучно лопнуло, расползлось паутинками стекло. Тяжелая пуля ударила в спинку кресла, разрывая обшивку и выламывая доски.

Анатолий Петрович вздрогнул, подскочил, осел… И затих, боясь пошевелиться.

– Набирайте…

– Анатолий Петрович, голубчик, вы теперь лучше не дергайтесь, а то можете случайно угодить под выстрел. Я буду в кресло прицеливаться, а голову вам разнесу. Так что сидите очень смирно. Если поняли меня – дайте знак. Ну, кивните хоть.

Кивнул. И замер, как деревянная кукла. И даже моргать перестал. Ну просто изваяние.

– Слышите меня? Сейчас с вами будет говорить известный вам распорядитель активов. Своих. Лишний раз представлять его вам, надеюсь, не надо?

Мужик в кресле замотал головой, хотя говорившего не видел.

– И еще хочу предупредить: если вы надумаете внезапно заболеть или уехать в отпуск, или не прислушаться к просьбе, то известный вам человек, когда вернется к исполнению своих обязанностей, что случится очень скоро, будет вынужден провести в отношении вас следствие. И примерно наказать. Ну, или я вас раньше достану. Что вернее… Будьте добры, не шевелитесь минутку!

Еще раз припасть к окуляру прицела и послать еще одну пулю в стену, в какую-то там картину, которая, не исключено, подлинник. Так, чтобы над самой головой, чтобы грохот, звон и штукатурка во все стороны. Дабы лишний раз намерения свои подтвердить.

Анатолий Петрович испуганно вздрогнул, но как-то так, что даже не шелохнулся и ни на миллиметр не сдвинулся. Только там, внизу, между ног у него, стало расползаться и парить темное пятно. Впечатлительным оказался казначей.

– Пожалуйста. Клиент готов выслушать вас.

«Семен Михайлович» взял трубку. Сказал:

– Мне нужны деньги, сто миллионов наличными, лучше в евро. Завтра…

Вот они и денежки… Единовременный взнос на спасение Государя-Императора Всея Руси Великия и Малыя… Просто нужно уметь спрашивать. Быть настойчивым. И убедительным.

И еще иметь острый глаз и твердую руку…

* * *

– Ну что, Семен Михайлович, может, хватит хорониться по блиндажам? Может, пора выбираться из окопа? Три свистка, красная ракета, марш-марш… Или грудь в крестах, или корона в кустах?

– Вы уверены?

– Уверен! Если сидеть в обороне дольше, мы потеряем стратегическую инициативу. И… проиграем. Пора начинать разведку боем. Бойцы готовы, матресурсы подтянуты, противник дезорганизован, надо его додавливать… Наше дело правое, победа будет за нами? Согласны?

– Я?.. Наверное.

– Ну, вот и славно. Веселее, Семен Михайлович, без куража победы не бывает, а проигрывать нам теперь нельзя…

* * *

Зуммер, телефона в кармане. Кто это может быть? Этот номер почти никто не знает. Даже жена.

– Алё? Кто это?

– Президент Российской Федерации.

– Чего?.. Кончайте хохмить! Президент… Васька, ты, что ли?