Мартин и Ла Рей оставили мне свой адрес в Атланте. Я приеду к ним чуть больше чем через год после путешествия. Они еще с гордостью расскажут мне о том, как они подвезли многих проходчиков до Баннок Пасс. Мы с Бобом, так сказать, нашли еще двух ангелов пути.

23 июля 2007

Граница между штатами Монтана и Айдахо, США

Примерно 1230-й километр пути

Открытые пастбища с сухой буроватой травой и ароматным запахом полыни во всех направлениях уходили за горизонт. Дороги и ограждения пастбищ были прямыми бледными линиями в ландшафте. Как только под редкой растительностью показалась голая скала, она тут же стала переливаться рыжим под сверкающими лучами солнца. Внезапно на нас по гребню хребта начала двигаться маленькая точка. Я взволнованно наблюдала, как эта точка становилась больше и, приближаясь к нам, оставляла за собой облако пыли. Это был наездник, который уже две минуты спустя остановил лошадь прямо перед нами и заинтересованно спросил: «Здорово! Откуда вы здесь взялись?»

У меня аж глаза на лоб полезли, поскольку передо мной был самый настоящий ковбой! На нем была пыльная ковбойская шляпа, клетчатая рубашка, а на ногах были надеты застиранные джинсы и чепсы — кожаные панталоны, которые защищают наездника от повреждений при работе. Я едва могла насмотреться на его вид, а Боб уже успел рассказать о нашем походе.

Боб, очевидно, очень нервничал по поводу того, с каким интересом я смотрела на другого мужчину. «Прекрати так пялиться на этого парня. Ты уже практически слюной исходишь», — тихо шикнул он на меня.

Но я не могла прекратить восторгаться этим олицетворением американской мужественности. Чтобы подольше понаслаждаться его видом, я начала один за другим задавать вопросы. Ковбой терпеливо, немного забавляясь процессом, отвечал на мои вопросы. При этом он в прямом смысле слова смотрел на меня сверху вниз, поскольку сидел на лошади, а я стояла перед ним.

«Сколько у тебя животных?» — «Пара тысяч голов крупного рогатого скота!»

«И они все круглый год находятся на улице?» — «Нет, до наступления зимы мы сгоняем их вертолетом и ведем их обратно на ранчо».

«А сколько теряется при выпасе?» — «Да немного, всего пять или шесть в год».

Через четверть часа Боб уже стал заметно нервничать и порывался уйти, но я хотела задать последний вопрос: «Прости за глупый вопрос, но я из Германии и никогда еще не видела настоящего ковбоя: почему у тебя на сапогах нет шпор?»

Ковбой задумчиво почесал свой небритый подбородок. Он внимательно посмотрел на меня своими голубыми глазами и откровенно ответил: «После того как я однажды упал в дерьмо, я их больше не ношу…»

Он на прощание коснулся правой рукой полей своей шляпы, повернул лошадь и исчез в облаке пыли.

5 августа 2007

Дубойс, Вайоминг, США

Примерно 1730-й километр пути

На заправке на шоссе 26 я нашла телефон-автомат. Пока Боб занимался нашими вещами в находящейся неподалеку прачечной, я наконец хотела позвонить своему лучшему другу и доверенному лицу, получающему мою почту, Майку, в Германию, чтобы узнать, что нового произошло за время моего отсутствия. Под пластиковым навесом, под которым находился телефон, было невыносимо жарко. К тому же я тогда была одета в непромокаемую одежду для дождя. Другая одежда на тот момент была в стирке. Я подняла трубку и набрала код доступа своей телефонной карты для международных переговоров. После этого я набрала номер Майка. В Германии было десять вечера, и Майк взял трубку уже после первого гудка.

«Ты получила мое письмо?» — сказал он мне тут же.

«Нет, сегодня воскресенье, и библиотека закрыта. Я не смогла добраться до интернета. Что нового?» — напряженно спросила я.

«Так, ну тогда лучше присядь», — посоветовал мне Майк.

«Я не могу. Я стою на заправке в Вайоминге и таю на солнце», — грубо ответила я, а рядом со мной у бензоколонки припарковался дом на колесах.

«Ну тогда глубоко вдохни и выдохни!» — продолжал инструктировать Майк.

Я забеспокоилась и спросила: «Говори уже! Что там случилось?»

В десяти метрах позади меня на шоссе прогремел большой грузовик.

Я прижала трубку к уху, и Майк сказал: «Так, ладно. Тебе тут пришло письмо от работодателя: тебя уволили». Я, не веря, посмотрела вслед грузовику, пока до меня медленно доходили слова Майка. Спустя какое-то время я издала громкий крик счастья.

«Что там у тебя происходит? — потрясенно спросил Майк. — Ты этому рада, что ли?»

«Еще как! Теперь я наконец свободна!» — ликовала я в трубку. После этого я рассказала о своей дилемме последних недель, которая сама собой решилась сразу после новостей об увольнении. Я была свободна и могла спокойно жить своей походной мечтой, и мне не нужно было увольняться самой. Прежде всего, теперь у меня не было чувства того, что я бросаю фирму и сотрудников на произвол судьбы, поскольку воля работодателя не оставила мне другого выбора. У меня в голове роилась целая куча идей: таким образом, у меня появилась возможность в следующем году пройти Аппалачскую тропу. Или объездить на велосипеде Европу. А может, сделать и то и другое. А зимой я в конце концов могла бы поехать в Австралию… Может, сделать себе отпуск на год или даже два? А может, и дольше.

Как только я после разговора с Майком положила трубку, у меня от волнения задрожали руки. Меня уволили во второй раз в моей жизни, и в очередной и редкий раз это было лучшим, что могло бы со мной случиться.

Через несколько дней я снова позвонила в Германию, поскольку меня беспокоил еще один вопрос: что же стало причиной такого внезапного увольнения? Я прямо спросила об этом своего руководителя: «Вы нашли ошибки в моей работе и поэтому уволили меня?»

«Нет, абсолютно не поэтому», — ответил господин Пуллингер и так и не назвал ни одной уважительной причины для моего увольнения. У меня все больше создавалось впечатление, что я просто попала в немилость к начальнику из-за своего нестандартного поведения.

«Госпожа Тюрмер, я надеюсь, что мы сможем решить наш вопрос мирно и по обоюдному согласию», — попросил меня в конце разговора господин Пуллингер.

«Разумеется», — сказала я ему и была очень рада тому, что он не мог видеть мою счастливую улыбку.

11–14 августа 2007

Кнапсэк Кол, хребет Уинд-Ривер, Вайоминг, США

Примерно 1950-й километр пути

«Боб, я не смогу!» — отчаянно крикнула я. Я с трясущимися коленями стояла на высоте три тысячи семьсот метров на огромном крутом склоне. С каждым шагом все больше камней соскальзывали вниз, и я сама случайно проскользила пару метров вниз по почти отвесному склону. Недалеко от меня, под валунами, шумела талая вода, стекавшая с ледника Твинс и снежных полей вниз по долине.

«Да не ломайся ты так!» — проорал мне Боб снизу. Он грациозно, как серна, перемахнул этот крутой склон и, нервничая, ждал меня у подножия.