Я даже вздохнула, настолько сильно ошарашил меня рассказ парня. То, что он только что сказал, совершенно не укладывалось у меня в голове. Нет, я не имела никаких предубеждений на счет подобной любви, просто слишком сильно удивилась, услышав об этом от Рейна.

— Постой, — я замахала головой, пытаясь собраться с мыслями. — Ты хочешь сказать, что твоей первой любовью был… парень?

Рейн кивнул.

— А что Уильям? Он тоже тебя любил?

— Ну, — протянул он, — теперь я понимаю, что да. А тогда я не знал этого, я думал, что он считал меня просто другом. Я не сказал ему о своих чувствах — боялся быть отвергнутым. После той ссоры я старался уделять Уильяму больше времени, но свою работу не бросил. После долгих разговоров Уильям решил мне помогать. Я познакомил его со своим боссом и, выслушав нас, он согласился, чтобы мы работали в паре. Уильям быстро втянулся, но наркотики не принимал, как я — ему хватило и того случая с изнасилованием. Все было на удивление хорошо, никаких проблем не наблюдалось. И вот настал день моего пятнадцатилетия. Был понедельник, вечер, я только-только отдал клиенту нужный пакет, как мне на недавно подаренный мобильный позвонил босс и сказал прийти к ним в убежище. Когда я пришел, то увидел восьмерых мужчин и босса, рядом с которым лежал, скорчившись, побитый Уильям. Один из мужчин заявил, что Уильям попытался украсть у них товар, но был пойман. Сам же он это отрицал, и я ему верил. Я знал, что воришек в этом деле очень недолюбливают, и какая плата была за воровство. Уильяму должны были отрезать правую руку. Я не мог этого позволить, поэтому взял всю вину на себя. Уильям начал реветь и хвататься за мои штаны, но я говорил, что все хорошо, что я вернусь. И эти слова стали последними в моей жизни… — Рейн на секунду замолчал. — Меня завели в грязный переулок и начали избивать. Я попытался отбиться, но их было слишком много. Вдоволь поразвлекавшись, они скрутили меня, залепили скотчем рот и вытянули вперед мою правую руку. Один из мужчин достал армейский нож и нацелил его на мое запястье, — в этот момент парень поднял свою правую руку и отодвинул край рукава, обнажая грубый шрам. — Кость разрубить так и не удалось… Но все остальное было отрезано. Это была ужасная боль. Слишком сильная… я плакал, пытался орать, на половину откусил себе язык, но это было мелочью. Они резали мою руку, словно кусок ветчины. Не рубили, а резали, и это было невыносимо больно. Когда они поняли, что кость разрубить таким ножом не удастся, то махнули на меня рукой и ушли, бросив в переулке истекать кровью. Спасибо хоть что не переломили кость. Я плакал в голос, не в силах пошевелиться. Через пару секунд глаза начали затуманиваться, боль проходила и последнее, что я увидел, это внезапно появившийся темный силуэт, двигавшийся в мою сторону. Очнулся я спустя пять минут, все еще лежа на том самом месте, где погиб, только теперь в переулке я был не один. Со мной рядом стоял мужчина в костюме, будто бы ожидая моего пробуждения. Странно, но я знал, что погиб, и думал, что это сам Дьявол пришел забрать мою душу. Хех, я почти угадал…

— Кто это был? — тихо спросила я.

Теперь ухмылка Рейна стала саркастической.

— Это был Данте. Он почувствовал мое пробуждение. Он единственный из нас, кто на расстоянии пятидесяти миль может ощущать, когда кто-то из «спасшихся» людей погибает. Даже Мелори, которая в пять раз старше его, такого не может. Но тогда я этого не знал, как и всего остального. Данте отвел меня к ним в особняк и так я появился здесь. Мне все объяснили, и я начал жить жизнью мертвого. Перерубленные мышцы правой руки немного срослись и, после недолгих тренировок, мне опять удалось нормально ею двигать и рисовать как раньше. Я не пытался найти Уильяма, так как знал, что даже если и найду его, все будет только хуже. После того я его больше не видел… до вчерашнего дня. Он окликнул меня на улице, когда я шел со школы. Сначала я не узнал его и даже спросил, кто он. Когда он назвал свое имя, я узнал его. Теперь он был выше меня на две головы, коротко подстрижен, с легкой щетиной, в красивом костюме, опрятный и ужасно удивленный. Я не знал, что сказать. А когда обратил внимание на девушку, то почему-то взбесился и сказал, что он ошибся, что я никакой не Рейн. То разочарование, которое выразилось на его лице, заставило меня пожалеть о сказанном. Но он ушел быстрее, чем я опомнился. Весь день я думал о том, что случилось, а сегодня, поняв, какую ошибку сделал, решил напиться. Но мне отказывались продать алкоголь, пока я не показал им свой паспорт!

Последнюю фразу Рейн чуть не прокричал.

— И это стало последней каплей, — догадалась я, на что парень кивнул.

— Уильям был уже взрослым, не бездомным и наверняка счастливым. А что я? Я мальчишка, у которого даже растительность на лице не успела появиться! И таким я останусь до конца своих дней. Все будут считать меня ребенком, даже когда мне стукнет шестьдесят! Как я могу так жить?

— Просто перестань думать об этом как о проблеме, — ответила я первое, что взбрело в голову. — Каждый минус можно превратить в плюс, главное поставить правильно линию.

— Ты всегда говоришь метафорами, когда не знаешь ответа? — спросил он с сарказмом, изогнув брови.

Я пожала плечами.

— Не знаю, это получается само собой. Во всяком случае, тебе просто нужно смириться с тем фактом, что ты другой. Если всегда обращать внимание на негативное, то не заметишь позитивного. Посмотри на меня, я умершая всего полгода, но почти не волнуюсь об этом. Да, иногда и у меня бывает депрессия, но она быстро проходит, когда я вспоминаю о том, что этого не изменить. А если не можешь изменить — приспосабливайся. Понял?

Рейн опустил голову и легко кивнул. Я улыбнулась. Внезапно со стороны коридора донеслись шаги и, спустя пару секунд, дверь комнаты отворилась, и вошел Данте. Он был непривычно серьезен, так, что мне стало не по себе.

— Мио, — холодно произнес он, — прости, но не могла бы ты оставить нас?

Я нервно сглотнула и, кивнув, встала и направилась к выходу. Взглянув на Рейна