Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Позвольте пригласить вас на танец.
Его слова заставили меня вздрогнуть. Почти то же самое сказал Крис, в ту злосчастную ночь. Я нахмурилась. Не время сейчас вспоминать об этом. Как там он сказал: «баловство»? Вот и я сейчас побалуюсь.
— Позволяю, — уверенно произнесла я, взяв парня за руку.
Мы начали танцевать медленный танец. Первые пару секунд мне было тяжело расслабится, все таки танцевать я не очень хорошо умею, но потом как-то поймала ритм и смогла шагать в такт с Гримом.
А дождь все не прекращался. За медленной песней следовала быстрая, и мы начинали резвиться в пустом стадионе, как маленькие дети, бегая по футбольному полю и танцуя, путаясь в слипшейся от дождя одежде. Мне было весело. Грусть ушла вконец, забрав за собой боль и волнение. Недавняя ссора казалась лишь глупым сном, как впрочем, и все воспоминания, связанные с Крисом. Он стал иллюзией, видением из прошлого, призраком, как и те полгода, проведенные с ним. И даже обиды не было. Ведь невозможно обижаться на то, чего не было.
Я не знала, сколько времени прошло, да и не важно было это. На очередном медленном танце, когда мы с Гримом танцевали уже просто прижавшись друг к другу, он тихо заговорил:
— Ну как, конфетка, полегчало? Не хочется больше плакать?
Я улыбнулась и легко замотала головой.
— Нет, больше не хочется. Спасибо тебе, Грим.
— Не за что.
— Есть за что. Я даже не знаю, как тебя отблагодарить. Ты действительно помог мне.
Парень пару секунд молчал.
— Ну, тогда, — тихо сказал он, немного отстранившись и взглянув мне в глаза, — я возьму маленькую плату, и мы будем в расчете.
После этого он приблизился и легко дотронулся своими губами моих губ. Я удивилась, и уже хотела было отстранится, но почувствовала, как тепло, исходящее от этого человека начинает греть мою омертвевшую кожу. Это было настолько приятно, что мне захотелось большего. Обняв Грима за шею, я приоткрыла рот, тем самым, позволяя парню углубить поцелуй. Он среагировал сразу же. Только вопреки моим ожиданиям, его поцелуй был неимоверно нежным, теплым, неспешным. Ощущение, будто бы он растягивал удовольствие, и это позволяло мне насладиться его теплом сполна. Я так же не хотела спешить, только вот через пару секунд почувствовала, как грудь опять начинает наполняться душевной болью. И мне была известна причина этой боли — я соскучилась по теплу, я соскучилась по этому чувству, когда ты осознаешь, что живешь. И из-за этого хотелось выть. И еще эта нежность… Поцелуй Грима был совершенно непохож на поцелуй Криса. Второй всегда хотел быть первым, хотел победить, хотел владеть, а первый хотел отдать, хотел помочь, хотел сделать приятно. И это было их главным отличием. Только вот как только я вспомнила Криса, в памяти всплыл и наш первый поцелуй. Тогда тоже шел дождь, но тот поцелуй был построен на страсти и желании избавится от одиночества. А этот несет в себе…. А что он значит? И почему я никак не могу избавиться от мысли, что это я предаю, а не Крис?
— Конфетка? — удивленно спросил Грим, когда почувствовал, что я перестала отвечать на поцелуй.
— Это… — начала я, но никак не могла подобрать нужные слова, — это… неправильно.
Парень немного отстранился от меня, чтобы посмотреть в глаза, но я опустила голову.
— Слишком быстро, да?
Я кивнула. Грим вздохнул и отступил от меня на шаг.
— Ты права. Но, я был бы рад, если бы ты завтра пришла, как приходила раньше. Хорошо?
Подняв голову, я увидела его полный надежды взгляд, и кивнула…
Глава 11
Понедельник. Сильный дождь и ветер с пяти утра только ухудшали и без того плохое настроение. Я стояла в гостиной возле окна и смотрела через стекло на мокрую улицу. Настенные часы пробили семь раз, и я невольно вздохнула. Слишком тяжело было на душе. В воскресенье я, как и было обещано, пошла к Гриму и мы, как и раньше, просто сидели и пели песни. Было немного неловко, но меня радовало то, что он не упоминал о том, что произошло в субботу. Я имею в виду поцелуй. Но в каком-то смысле я благодарна ему за то, что он помог мне отвлечься от Криса и от нашей ссоры. Ну а самого Криса я после того не видела. В субботу я не хотела идти играть в «сталкер» и осталась дома. Раз, вечером в воскресенье, Крис позвонил мне, но я не взяла трубку. Был всего один звонок, и больше он не пытался со мной никак связаться. Естественно, я могла бы и сама позвонить, только вот делать я этого не хотела — не считала себя виноватой. Хотя, даже если бы я и ответила на звонок, то не смогла бы его простить. Слова Криса были слишком жестоки. Он уничтожил все, что я себе представляла о нас, о нашем будущем. Я думала, что мы сможем встретить вечность вместе, что будем поддерживать друг друга во всем, что даже не смотря на отсутствие любви, будем любить… Да, я была слишком легкомысленна, я слишком сильно надеялась на силу наших чувств и не заметила, что эти чувства были только мои. Для Криса я была только закладкой в книге его бессмертной жизни, хотя надеялась стать ее строками. И именно осознание этого потихоньку начинало растворять мою к нему ненависть, медленно превращая ее в безразличие.
Простояв так еще полчаса, я решила все-таки пойти в школу, хотя думала послать ее ко всем чертям и весь день просидеть дома. Но здравый смысл победил глупость, и уже через двадцать минут я шагала под дождем, скрывая себя от него прозрачным зонтиком. Выйдя из своей улицы, я свернула направо и резко остановилась, чуть не споткнувшись обо что-то прямо перед ногами. Это было что-то черное, мокрое и странной формы. «Мертвый ворон» — мысленно ахнула я, узнав в этом предмете одного из представителей великих черных птиц. Меня будто бы пробрало током. В груди неприятно заныло. Оглянувшись, чтобы удостоверится, что никого вокруг нет, я присела перед мертвой птицей. Она лежала на боку, прижав крылья к туловищу, и не было ничего, что бы выдавало то, что она мертва — ощущение, будто бы вот сейчас ее глаза откроются, и она опять взмоет в небеса.
Моя рука невольно потянулась к голове ворона. Нет, я не боялась и отвращения не чувствовала — я ведь любила этих птиц.