– И именно по этой причине ты оставил Машу одну и помчался в административное здание на встречу с хозяином?! – взревел Саня.

– Да, отчасти. – Володя опустил голову. – Я думал, там отец.

– А когда его там не оказалось, какого черта ты сидел там целый час?!

– Думал, он вот-вот появится. Надеялся.

– А в это время твою девушку… – Саня отвернулся, слезы ненависти к этому лощеному парню жгли глаза.

– Я не знал! – заорал Володя, вскакивая и сжимая кулаки. Добавил задушенным голосом: – Я не знал! И знать не мог, что все так… Не прощу себе никогда.

– Во-во, и я тебе тоже этого не прощу, – кивнул Лавров, барабаня кулаками по коленкам. – Моя тень всю жизнь будет висеть за твоей спиной, так и знай!

– Хорош! – крикнул Жэка, и все притихли. Он осмотрел их поочередно. – От вашего крика ничего не изменится. Если ты… – он ткнул в сторону Володи пальцем, – ни при чем, думай, кто мог это сделать и зачем?! С кого нам начинать?

– С хозяина «Загородной Станицы», конечно! – Володя скомкал свитер на груди. Взгляд его замутился. – Я сам… Сам ему кишки выпущу, если он…

– П-аазвольте действовать профессионалам, юноша, – ухмыльнулся недобро Жэка. – С вас координаты, и мы поехали.

– Нет! Я с вами! Мне это нужно. Я с вами!

Он шагнул за ними в прихожую, потом, схватив куртку с вешалки, на лестничную клетку.

– Ой, боюсь, не получится, – притворно расстроенным голосом воскликнул Жэка.

Лавров наблюдал.

– Почему?! – Володя начал следом за ними спускаться по лестнице.

– Боюсь, это займет какое-то время. А у вас же билет куплен на самолет. Пропустите рейс.

– Перенесу отлет на следующий день, – ничуть не смутившись, парировал Володя, не отставая от друзей.

– А что за границей-то хотели, юноша? – вцепившись в пуговицу на его куртке, спросил Жэка, когда они вышли на улицу. – Чего так спешно собрались туда? С какой целью?

– За деньгами, – отозвался тот, ничуть не смутившись. – Маше на лечение нужно много денег. Ее родители пока помогают, но… И потом надо договориться о ее лечении за границей. Разве тут ее восстановят и…

– За деньгами? – Жэка, казалось, пропустил все остальные его слова мимо ушей. Внимательно осмотрел парня. – За какими такими деньгами, которых нужно очень много, юноша? Помнится, ваша семья была признана банкротом. Вы будто еле сводили концы с концами. А? Давайте-ка с этого места поподробнее, лады?..

Гришин Иван Сергеевич пребывал в относительно приятном расположении духа. Ему было приятно сидеть в глубоком мягком кресле. Приятно было смотреть из окна на небольшой садик, разбитый умелыми ландшафтными дизайнерами. Хорошо, что он настоял на хвойных насаждениях. Как приятно сейчас было наблюдать зелень на фоне серого ноября. И кофе с коньяком – баловство, конечно, но тоже приятно было тянуть из любимой стеклянной чашки.

Единственное, что отравляло ему сегодняшнее приятное утро, это Лавров! Вернее, его предстоящий сегодня визит. Он же предупредил, дал ему несколько дней. А он никогда не обманывает. Всегда держит слово. Значит, сегодня явится, провалиться бы ему вместе с его пробитой башкой!

Ну, ничего. И эту проблему он уже решил. Уже знает, что сказать. Обознался, мол, его человечек. Не за того принял Лаврова. Принял за соперника. С кем девушка его теперь встречается. Человечек где? Так в бега подался, как узнал, кого по голове огрел.

Версия? А то! Еще какая!

Лавров, конечно, не поверит, но это его проблемы. Ивана Сергеевича совершенно не касается его недоверие к людям. Повозив задом в мягком кресле, удобнее устраиваясь, Гришин задумался. И чем больше думал, тем сильнее расстраивался.

Его самого, получается, использовали втемную, да! Во-первых, не сказали, кого надо нейтрализовать. А это был бывший опер, не парикмахер, черт побери! Во-вторых, не сказали, почему надо было нейтрализовать бывшего опера. А там что-то такое хитрое вырисовывается. Что-то нехорошее. Это ему его человечек шепнул, которому он велел убраться куда-нибудь подальше из города. Да, он так и сказал:

– Иван Сергеевич, там по ходу лажа какая-то с ментом этим бывшим.

– Что за лажа? – лениво поинтересовался тогда Гришин, потому что ему было насрать и на мента, и на его голову пробитую.

Жив ведь? Не помер? Чего шум поднимать?

– По ходу мент этот за Филином молодым следил. Тот с телкой там тусил, – рассказывал между тем его помощник, который, собака, подставился под чьи-то глаза, теперь вот проблемы.

– А зачем Филин молодой ему понадобился? – сразу поскучнел Гришин.

Слышать эту фамилию он не желал вообще. А если рядом с этой фамилией упоминалась еще и фамилия Лаврова, то просто хотел оглохнуть. Он хорошо помнил, как бесновался в те годы молодой опер Лавров, схоронивший напарника.

– Я не знаю, зачем ему молодой понадобился, – подергал плечами «косячник». – Скорее, телка его.

– Оп-па! А она-то ему зачем? Что, Филин у него бабу увел?!

Первая хорошая новость за последние дни. Когда гадко одному из этих людей, Гришину всегда радость.

– Нет вроде. Эта баба молодого – соседка мента.

– И че? – не поверил Гришин. – Станет он башкой рисковать из-за соседки?! Говно какое-то!

– Вроде они друзья.

– Аа-а-а, ну да, ну да. – Толстые губы Гришина сложились скептической дугой. – Совсем ты дурак, да?! У меня вон тоже до хрена соседей! Что же я из-за каждого подставляться буду?! Не мели чепухи, парень! Скорее всего, Филин молодой увел у опера бабу. Вот он и бесится.

– Может быть, – не стал спорить помощник.

И по приказу хозяина тем же вечером сорвался из города. У Гришина была, правда, мысль наказать идиота привычным способом, как раньше наказывал. Просто взять и прострелить парню башку, чтобы работал как надо, не светился. Но потом он передумал. Велика честь из-за какого-то бывшего опера и его шалавы своих людей убирать.

Но когда вчера поздним вечером ему сказали, что баба опера, которую тот не поделил с сыном Игната, шагнула с четвертого этажа и разбилась, Гришин о своем помиловании пожалел.

Нет, надо было все же наказать парня. Надо было его башку преподнести Лаврову в качестве трофея. А то теперь станет приставать. Покоя не даст. Но тем не менее версии своей решил придерживаться твердо.

Лаврова перепутали с соперником одного из его парней. Тот потом перепугался и подался в бега. Все! Больше никаких вариантов. В конце концов, кто он теперь – Лавров? Да никто! Привычно бряцает тут бывшими заслугами, а толку? Гришин его может даже на порог не пустить. Полное право имеет и…

Размеренный ход его мыслей был прерван осторожным стуком в дверь его кабинета.