Конь потоптался на месте и побрел на юго-запад – наверное, к ручью. Сколько раз хозяин пригонял его сюда?

Чеда встала, отряхнулась и с ножом в руке осторожно подошла к дереву – но не слишком близко, опасаясь корней.

Ничего. И странный человек не возвращался.

Камень с рисунком остался на месте. Что за знак на нем? Печать Королей?

Чеда вздрогнула от страха и возбуждения. Король? Тут?

Ну конечно, кто еще поедет сюда в такую ночь? Кто сможет наколдовать такое? Настоящий Король! Шагах в десяти!

Чеда уставилась на нож в руке и рассмеялась вдруг. И что бы она сделала? Кинулась на Короля с этим ножичком?

И все же… она страстно желала этого. Ради мамы. Ради себя.

Она заучила странный знак, несколько раз начертив его на песке, осмотрела место, куда исчез Король, но ничего не нашла.

К Эмре она не вернулась – прошла мимо их маленького лагеря к ближайшей рощице, вдохнула запах бледных цветов.

Она не собиралась приходить сюда ночью – просто хотела посмотреть на деревья и вернуться домой до Бет За'ир, а потом уж, когда-нибудь…

Но вот она здесь, смотрит на цветы, о которых все в Шарахае знают и которые мало кто видел.

Один цветок, совсем такой же, как те, что мама давала Чеде в особые дни, распустился прямо над головой, покачиваясь туда-сюда, будто искал что-то. Чеда знала, что шипы на ветвях ядовиты, и, осторожно обхватив цветок, срезала его одним ударом ножа. Поднесла к носу, вдыхая знакомый аромат.

Мама…

– Я скучаю по тебе, – прошептала она холодной пустынной ночи. – И Эмре скучает.

Чеда прислушалась, ощущая, что все чувства обострились вдруг – может, из-за опасности, может, от одиночества, от желания услышать мамин голос.

Тихо потрескивали ветки, выли асиримы вдалеке – больше ничего.

Ничего.

Осторожно сунув цветок за пазуху, она вернулась к Эмре и всю ночь сидела, прислушиваясь, не возвращается ли Король, не едет ли кто-то ему навстречу.

Пустыня молчала, но на рассвете пронзительный свист прорезал вдруг тишину.

Вновь застучали копыта.

Распластавшись на вершине дюны, Чеда увидела, как давешний всадник скачет к цветущим садам. На краю рощицы он спешился. Движения его были медленными и неуверенными – он напоминал сейчас пьяниц на шарахайских улицах.

Всадник сбросил тюрбан, халат, даже набедренную повязку – и выпрямился во весь рост, будто купаясь в лучах рассветного солнца. Затем пригнулся и вошел под сень деревьев. Ветви адишар расступились перед ним, но лишь для того, чтобы заключить в объятия так же, как корни тамариска.

Яркий глаз Тулатан, что это?! Тысяча шипов вонзились в плоть Короля. Он пришел убить себя? Но нет, через пару мгновений ветви разошлись, и он вновь вышел на солнце, раскинул руки, словно приветствуя новый день. Теперь он дышал глубоко, кашель отпустил его. Кровь заливала тело, струясь из тысячи ран, но Король словно ничего не замечал. Больше того, когда он подошел к коню, достать из седельной сумки белую рубаху, кожа его выглядела совершенно чистой, неизраненной.

Одевшись, он вскочил на коня и поскакал обратно к Шарахаю. Вскоре топот копыт стих вдалеке, и пустыня вновь замерла. Чеда так и не поняла, что случилось. Ей по горло хватило пустыни, она просто хотела вернуться домой. К счастью, Эмре скоро проснулся.

– Что произошло? – спросил он.

– Ты подрался с огромным роем жуков!

– Я победил?

– Проиграл.

– Правда? – сонно переспросил он.

– Угу. – Чеда помогла ему сесть. Пресвятое дыхание пустыни, как же хорошо, что он очнулся!

– Давно мы тут? – спросил он, выхлебав половину меха.

– Ночь, день и еще ночь, – ответила Чеда, тоже сделав глоток. Кто бы знал, что вода может быть такой вкусной! – Надо идти домой. Сможешь?

Эмре кивнул и осторожно встал, опираясь на Чеду. Каждое движение явно причиняло ему боль, но Чеда не хотела оставаться тут дольше. Вдруг Короли вернутся? Кроме того, от ходьбы Эмре, кажется, становилось лучше, и к тому времени, как они спустились к ручью, он уже мог идти сам.

– Что-нибудь случилось, пока я спал? – спросил он, неуклюже ковыляя по речным камням.

– Я принесла воды, сделала тебе притирания и ждала, пока очнешься. А что?

Эмре пожал плечами.

– Не знаю, подумал, вдруг что-то стряслось?

Чеда коснулась цветка, спрятанного за пазухой.

– Нет, Эмре. Все было тихо.

Глава 20

Чеда опаздывала на встречу с Даудом и все равно завернула на рынок специй, надеясь пересечься с Эмре. У прилавка Сейхана толпился народ, но Эмре нигде не было: сам хозяин с неожиданной для его возраста прытью отвешивал черный перец для старика с трясущимися руками. Рядом его внук, растрепанный глазастый мальчишка, рассыпал по мешочкам анис, с трудом зачерпывая из тюка размером с него самого.

– А где Эмре? – громко спросила Чеда, пытаясь через шум рынка докричаться до Сейхана. Тот вопросительно приподнял брови, не расслышав. – Эмре! Ты его не за бочками в гавань послал? Ему нельзя пока тяжести носить!

Сейхан нахмурился.

– Эмре?! Пусть только явится! Узнает, что он тут больше не работает!

– Что?

Сейхан передал мешочек с перцем трясущемуся старику и, получив свои два сильвала, обернулся к Чеде.

– Я человек не злой, Чеда. Слышал, что на него напали, и решил – как там караванщики говорят? – дать ему место для маневра. И что я слышу? Что он носится по городу, здоровенький!

– Но он не здоров, – возразила Чеда. – Раны еще не затянулись.

– Не выгораживай его. Вчера дочка Галована видела его на Желобе: подкрался, говорит, поцеловал и убежал.

Если у него на это силы есть, значит, и поработать нашлись бы!

– Каннан не запрещает ходить по Желобу, – отозвалсь Чеда, стараясь не выдавать волнение.

– А чего ж он тогда взял с Шары слово не говорить ее отцу, что она его видела? А я тебе скажу, чего. Чтобы я не узнал. Я человек не злой, Чеда, но и не дурак.

Нет, это я дура, подумала она. Эмре напрашивался на неприятности. Но где и почему?

– Это я виновата, – сказала она вслух, отодвинувшись, чтобы дать новому покупателю пройти. – Он был совсем плох, я велела ему пообещать, что он посидит еще пару деньков дома, пока не поправится. – Она пожала плечами. – Видно, решил меня послушаться для разнообразия.

Сейхан помрачнел еще сильнее, но как будто смирился.

– Просто скажи ему, чтоб пришел уже.

– Обязательно.

Ей хотелось пойти искать Эмре, но прямо сейчас было другое неотложное дело.

* * *

Дауд ждал ее под инжировым деревом на краю базара. Когда она