что именно остается делать Мэдди. Но слишком боюсь спрашивать. Я собираюсь уходить домой. Впереди еще домашнее задание и уроки, но я захожу в офис Джини, чтобы попрощаться и предупредить, что буду завтра в полдень после занятий.

Я стучу в дверь, и она машет мне рукой.

— Боже, вот эта девушка, которая сводит меня с ума. — Джини бросает трубку, когда я вхожу.

— Извини, неподходящее время? — спрашиваю я.

— Нет, входи, Даниэль. — Джини жестом велит закрыть дверь и сесть в удобное кожаное кресло. — Тебе нравится твоя работа?

Честность — это лучшая политика, но я хочу сохранить свою работу.

— По сравнению с небольшой компанией, в которой я работала раньше, все ново и немного подавляет. Мне нравится, и я многому учусь.

Джини сияет.

— Приятно слышать, что тебе нравится.

— У меня только пара вопросов об отелях. Каждый договор отличается с точки зрения видеооборудования и аудиовизуальных и интернет-технологий. Я ничего об этом не знаю. Какой у нас стандарт?

— Если бы Мэдди пожелала помочь… — фыркает Джини. — Ты не должна выяснять это в одиночку, но все очень заняты. В эти выходные я уезжаю на свою встречу, иначе пришла бы на помощь вам двоим. — Джини рисует ручкой каракули на листах бумаги, которые покрывают весь стол, как будто решая, продолжить ли разговор. — Мэдди работает всего несколько месяцев, Лора была впечатлена ее образованием. Выросла в Гринвиче, училась в отличном колледже, но работать с ней чертовски трудно. Но я вижу, как ты хорошо с ней общаешься. Ты кажешься мягкой и неприхотливой. Вот почему мы поставили вас в пару.

— Спасибо. — Старательно выдавливаю искреннюю улыбку.

Возвращаюсь к своему столу через несколько минут. У меня так и нет дополнительной информации о договорах, но понимаю, что я в паре со злой ведьмой, с которой проведу выходные в поездке.

День отъезда — пятница — наступает слишком быстро. Я сижу на последнем занятии, в животе все переворачивается. Надеюсь, меня не вырвет на глазах у всех. Я слишком смущена, чтобы покинуть аудиторию и пойти в туалет. Я сдерживаю свой страх и подступающую к горлу еду. После занятий несусь домой, чтобы переодеться.

Это слишком большой стресс. Я не тону, я уже похоронена. Не успеваю снять футболку, как меня начинает тошнить, поэтому я со всех ног несусь в уборную. Сидя на холодном кафеле, я подумываю позвонить на работу и уволиться.

— Прекрати делать это с собой. — Таня садится рядом. — Ты сводишь себя с ума.

Я выпрямляюсь.

— А я как будто не знаю.

— Перестань быть дурочкой.

Таня протягивает мне руку и помогает подняться.

— Кто говорит, что я дурочка?

— Я.

Таня ведет меня в комнату, помогает одеться и выталкивает за дверь.

Большую часть предыдущей ночи я провела, собирая и переупаковывая свой багаж в сумку, купленную в среду вечером. До этой поездки, в тех немногих случаях, когда мне приходилось путешествовать, я брала рюкзак. Обладание реальным багажом сродни реальной работе — слишком большой переход к зрелости, вызывающей волны неуверенности в себе. Из-за недостатка сна, добавленного к переполненным чувствам, я с трудом завожу машину и направляюсь на работу.

Мэдди уже ждет, улыбчивая и веселая, в дорогом коричневом костюме, который не в состоянии скрыть складки дряблого живота за слишком обтягивающей блузкой. Я чувствую себя не совсем уместно в цветастой юбке, легинсах и черной футболке. Я киваю, приветствуя, и отправляюсь попрощаться с Самантой и Джини. За нами должна приехать машина компании. У меня никогда не было случая, чтобы специальная машина отвозила в аэропорт. Я счастлива, что мне не нужно ехать самой. Так, в какой-то мере, я могу расслабиться перед полетом.

По дороге в аэропорт Ла Гардиа я планировала надеть наушники и не обращать внимания на Мэдди, но теперь, когда мы далеко от офиса, она решила стать моей лучшей подругой и посвятить меня во все аспекты своей жизни.

— Мой парень просто супер, — говорит Мэдди, когда мы въезжаем в штат Нью-Йорк. — Мы встречаемся с первого курса колледжа, и я не знаю, что бы без него делала.

Я пытаюсь быть вежливой и мне интересно, действительно ли Мэдди хорошая.

— Чем он занимается?

— Он работает на Уолл-Стрит, и для младшего менеджера по работе с клиентами зарабатывает довольно много денег. Уверена, он скоро получит повышение.

— Это здорово.

— Я девственница, — выпаливает Мэдди. — А ты?

Вопрос немного шокирует. Тем более, он исходит от того, кого я не знаю и кому не доверяю. Просто отрицательно качаю головой.

— Мы с Эштоном не будем заниматься сексом, пока не поженимся.

— Но разве вы не живете вместе?

— Нам так повезло. Мои родители помогли нам переехать в симпатичную маленькую квартиру в роскошном таунхаусе. Это была самая большая неожиданность. Ждать брака трудно, но если что-то начинаешь, нужно довести это до конца.

Ох, если бы только у нее были такие же нерушимые идеалы о работе.

— Хорошая мысль, — говорю я, надеясь закончить разговор.

Мэдди продолжает болтать. Я изо всех сил стараюсь слушать внимательно, кивая и бормоча соответствующие ответы, пока досадный зуд на лодыжке не отвлекает меня. Заставляю себя отвести взгляд от раскрасневшегося и возбужденного лица Мэдди, извергающей сладкие истории ее идеальной жизни. Я злюсь от раздражения, снимаю с себя легинсы, выворачиваю их наизнанку и нахожу доставляющую зуд пластиковую бирку. Наряду с постоянным внутренним беспокойством, я выросла с чувствительностью к тканям, и всю свою жизнь отказываюсь носить тесное или колючее. А ярлыки от одежды и нейлоновые колготки были проклятием моего существования. Все бирки срезаются, а колготки надеваются как можно реже.

— Боже мой! Не могу поверить, что у тебя есть татуировка, — кричит Мэдди мне в ухо.

По коже бегают мурашки. Не знаю, то ли это просто зуд, то ли их вызвала Мэдди.

— Да, — отвечаю я, немного смущаясь.

Мэдди хочет услышать каждую деталь.

— Делать татуировку больно?

— Не слишком. — Нервные муравьи теперь маршируют по моему запястью, где набита подкова.

— Как давно она у тебя? — Медди внимательно смотрит на татуировку.

— Недавно. Мой лучший друг Кайл пошел со мной.

— У тебя есть еще?

— Нет, и, вероятно, эта будет единственной. — Это первый раз, когда я в присутствии Мэдди связываю вместе больше, чем несколько слогов. Я держусь настороже, но в духе примирения рассказываю историю, даже не скрывая свою тревожность.

Прибытие в аэропорт заканчивает разговор. Я не большой поклонник полетов, но пока все нормально. Получаю бонус: из-за переполненного самолета, Мэдди и я разделены. Мы без проблем приземляемся в Тампе, и другая машина ожидает нас и везет в