не приходили на встречи и не разговаривали с персоналом. Мы так волновались. Вы могли умереть.

— Мэдди сказала, что нужно уехать, — шепчу я.

Джини разглагольствует:

— Господи. Разве вы не понимаете? Не в таком свете вы должны представлять нашу компанию.

Еще несколько минут крика, и у меня немеет ухо. Наконец Джини требует разговора с Мэдди, которая не отвечает на звонки.

Я плетусь к соседней двери и стучу в нее, пока не просыпается Мэдди. В ее сонных глазах пренебрежение и что-то еще, что я не могу определить. Заглядываю в ее комнату и замечаю что-то на кровати. Бугор, похожий на тело, но не уверена.

— Джини на телефоне.

Мэдди поправляет волосы, прежде чем ответить. Я наблюдаю, как она отвечает односложными «да», «нет» и «но» на протяжении всего разговора. Когда она отключается, эти теперь полностью проснувшиеся глаза с прищуром смотрят на меня. После она уходит в душ.

Воскресенье оказывается довольно тихим, и Мэдди мало со мной общается. Прежде чем отправиться домой, мы едем в Южную Каролину, чтобы проверить отель «Хилтон-Хед». В течение дня Мэдди дружелюбна, лишь когда очаровывает персонал отеля. А я наслаждаюсь этим прекрасным днем.

#люблюпутешествовать

Глава 10

8 мая

Время играет с тобой злые шутки. Некоторые моменты длятся целую вечность, а другие — мимолетны, как приход весны. Некоторые похожи на хлопанье двери, тогда как другие тише, чем звук вздоха. Время не заботится о тебе. Оно не останавливается. В конце концов, весь мир — это сцена и прочая шекспировская несуразица.

* * *

Это произошло за два дня до моего выпуска в колледже, назначенного на десятое мая — день моего рождения…

Я наслаждаюсь редким выходным днем. На работу я хожу только в «компьютерные дни», но в остальном взяла отпуск до того дня, пока не закончу учебу. Я позволяю себе выспаться и направляюсь в «Данкин Донатс», чтобы получить свою утреннюю дозу кофе.

Вхожу и спотыкаюсь о крошечную ступеньку, и, как назло, дверь за мной захлопывается с грохотом. Внутри меня встречает освежающая прохлада. Аромат кофейных зерен и сахара витает в воздухе, а очередь людей закручена в змееподобную линию. Мое сердце бьется немного быстрее в предвкушении. Я же не подсела на кофе? С интересом наблюдаю, как посетители, с остекленевшими от нехватки кофеина глазами, медленно продвигаются вперед. Это моя работа и учеба подпитывают потребность в бесконечных чашках кофе.

Я протискиваюсь сквозь толпу и становлюсь в конец очереди, надеясь избежать пристального внимания после моего не очень изящного входа. Ожидание становится физически болезненным, когда мужчина передо мной делает заказ для всего офиса. Бедная женщина за прилавком пытается собрать заказ из семи различных сортов кофе и пяти сэндвичей и рогаликов. Почему большинство людей не могут просто попросить обычный кофе, легкий и сладкий?

Внезапно волоски на затылке встают дыбом. Я машинально смотрю на вход, ожидая, что мой преследователь ворвется в дверь держа пистолет, чтобы завершить свое дело и убить. Но на меня смотрит мое недавнее прошлое.

Брайс.

«О, нет», — мелькает у меня в голове, пока я ищу туалет, чтобы спрятаться.

Почему я? Оглядываюсь, чтобы убедиться, что не обозналась.

Но Брайса нет.

Я сплю? Может ли быть что-то хуже? Интересно, могут ли паранойя и галлюцинации вызываться сильной нехваткой кофеина. Безумие прибыло на четырех лошадях (Примеч.: четыре всадника Апокалипсиса — персонажи из шестой главы Откровения Иоанна Богослова.).

Решаю, что утром можно взять большую порцию кофе и два пончика. Подхожу к стойке и делаю заказ, боясь воображаемого монстра позади. Немного опечаленная и озадаченная своим гиперактивным воображением, я ухожу, еле удерживая пончики и кофе, и безуспешно пытаюсь не наступить на развязавшиеся шнурки кроссовок.

И в эпический момент — прямо как в кино, — за пределами магазина появляется Брайс. Солнце раскрывает свои объятия, показываясь из-за небольших облаков, тротуар сверкает, и дизельные пары грузовика расплываются на всю округу.

— Привет, помнишь меня? — говорит Брайс.

Меня не впечатляет его оригинальность. Я дрожу, несмотря на то, что майское солнце светит в полную силу. Я поднимаю руку, хотя в ней пакет с пончиками, и подношу к глазам, чтобы защитить их от солнца… или от Брайса, или от того и другого.

— Конечно, помню.

Глядя на него, я осознаю, что нахожусь на грани психического срыва. Я ничего не забыла.

«Брайс, Брайс, Брайс», — мысленно повторяю его имя.

— Как поживаешь? — спрашивает он.

— Хорошо, — говорю я, не в силах придать нотки радости своему блестящему разговору.

Я щурюсь на яркий свет, а Брайс светится под лучами, будто он — Божье знамение. Его сияющее выражение лица пробуждает воспоминание, что сегодня утром я вышла без макияжа, без укладки, в мешковатой — надеюсь чистой, — футболке и без лифчика. Мой день начинается супер-особенно.

— Ты не изменилась, — говорит он.

— Благодарю.

Я смеюсь про себя, отмечая, что этот разговор не является стимулирующим крещендо (Примеч.: креще́ндо — музыкальный термин, обозначающий постепенное увеличение силы звука). Мы действительно в прошлом общались? Мы сидели вместе на работе и смеялись во время перерыва? Могли ли мы на самом деле общаться друг с другом, если сейчас с трудом складываем предложения?

Брайс все еще заставляет меня нервничать, а может, у меня все еще есть чувства к этому мужчине. Это возможно после того что он сделал? Я крепче сжимаю хрустящий пакет с пончиками и направляюсь к своей довольно неопрятной машине.

— Машина тебе подходит, — замечает Брайс, пока я ставлю кофе и пончики на крышу и ищу ключ.

Что он имеет в виду: немытую машину, невзрачный серебристый цвет или ему нравится марка «Тайота»?

Я роюсь в кармане шорт и нахожу ключ. Открываю дверь и ставлю пончики и кофе на сиденье. В кармане шорт за мое кольцо зацепилась какая-то нитка. Я использую это как предлог, чтобы отвести взгляд, и закручиваю ее на палец, пытаясь снять.

Но собственное кольцо напоминает, что у Брайса тоже должен быть такой же аксессуар. Я смотрю на его ладонь — золотой ободок украшает его палец.

— Ты теперь женат? — спрашиваю я, зная ответ.

— Да, — отвечает он.

Я снова отворачиваюсь, заглядывая в машину, чтобы убедиться, что кофе не пролился, и замечаю беспорядок на заднем сиденье. С тех пор как вышла на новую работу, у меня стало меньше времени на организацию, и я начала оставлять сменную одежду, бюстгальтеры и трусики в машине.

«Господи, не дай ему заглянуть внутрь, — умоляю я про себя и удваиваю свои молитвы: — Боже милостивый, я