свое высокомерие, быстро поняли, что араба никогда нельзя ударить, несмотря на его раздражающее поведение, неподчинение, неумелое обращение с оборудованием. Это было бы высшим и непростительным оскорблением. Кроме того, они узнали, что надо разрешать арабам несколько раз в день прекращать работу и молиться. Во время месяца Рамадан, что бы ни делали голубоглазые боссы, арабские рабочие полдня не появлялись на рабочих местах. Были трудности с определением, что такое отдых, что такое работа, что такое дисциплина. Американцы не могли понять, как рабочий мог куда-то исчезнуть, чтобы заниматься своими делами, а потом снова появиться без объяснений и извинений.

Вскоре в компании стал работать выдающийся геолог Макс Стейнек. Он указал на возможные нефтяные залежи не только в Даммаме, но также в Абкайке и Абу-Хадрии. Он оказался прав: там были открыты крупнейшие месторождения в мире. Но пока что пробуренные шесть скважин не дали нефти в коммерческих количествах.

Изрядно потратившись, СОКАЛ продала половину акций компании «Тексас ойл». Наконец, в 1938 г. скважина № 7 дала мощный фонтан нефти. Ее производительность была 2 тыс. баррелей в день, в то время как в Оклахоме 100 баррелей в день считались великолепным результатом. Так началась нефтяная эпоха в Саудовской Аравии. Скважина № 7 проработала 44 года до октября 1982 г., произведя 32,5 млн баррелей. Открытие нефти стало сенсацией. Англичане опомнились и попытались перекупить концессию. Они предложили 100 тыс. фунтов золотом и арендные платежи 15 тыс. фунтов в год за концессию в других частях Саудовской Аравии, но это предложение Абдалла ас-Сулейман даже не передал королю.

Мы же вернемся к жизнеописанию героя нашего повествования — эмира Фейсала.

Глава 7

Фейсал и Иффат. Иффат и Фейсал

В душный апрельский день 1933 г., когда летний убийственный зной еще не наступил, но воздух был уже жарким и липким, в гавань Джидды — морские ворота Хиджаза — вошел пароход с турецкими паломниками. С ними прибыли скромно одетые немолодой мужчина, две женщины средних лет и их дети. Турки принимали их за своих, потому что они говорили только по-турецки и без акцента. Среди них привлекала внимание стройная гибкая девушка с волосами цвета меда и светло-карими глазами. Сказать, что она была само очарование, — значит сказать о ней слишком мало. Впрочем, сама она не обращала внимания на окружающих, занятая заботами о маленьких братишках и сестрах.

Когда паломники сошли на берег, они были поражены: скромную семью встречал не кто-нибудь, а сам вице-король Хиджаза эмир Фейсал ибн Абдель Азиз в сопровождении вооруженной охраны. На набережной стояли автомашины, кругом толпились любопытные. Во главе приехавшей с паломниками семьи стоял Ибрагим Адхам, вместе с ним были его жена Асия, трое их малолетних детей и дети от ее первого брака — дальние родственники саудовской королевской семьи: красавица Иффат, ее родной брат Заки, а также Джаухаран, тетка Иффат по отцу.

Так произошла встреча, которая многое изменила в жизни эмира, будущего короля Фейсала. Он был покорен красотой девушки и решил на ней жениться. Послал телеграмму отцу и получил его согласие.

Рассказывая об этом, сын Фейсала и Иффат Турки аль-Фейсал, ставший в начале нынешнего века послом Саудовской Аравии в Лондоне, а затем — в Вашингтоне, шутил: «Фейсал боялся, что его отец, увидев красивую девушку, сам на ней женится. Таким образом он упредил своего отца»[76].

Для Иффат решение было, наверное, нелегким: ведь она выходила замуж за человека, у которого уже были жены.

Иффат приехала из той Турции, где ее президент Мустафа Кемаль Ататюрк решительно сбивал феску с головы турок, ломал правовую, социальную, культурную структуру страны, бескомпромиссно внедрял европеизацию всего общества.

Еще в начале XX в. под европейским влиянием в Турции началось движение за изменение статуса женщины. Но раздавались лишь отдельные голоса, которые ничего не меняли.

Первая мировая война решительно изменила ситуацию не только в Европе, но и в Турции. Большая часть мужчин была мобилизована, государству потребовались женские рабочие руки. Женщины трудились на фабриках, в банках, магазинах, учреждениях, в тыловых службах армии, в госпиталях. А это означало, что они должны были снять вуаль и отказаться от старых традиций. Женская одежда преобразилась под влиянием европейских костюмов.

Женщины были допущены на коммерческие факультеты еще во времена мировой войны, а в 1920-х гг. они появились и в аудиториях гуманитарного факультета Стамбульского университета. Им разрешили находиться на палубах паромов, которые пересекали Босфор, хотя раньше их не выпускали из кают, ездить в тех же отделениях трамваев и железнодорожных вагонов, что и мужчины.

В одной из своих речей Мустафа Кемаль обрушился на чадру. «Она причиняет женщине большие страдания в жару, — говорил он. — Мужчины! Это происходит из-за нашего эгоизма. Не будем же забывать, что у женщин есть такие же понятия о нравственности, как и у нас». Президент требовал, чтобы «матери и сестры цивилизованного народа вели себя подобающим образом». «Обычай закрывать лицо женщинам делает нашу нацию посмешищем», — считал он. Мустафа Кемаль решил внедрить эмансипацию женщин по европейскому образцу. Женщины получили право голосовать и быть избранными в муниципалитеты и парламент.

Главным правовым орудием в деле ломки старых семейных традиций было принятие гражданского кодекса по швейцарскому образцу. Запретив полигамию, закон предоставил женщине право развода, ввел бракоразводный процесс, уничтожил юридическое неравенство между мужчиной и женщиной.

Реформы обсуждались в школе и семье — все это впитывала в себя юная Иффат. Но волею судеб она оказалась в другой стране, где реформы Ататюрка были анафемой, а исламские традиции господствовали в первозданном виде. Она решилась на брак с Фейсалом. Скорее всего, если ее мнение и спрашивали, то формально: интересы семьи и рода были превыше всего.

Чтобы понять, из какой семьи вышла Иффат, необходимо вернуться почти на столетие назад в Неджд. Тогда первое государство Ааль Саудов, охватывавшее почти всю Аравию, рухнуло под ударами войск египетского паши, но возродилось на гораздо меньшей территории в качестве вассала Египта.

В 1841–1843 гг. в Эр-Рияде правил Абдалла ибн Сунайян, представитель боковой ветви Ааль Саудов, один из потомков брата основателя династии. Признанный населением Неджда эмир Фейсал ибн Турки, прямой наследник престола, находился в качестве почетного пленника в Египте. Но в 1840–1841 гг. паша-реформатор Мухаммед Али, который превратил Египет практически в самостоятельное государство, потерпел поражение после столкновения с европейскими державами. Он вынужден был признать формальный сюзеренитет султана и отказался от большей части своих владений в Азии, включая Аравию. Тогда Фейсал «бежал» из Египта или ему «помогли» бежать, чтобы сильный правитель не позволил туркам установить в Неджде свое господство.