Дарвин видел, что природа действует намного медленнее, но при наличии достаточного количества времени и окружающей среды с нужными параметрами в конечном счете получится то же самое. То, что молодой натуралист увидел на Галапагосах (птицы и черепахи), демонстрировало, как работает естественный отбор.

Локальные условия – почва, хищники, пища – отличались на каждом из островов. Так что местные растения и животные адаптировались немного по-разному: клюв у отдельных вьюрков был «отобран» для обращения с разными сортами пищи: семенами, фруктами, клещами, обитающими на сухопутных черепахах. В некоторых случаях, как выяснил Дарвин, отличия становились достаточно большими, чтобы сформировать разные виды, хотя все галапагосские вьюрки все еще напоминали друг друга.

Время и изоляция стали причиной того, что произошли значительные изменения и эволюционировали новые виды.

Дарвин по-прежнему много читал и собирал наблюдения других ученых.

Краткий обзор своей теории он написал в 1838-м и более длинную версию подготовил в 1842-м, но не спешил ничего публиковать. Почему? Он просто хотел быть уверен в том, что прав, он понимал, что предлагает революционный взгляд на живую природу и что другие ученые обрушатся на него с суровой критикой, если выводы не будут убедительными.

В 1844-м Роберт Чамберс, эдинбургский издатель и натуралист-любитель, анонимно издал собственную гипотезу об изменении видов. Его «Следы естественной истории творения» произвели сенсацию, «трансмутация» сделалась модной темой. Чамберс собрал множество доказательств того, что ныне живущие виды являются потомками ушедших с лика Земли. Его идеи выглядели туманными, и он не сумел создать четкую теорию того, что пытался описать, и в процессе он допускал ошибки. Книга продавалась замечательно, но ведущие ученые, которых Дарвин собирался убеждать, не оставили от нее камня на камне.

Так что он пока выжидал.

Он завершил серию важных публикаций, основанных на материалах своего путешествия, и занялся необычной, но безопасной темой: моллюсками. Анатомирование и изучение этих маленьких морских созданий не было легким делом, но Дарвин всегда утверждал, что работа с ними подарила ему ценные мысли не только по поводу группы животных, включающей в себя большое количество живых и вымерших видов, адаптирующихся по-разному к условиям внешней среды.

Закончив с моллюсками. Дарвин наконец вернулся к своей главной работе.

В 1858 году, когда он писал объемную книгу под названием «Естественный отбор», почтальон принес ужасные новости. Из далекой Азии пришло письмо, в котором спрашивалось мнение Дарвина по поводу небольшой статьи: в ней имелось краткое перечисление способов, с помощью которых естественный отбор может изменять живые существа с течением времени.

Дарвин был очень расстроен.

Автор статьи. Альфред Рассел Уоллес (1823–1913) мог просто взять и изложить то, над чем так медленно и мучительно работал сам Чарльз.

Чарльз Лайель и Джозеф Хукер, бывшие в курсе исследования, которым занимался их друг Дарвин, помогли ему найти выход. Они устроили совместную презентацию идей Уоллеса и Дарвина в Линнеевском обществе Лондона.

Никто не уделил особого внимания тому, что было сказано на этом мероприятии. Заболевший Дарвин остался дома, а Уоллес о нем даже не узнал, поскольку находился на расстоянии восьми тысяч миль от Англии. Но письмо убедило Дарвина, что он должен как можно быстрее изложить резюме своих идей, а написание обширного труда отложить.

Так «О происхождении видов» оказалось опубликовано 24 ноября 1859 года.

Издатель напечатал 1250 копий, и все они были проданы за один день.

В основу этой книги положены две значимые идеи.

Во-первых, естественный отбор благоприятствует появлению полезных признаков, то есть характеристик, которые помогают индивидууму выживать и размножаться (искусственный отбор показывает, в какой степени человек может изменять характеристики животных и растений нужным ему образом и в какой степени изменчивы живые существа). Во-вторых, естественный отбор, действуя в дикой природе и в течение долгого времени, приводит к появлению новых видов, которые формируются неспешно и постепенно.

Остаток книги занимали замечательные иллюстрации того, как эти принципы работают в мире природы. Дарвин написал о сходстве ныне живущих видов и их предков, давно ставших ископаемыми, он изложил схему географического распространения растений и животных по миру. Он объяснил, как изоляция вроде той, что имеет место на Галапагосах, обеспечивает условия для появления новых видов. И он подчеркнул, что эмбрионы одних животных удивительно похожи на эмбрионы других.

Дарвиновское «О происхождении видов» сделало для биологии то же, что «Начала» Ньютона для физики, оно вдохнуло смысл в огромное количество явлений окружающего мира.

Самой большой проблемой Дарвина была наследственность: почему потомки могут напоминать предков, но в то же время немного отличаться и от них, и от своих братьев с сестрами? Он много читал по этому поводу и сам работал над этой проблемой, предложил некое объяснение, но в то же время понимал, что законы наследственности (генетика) очень слабо изучены, и не боялся об этом сказать.

Но он знал, что не столь важно понять, как наследственность работает, сколько заявить, что она существует. «О происхождении видов» вызвало настоящую шумиху, люди писали и говорили о нем. Некоторые находили добрые слова о книге, другие критиковали. Дарвин же продолжал работать над своим сочинением – в течение его жизни вышло шесть редакций. Он развивал свои идеи, частью в качестве ответа на критику, частью потому, что его собственная теория становилась все более зрелой.

Он не только работал над своей теорией, но еще и написал удивительное количество других книг на интересовавшие его темы: орхидеи, красивые экзотические цветы с соцветиями, устроенными так, чтобы насекомые могли опылять их; растения, которые сами питаются насекомыми; вьющиеся растения, способные цепляться за стену; и даже скромные земляные черви.

Ничего удивительного, что Дарвина именовали «человеком с распухшим любопытством». Все выглядело так, что нет явлений, способных избежать его внимания. «О происхождении видов» ничего не говорит об эволюции человека, хотя Дарвин знал, что его теории могут сработать и в приложении к нашей собственной биологической истории. Любому читателю первого издания становилось совершенно понятно, что автор верит в эволюцию вида «человек», но он выжидал более десятилетия, прежде чем высказаться по этому поводу в открытую.

Новая книга называлась «Происхождение человека» (1871).

Дарвин сделал биологическую эволюцию доказанной научной теорией, он убедил не всех, но большинство натуралистов пошло за ним, пусть даже некоторые начали предлагать свои версии того, почему и как все происходит. Многие детали великой работы Дарвина оказались позже скорректированы, она не была идеальной, и не могла такой быть, поскольку в науке так не бывает.

Но не выходя из своего кабинета и сада в Даун-хаусе. Дарвин сделал так, что наш взгляд на жизнь изменился навсегда. Историю эволюции на нашей планете можно с полным на то правом назвать «Величайшим шоу на Земле».