– Да, – кивнула удивленная Нина.

А девочка вдруг зажглась, как лампочка:

– Мне кажется, я знаю, где он!

* * *

В приют они поехали втроем – директор забрал Рози с уроков под свою ответственность и вызвался сам отвезти их. Нина едва не задохнулась от ужасного запаха, витавшего в помещении, – что ее мальчик может здесь делать? Но Рози уверенным шагом направилась в кабинет координатора центра и, перекинувшись с ним парой слов, махнула рукой директору и Нине.

– Кажется, он здесь, – прошептал директор и тихонько пожал Нине руку. Если бы она могла, она бы кинулась ему на шею и расцеловала. Неужели все обошлось?

Рози тем временем направилась куда-то в глубь центра и скрылась за одной из дверей. Нина махнула ей вслед рукой, но директор покачал головой и кивнул в сторону небольшого стола и нескольких пластиковых стульев, стоящих в фойе.

– Кофе? – поинтересовался он, направляясь к небольшому аппарату.

При мысли о еде или напитках в такой вони Нину замутило. Да и волнение за Валеру не дало бы ей проглотить ни кусочка. Пока она не увидит сына живым и здоровым, она не сможет успокоиться.

Она молча наблюдала, как директор ловко делает кофе. Левша, не вынимает правую руку из кармана. Интересно, что с ней? За дверью, где скрылась Рози, послышался шум. Вот она распахнулась, и на пороге появился Валера, как был, во вчерашней разорванной и запачканной кровью одежде. Сегодня утром она не видела, как он уехал из дома, он ушел раньше обычного. Нина так быстро вскочила со стула, что опрокинула его.

– Сыночек! – Слезы душили, но она старалась держаться, знала, что сын не любит публичных проявлений нежности, тем более рядом с девушкой, к которой совершенно очевидно неравнодушен.

– Привет, мама! – Валера кивнул и остался стоять на месте.

– Сыночек, ты что? Почему ты здесь? Почему не пошел в школу? – сбивчиво заговорила Нина, подходя к сыну, и, все-таки не выдержав, обняла его.

– Потому что я белый мусор и должен жить среди мусора, – резко ответил Валера, – к тому же я не хочу зависеть от этого придурка и брать его деньги. Я поживу пока здесь.

Рози и директор переглянулись – не понимающие ни слова из разговора, они тем не менее поняли, что мать и сын конфликтуют.

– Валерий, ты не можешь пропускать школу просто так, – покачал головой директор, – если хочешь, мы можем постараться развести тебя с Джорданом по разным классам.

– Я не боюсь Джордана, – покачал головой Валера, – просто мне не место среди вас. Я мусор и пока буду жить с мусором, попробую заработать денег и вернуться домой.

– Домой? – задохнулась Нина, уловив последнее слово. – Но тебе нельзя.

– Ну, прибьют меня, – пожал плечами Валера, – кому от этого будет хуже?

– Мне, мне будет хуже! – все-таки не сдержавшись, выкрикнула Нина, люди, сидевшие в фойе, обернулись на них и принялись жадно рассматривать разворачивавшуюся на их глазах драму.

– Мам, тебе только легче будет без меня, будешь мыть своему Дугласу полы, а я не буду его раздражать.

Не в силах совладать с собственными эмоциями, Нина отвернулась и чуть не задела директора, подошедшего слишком близко. Тот уже привычным движением достал из кармана пачку бумажных платков и протянул их Нине. Она покачала головой и отказалась – слез не было, были лишь лихорадочные мысли, что с этим всем делать? Синатра, заметивший ее смятение, обратился к Валере:

– Что ты любишь делать?

– В смысле? – не понял Валера.

Рози тем временем отошла от него и, подойдя к Нине, обняла за плечи. Словно старшая женщина была маленьким ребенком, нуждавшимся в утешении взрослого.

– Он жив, он в порядке, – прошептала Рози ей на ухо, и Нина кивнула. Некоторые вещи все-таки были недоступны мужчинам.

– Ну в прямом, вот если бы тебе завтра дали миллион долларов и сказали – можешь делать, что хочешь, что бы ты сделал? Поехал бы на рыбалку? Книжки бы читал? В игры играл?

– Пошел бы во двор побегать в футбол, наверное, – пожал плечами Валера, – мы с папой часто играли.

– У нас есть футбольная команда, ты можешь присоединиться. Знаешь, свой гнев и бессилие гораздо лучше выплескивать на футбольное поле, чем на мать.

Валера поднял на Синатру глаза и уставился так, словно хотел проверить, получится ли разнести человеку голову силой взгляда. Нина, изо всех сил прислушивавшаяся к разговору, развернулась и тоже посмотрела на сына.

– Ты должен подумать о своей матери и вернуться домой, – бескомпромиссно заявила Рози, – ей и так очень нелегко, а без тебя будет еще хуже.

– Нет, – уперся Валера.

– Да, – вдруг возразил обычно неконфликтный директор, – она живет в аду, Валерий, а ты лишь увеличиваешь огонь под ее сковородой.

– Валера, я нашла работу, ты будешь жить на мои деньги, – твердо сказала Нина.

– Да ну? Какую? – скептически усмехнулся Валера, но сбить с толку мать не удалось.

– Приедем домой, и я тебе все расскажу, – заявила Нина, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно уверенней.

Несколько минут все стояли молча, а затем Валера кивнул. Рози заверила, что сама привезет Валеру домой, когда они уладят тут все формальности, а директор предложил довезти Нину до школы, где та оставила машину Дугласа. Нина кивнула, чувствуя, как тиски отступают и она возвращается к жизни.

По дороге к школе Синатра изо всех сил старался развеять обстановку и поддержать несчастную женщину, вызвавшую у него острое чувство жалости. А она могла думать лишь об одном – что делать?

– Как вам Америка? – задал он дежурную фразу.

– Помогите мне найти работу, – собравшись с духом, вдруг выпалила Нина, даже не заметив, что крайне невежливо перебила своего собеседника.

До этого она смотрела в окно на однообразный, одурманенный осенью пейзаж, и ей очень хотелось домой. На родную улицу с покореженным асфальтом и вечными лужами. С прелой листвой под ногами, выхлопными газами, извечной руганью дворничихи и даже в битком набитый нелюбезными пассажирами общественный транспорт, где так сладко было забиться в дальний угол с книжкой и убаюкиваться теплом. Ей захотелось дружеских посиделок со Светкой под «колбаску и салатик», пройти пешком по знакомым улицам и почувствовать эмоции.

Хотелось снова увидеть учеников, время от времени доводящих ее до бешенства, родителей, до которых достучаться было еще сложнее. Ей хотелось вдохнуть родной воздух и почувствовать себя человеком, а не мусором.

– Работа, мне нужна работа, – повторила она, уверенная, что директор, попросивший ее называть его Фрэнком, поймет ее кошмарный английский. Немного подумав, она добавила: – И английский, я хочу выучить английский.

Она сама на заметила, как они подъехали к школе и Фрэнк припарковался возле старого пикапа Дугласа. Он снова достал мобильный телефон и что-то у него спросил.