—Артемида. Или лучше Артис,— всхлипнула она, глядя наменя испуганными, мокрыми глазами. Наеелице виднелась кровь иследы побоев.

—Наклонись, опусти цепь напол,— распорядился я, быстро собирая вправую руку заготовку кинетического удара. Максимально акцентируя его вмалую точку, ударил ввыбранные звенья. Получилось— стальная цепь разорвалась.

—Там кто-то есть! Онспистолетом!— выкрикнула Артемида, указывая вклубы дыма— изних появилась чья-то фигура.

Яувидел, как сквозь языки дыма проступает фигура графа Сухрова. Одной рукой онзакрывал нос платком, вовторой держал пистолет, направленный наменя.

—Еграм, это я!— япредостерегающе поднял руку, одновременно активировал магический щит.

Мягко говоря, появился Сухров невовремя. Янехотел, чтобы онзнал омоих способности перевоплощения. Нооставаться перед ним воблике Волги тем более нельзя, иначе мыочень непоймем друг друга.

—Кто бытынибыл недвигайся!— онвышел издыма, неопуская пистолета.

Яинедвигался, просто сбросил «Маску Лжеца». Она слетела несразу, номое лицо начало меняться исекунд через двадцать превратилось вобычное лицо графа Елецкого.

—Саша, ты⁈— Сухров медленно опустил оружие.

—Акто еще? Или тыповерил, что Волга ожил? Вот зря тыпришел. Нехотел, чтобы все эти проблемы,— якивнул натрупы возле ринга иугорящих обломков мебели,— коснулись тебя. Кстати, Леший был здесь. Сбежал скем-то через заднюю дверь. Верно я, говорю?— спросил яАртис.— Леший туда вышел?

—Да,— выдавила она. Еетрясло. Неотхолода— отнервного потрясения. Наменя она смотрела совершенно дикими глазами: еще бы, только что стоял возле нее какое-то жуткое чудовище, порождающее огонь исмерть, теперь вроде обычный человек!

—Знаю этот ход,— Сухров окончательно расслабился иубрал пистолет вкобуру.— Акто эта девушка?— подойдя близко, онпокосился наАртемиду.

—Одна изжертв стаи. Волки держали здесь вцепях три дня и, кажется, били. Вдобавок подруги подбросили. Иди сюда,— поманил яАртис.

Поборов страх она, позволила мне прикоснуться ксвоей руке, ияперетянул еенанашу сторону отстойки, закоторой «волки» держали своих жертв.

—Они мне неподруги,— отозвалась Артемида, одной рукой придерживая бронзовые чаши, прикрывающие еегруди, вторую прижав клобку— она была без трусиков.— Яздесь уже пять дней,— выдавила она, подрагивая, иснова разревелась, наверное, почувствовав спасение.

—Ну-ну, что ты,— Сухров спохватился, снял свою куртку инакинул ейнаплечи.— Все плохое для тебя кончилось. Идемте отсюда, атозадохнемся.

—Ееимя Артемида или проще— Артис,— сообщил я.Мне показалось, что девушка, несмотря нажалкий вид, грязь икровоподтеки нателе, Сухрову приглянулась. Онееразглядывал внимательно, тем особым взглядом, когда мужчина непросто оценивает девушку, аиспытывает влечение кней.

Выйдя через сломанную мной дверь, мывыбрались вкоридор.

—Ты— страшный человек, Саш,— Еграм шел впереди, рядом сАртис, придерживая еецепи, волочившиеся пополу.

—Это тытак меня, заэто превращение вВолгу? Подожди, давай глянем, может для Артис здесь будет что-то изодежды,— ятолкнул дверь вкомнату, которую недавно успел бегло обследовать.

—Нетолько. Если быясам невидел твое превращение, тоникогда бынеповерил, что такое возможно. Теперь японимаю, отчего тыхотел идти один,— отозвался он, пропуская Артемиду вкомнату.— Страшен тытем погромом, который учинил. Теперь ядаже непредставляю, какая втебе огромная сила. Страшен необычной добротой итаким женеобычным гневом. Но, главное, тыстрашен своими мыслями, которые некаждый понимает сполна. Тыпосеял вменя свои идеи— яуже обэтом говорил. Говорил, что ямного раз повторял твои слова имного оних думал. Тыможешь меняться донеузнаваемости сам именять других. Знаешь, чего яиспугался больше всего несколько минут назад?— оннаблюдал, как яроюсь вшифоньере, выдвигая ящики, впоисках какой-нибудь приемлемой одежды для нашей попутчицы.

—Наверное, ожившего Волгу,— ненайдя ничего я, повернулся кСухрову.

—Нет. Яиспугался, что если бытынеповлиял наменя так своими словами тогда, в«колбаснике», тоя— тот прежний граф Сухров— мог незаметить беду этой девушки ипройти мимо. Может быть меня даже неслишком мучила совесть, что из-за моего безразличия сгорел человек. Теперь такого неможет быть,— уверенно сказал Еграм.

—Если так натебя повлияли мои слова, которых было вовсе немного, ярад затебя,— отозвался я, втягивая ноздрями густой запах гари, ипонимая, что нужно отсюда скорее выбираться.— Скажу еще так: если бытыбыл скверным человеком, нотенемногие слова никак бынепробудили тебя. Дело невомне, Еграм, автебе. Тыдавно был готов, чтобы стать нормальным человеком, имеющим живое сердце. Давайте поторопимся квыходу. Увы, для Артис ничего нет. Ейхотя быприкрыться чем-то…

—Давай так, ясейчас бегом ксвоему «Катрану», подгоню его ближе квыходу издвора ипосигналю. Ивытогда выбегайте наулицу. Посадишь ееназаднее сидение,— решил Сухров. Недожидаясь ответа, направился квыходу.

Яжеперевел взгляд наштору, прикрывавшую часть подпотолочного окна. Забрался настол исорвал ее. Затем, сильным рывком отделил достаточно широкую полосу ткани ипротянул Артемиде:

—На, вот этим прикройся. Доэрмика дойти вполне сойдет, апотом подъедем ккакой-нибудь лавке икупим тебе что-нибудь.

Она снова ударилась вслезы.

—Нучего ты?— ясмотрел как, девушка всхлипывает, обвязывая бедра обрывком шторы.

—Добрые боги послали вас. Вчера целый день ямолила Артемиду, чтобы она скорее пронзила меня стрелой. Ябольше нехотела жить идумала, что для меня самое лучшее, это быстрая смерть. Носейчас яочень нехочу умирать!— она затянула узел, подняв комне заплаканные глаза.

—Тыносишь имя богини, которой поклоняюсь я,— взяв ееруку, подхватив цепи, чтобы нецеплялись, япотянул Артис кдвери. Уже возле лестницы добавил:— Ялюблю Небесную Охотницу. Возможно, она направила меня, чтобы вытащить тебя избеды. Воздай еймолитвы, когда появится такая возможность.

Когда мывышли водвор, состороны улицы уже доносился вой пожарных сирен— быстро среагировали огнеборцы. Изподвальных окон тянуло густым дымом. Виделось, как внизу мечется багровое пламя. Что-то ухнуло, пламя стало ярче— наверное, начали лопаться бутылки скрепким спиртным вбаре. Ихорошо, пусть там все сгорит— ненужен здесь этот клуб. Как странно, нелепо ижутко, что внашем относительно благополучном городе есть такие места, где людей держат вцепях, унижают иубивают. Клуб пусть горит, асам дом пожарные отвоюют. Состороны улицы слышались выкрики, ширилась толпа зевак.

Когда мывышли содвора, наАртис, выглядевшую весьма странно, никто необратил внимания— все были поглощены происходящим вклубе. Между тем густой дым валил издверей под вывеской «Кровь иСталь», оттуда жевырывались злые языки пламени. Два больших пожарных эрмимобиля пытались пробиться кместу пожара, пронзая дымный воздух сиренами, объезжая пробку прямо попешеходной дорожке сквера. Ерам несмог подъехать ближе из-за столпотворения перед клубом ипризывно махал нам рукой спротивоположной стороны Махровской. Мыперебежали улицу, иАртемида юркнула воткрытую дверь «Катрана», аязадержался познаку Сухрова.