Воровка вновь кивнула и добавила:

– А еще княгиня Лагарде имеет дурную привычку не появляться в высшем свете.

Маска вновь улыбнулся, догадавшись, к чему ведет разговор Лайза.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что тебе требуется мой совет? – полушутя спросил он, в точности повторяя интонации Лайзы. – Неужели, воровка, ты не хочешь самостоятельно разработать план действий?

Свое неудовольствие от сказанных слов девушка без стеснения выразила многозначительной гримасой. Господин в черном сделал вид, что ничего не заметил, так что после продолжительного молчания Лайзе все же пришлось сказать:

– Я хотела бы поработать сама, но княгиня Лагарде – не тот человек, к кому я смогу найти верный подход в скором времени.

– Но к своей госпоже – к Анне-Марии – ты ведь уже давно нашла подход? Ты ведь сможешь вынудить ее сделать то, что тебе угодно?

Воровка задумалась. В последние дни юная баронесса доставляла ей и Джону немало хлопот. Подслушав неосторожные слова дворецкого о возможном приезде в столицу барона Грея, Анна-Мария развела в доме бурную деятельность.

Девушка приказала переделать клумбы перед парадным крыльцом, пересадить кустарник, огораживающий парк. Закончив с наружной частью владений, юная баронесса принялась за внутреннее убранство. Уже были заказаны новые шторы в большую и малую гостиные, и хозяйка не оставляла попыток сменить оконную одежду в спальнях. Пару дней назад за завтраком Анна-Мария критически оглядела стены столовой, покачала головой, подозвала к себе дворецкого. К ужасу Джона юная баронесса велела немедленно нанять людей, чтобы «все здесь перекрасить и переделать, как подобает».

И это было только началом. Никто не сомневался, что, покончив с этими «мелочами», баронесса Грей возьмется за более серьезные «проблемы».

Джон пытался закрывать на происходящее глаза, напрасно надеясь, что такие занятия, в конце концов, наскучат госпоже. Лайза старалась осторожно отвлекать внимание Анны-Марии, время от времени находя ей занятия не менее интересные, но гораздо более безопасные для нервов окружающих.

Результата, как несложно догадаться, слуги пока не добились: барон Грей серьезно рисковал не узнать своего дома по приезде в столицу.

Лайза вздохнула. Маска рассмеялся. Не было сомнений, что господин в черном знал о происходящем.

– К счастью для Анны-Марии, – заметила воровка, – барон Грей еще не уведомлен о масштабах ее творчества. Дворецкий не рискнул написать ему обо всех «улучшениях», сделанных госпожой. Его благородие полагает, что его супруга развлекает себя тем же, чем пыталась заниматься в его загородном имении.

– Вот как? Но дать бал Анна-Мария все же не откажется, я полагаю? Предложи ей это.

Лайза засмеялась, но на этот раз нервно, без всякой радости. Из глаз девушки едва не брызнули слезы.

– Я предлагала ей это, господин. Анна-Мария ни за что не соглашается бросить свои занятия.

– А Джон? Дворецкий предлагал ей устроить бал?

– Он сказал, что если у меня ничего не вышло, то его баронесса вовсе слушать не станет. Они не лучшие друзья, как вы знаете.

– И все-таки пусть попробует сделать ей такое предложение. Джон умеет убеждать людей, как мне кажется. Только пусть предложит ей что-нибудь необычное. Скажем… пикник. Ну, а ты, как мне кажется, сумеешь во время этого мероприятия подобраться к княгине и изловчишься обесчестить ее.

На этом разговор был окончен. Господин запахнул плотнее черный плащ, кивнул Лайзе в знак прощания и скрылся в дальнем конце парка. Воровка проводила его тревожным взглядом. Она могла назвать миллион причин своего отказа от дела. Но среди прочих одна особенно не давала ей покоя:

– Мало ему, что я использую баронессу, так теперь он хочет, чтобы я использовала Джона. Честное слово, ведь это все равно, что манипулировать самим бароном Греем!

Лайза обхватила себя за плечи. По какой-то причине теперь, после имевшего место перерыва, Маска готов был идти на риск. Воровка понимала это также ясно, как и то, что рисковать господин в черном был намерен только ею.

– Свою-то непричастность он, несомненно, сможет доказать, если дело сорвется. Ох! Чувствую я, что дело добром не кончится.

* * *

Интуиция Лайзы кричала, предостерегая ее от использования плана, предложенного Маской. Однако выбора у девушки не оставалось. Проведя бессонную ночь, она так и не сумела придумать ничего лучше. Княгиня Лагарде была недалекой, но до невозможного подозрительной женщиной, и разыграть перед ней хоть какой-то спектакль воровка не могла. Обидно было сознавать, что спустя столько интереснейших дел, не оставалось ничего иного, как опуститься вновь до банальной кражи.

Ситуация осложнялась еще и тем, что полагаться на волю случая в этот раз было никак нельзя. Понимая это, Лайза рано утром еще до того, как проснулась Анна-Мария, завела на кухне разговор с дворецким:

– Как полагаете, господин Джон, сегодня госпожа доберется до лепнины в столовой?

Ее собеседник готовил себе завтрак. Не отрываясь от столь важного занятия, он проворчал:

– Это было бы очень некстати. Уничтожение этой лепнины станет началом нашего конца.

– Да, на свою жену его благородие, вероятно, не станет сердиться. Она ведь все делает из лучших побуждений.

Джон кивнул. Перелив кофе в чашку, он взял другой рукой тарелку с жареными колбасками и хлебом, сел за стол напротив Лайзы. На лице слуги легко можно было различить последствия многодневного нервного напряжения: темные круги вокруг глаз, бледность губ, глубокие морщины на уже привычно нахмуренном лбу.

– Пару дней назад я предложила госпоже устроить бал, – продолжила тем временем Лайза. – Но она отказалась.

– Вам стоило сделать ей это предложение еще раз, – неспешно жуя, проговорил Джон.

Лайза кивнула.

– В общей сложности эта идея приходила мне в голову раз двенадцать. Так что ее благородие отклонила уже… тринадцать моих предложений.

Джон перестал жевать, напряженно осмысливая сказанное. С недоверием посмотрел на Лайзу. Выдержка не изменила горничной, и ее печальное лицо, в конце концов, убедило Джона в правдивости слов девушки.

– Анна-Мария отклонила предложение о бале… тринадцать раз? – на всякий случай переспросил Джон. Отбросив ложку, дворецкий схватился за голову: – Боже помилуй нас! Что станет с этим домом? Что станет с нами, когда его благородие узнает обо всем?

Джон заметно побледнел. Лайза увидела в этом добрый знак: дворецкий действительно был в бедственном положении.

– Еще есть шанс все исправить, господин, – с ласковой улыбкой поспешила заверить его Лайза. – Надо только занять баронессу чем-то другим. Интересным, требующим много времени и сил, и происходящим вне стен этого дома!

– Да, это верно. Но чем? Барон Грей отправил ее в столицу, когда понял, что не может иначе остановить происходящее. Мы, к несчастью, отослать госпожу никуда не можем.