тащить в горы человека, который недавно упал в обморок. Сегодня отлежишься, придешь в себя, а завтра – если будешь нормально себя чувствовать – пойдешь вместе с остальными. Идет?

– Нет! – запротестовала Аня. – Ты же говорил, что сегодня у меня будет возможность порисовать на вершине! Ну пожалуйста, Ваня! Я так этого ждала!

– Порисуешь в лагере, – строго оборвал ее Маратаев. – Аня, я – организатор похода, поэтому ты должна меня слушаться! Я и так пошел тебе на уступки – не отправил тебя в больницу в Тюлюке или в Уфе! Хотя мне было бы проще вызвать «Скорую помощь» из Уфы – чтобы наверняка с тобой ничего не случилось! Юля вообще никуда не поехала, и ничего, зато жива-здорова!

– Не надо меня в Уфу! – жалостливо протянула Аня. – Пожалуйста!

– Хорошо, – кивнул Иван. – Но сегодня ты останешься в лагере. Можешь помочь Косте и Ирине с Жанной, если хочешь. Но я бы на твоем месте сегодня соблюдал постельный режим, чтобы обморок не повторился!

С грехом пополам нам все же удалось уговорить Аню не идти сегодня в горы.

Естественно, я осталась вместе с ней в лагере. Остальные участники похода отправились в новое путешествие по уральским вершинам, мы же с девушкой пошли в типи, где находились наши вещи.

Несмотря на то что Аня утверждала, что чувствует себя превосходно, я прекрасно видела, что после обморока она еще не пришла в себя.

Шла она медленно, иногда останавливалась, словно теряла ориентацию в пространстве, однако на все мои попытки помочь ей отвечала отказом.

– Женя, хватит возиться со мной, как с больной! – проговорила она в типи. – Говорю, у меня давление упало, такое и раньше случалось. Надо было две таблетки выпить, а не одну…

– Аня, а какие ты таблетки пьешь? – поинтересовалась я. – Можешь показать?

– Да, конечно… я их даже в сумку убрать забыла, они где-то тут валяются… Вечно я все разбрасываю, а найти не могу…

Девушка подняла спальник, и на коврике я увидела маленький пузырек, на котором была наклеена этикетка с надписью «Линкас».

– Погоди, «Линкас», насколько мне известно, – это от боли в желудке, верно? – посмотрела я на девушку. – К давлению они никакого отношения не имеют.

– Да это пузырек из-под других таблеток, – пояснила Аня. – Папа себе брал от тяжести в желудке, у него бывает такое, когда переест. А когда таблетки закончились, я пузырек не стала выбрасывать, а беру его с собой и в него свои таблетки кладу. Очень удобно – а то блистеры у меня постоянно пропадают. Но я к тому же еще в аптеке купила «Кофеинорин», на крайний случай. Здесь – таблетки из начатой упаковки, а в рюкзаке у меня нераспечатанная. Ты аннотацию прочитать хочешь?

Я взяла у Ани пузырек и открыла его, потом высыпала на ладонь содержимое. В пузырьке оказалось десять светло-бежевых круглых таблеток.

– Покажи мне нераспечатанную упаковку своего «Кофеинорина», пожалуйста, – попросила я.

Аня достала из рюкзака целлофановый пакетик, выполняющий роль походной аптечки, высыпала таблетки на коврик.

– Ну, здесь всего полно, – пояснила девушка. – Уголь активированный, бинты, пластыри… Вот он, «Кофеинорин», – она протянула мне коробочку светло-сиреневого цвета с яркой надписью.

Я распечатала ее, вытащила два блистера с таблетками и аннотацию. Просмотрела показания к применению – как Аня и говорила, средство содержало кофеин и было призвано повышать давление у гипотоников. Потом выдавила из блистера одну таблетку и внимательно ее рассмотрела.

– Аня, а ты уверена, что ничего не перепутала? – поинтересовалась я, кивнув на пузырек с пилюлями.

Девушка с непонимающим видом уставилась на меня.

– Ты о чем? – спросила она.

Я вытряхнула из пузырька одну таблетку и показала Ане две пилюли – из раскрытой и из закрытой пачки.

– Знаешь игру «Найди десять отличий»? – усмехнулась я. – С картинками, на которых вроде как изображен один и тот же сюжет, но детали разные? В детстве, думаю, все в такую игру играют. Она внимательность развивает.

– Ты к чему это? – по-прежнему недоумевала моя клиентка.

Я пояснила уже серьезным тоном:

– Внимательно посмотри на эти две таблетки. Видишь, что та, которую я достала из неоткрытой упаковки, разделена углублением посередине, а та, что из пузырька, – нет? И цвет у них разный, настоящий «Кофеинорин» гораздо светлее. Ты давно пьешь эти таблетки? Из своего пузырька?

– Да я каждый день их пью! – Аня испуганно посмотрела на меня, а потом перевела взгляд на пилюли. – Женя, ты же права… Мне и в голову не пришло разглядывать таблетки! Я же их сама перед походом в пузырек насыпала, чтобы не забыть, а «Кофеинорин» купила про запас… Но не может быть такого, чтобы мне продали не те таблетки! Упаковка у них одинаковая, да и фармацевты не имеют права этого делать! Это подсудное преступление!

– Ты полагаешь, что тебя в аптеке обманули? – уточнила я. – Продали не тот препарат? Но это вряд ли возможно, фармацевт если и предлагает аналог, то поясняет, чем он отличается от оригинальных таблеток. Нет, Аня, в аптеке тебе продали настоящий «Кофеинорин». А вот в пузырек кто-то засыпал другие таблетки. Скажи мне, ты не теряла его? Вспомни хорошенько.

– Нет, – Аня отрицательно покачала головой. – Я его в типи держу, около спальника. Чтобы с утра сразу выпить и не потерять. А если таскать с собой в походном рюкзачке, пузырек запросто может выпасть куда-нибудь, и я останусь без таблеток…

– Как бы то ни было, а кто-то подменил таблетки, – подытожила я. – И этот некто мог проникнуть в типи в любое время – например, когда мы шли вчера на Большой Иремель, или ужинали, или просто выходили из «палатки». Я не смогу тебе точно сказать, что это за таблетки у тебя в пузырьке, но их я конфискую. В Тарасове отдам на экспертизу, чтобы понять – может, от них у тебя обморок сегодня был.

– Но… но кому это нужно? – Было видно, что девушка встревожена не на шутку. – Ты хочешь сказать, что кто-то мне зла желает, да? Но кто?

– Этого я пока не знаю, но всеми силами пытаюсь выяснить. Зря ты, Аня, не говоришь мне правду про то письмо, которое