небе с барашками, которое было в тот день. Я сказала: «Полагаю, в данный момент вы можете видеть перисто-кучевые облака».

Он что-то быстро записал у себя в блокноте и ушел. На следующий год я пошла в среднюю классическую школу, где, если честно, никогда не прибегала к опытам с летучими мышами.

Кэллум вскочил и зааплодировал.

— Боже! Кэт Миллер, это классная история! Ты такая… — Он не закончил, только покачал головой, улыбнулся и плюхнулся обратно. — Я снимаю перед тобой шляпу за фантастическую находчивость. Отпугиватель собак! Если я пытался кому-то отомстить, всегда получалась ничтожная ерунда. Намазать стул клеем, засунуть портфель за шкаф. Безнадежный дилетант. Хотя однажды я положил в коробку для перчаток королевскую креветку.

— Креветку? Только жестокий ублюдок может проделать такое с невинным ракообразным.

Я обалдела: он совершенно спокойно воспринял мои слова.

— Это была мертвая креветка. Еще немного, и она бы начала вонять и довела бы до помешательства владельца машины. Но он сразу ее обнаружил и выбросил в окно. После этого меня какое-то время звали Креветочьи яйца, но это было дружеское прозвище.

— Креветочьи яйца?

— Ну да. Мэри-креветочьи яйца. Это не пошло на пользу моему имиджу.

— Могу себе представить.

— Ты вся порозовела.

— Ну, знаешь, после твоих проделок…

Когда мы устали смеяться, я решила, что степень нашего знакомства позволяет спросить его, действительно ли он готов помочь мне отмыть шкаф под раковиной.

— Да, тебе не составляет труда придумать для парня достойное применение! — сказал он, снова засмеявшись. — Ну хорошо. При одном условии…

— Каком?

— Чтобы меня пригласили на тот день рождения на следующей неделе. — Он указал на приглашение Донны, которое я приколола к деревянной раме овального зеркала над комодом.

Я была поражена.

— Ах, это! Я не знала, что ты… если честно, я туда не пойду… — внезапно меня осенило. — И даже если бы я пошла, как ты доберешься в Нантвич? Ведь вечеринка закончится не раньше часа ночи.

— Ах, да! А ведь верно. Ну, тогда вопрос закрыт. Я просто помогу тебе с твоим шкафом.

— Хороший мальчик.

— Но сначала мне надо отлить. Чашка чая была очень большой.

— Прямо напротив лестничной площадки дверь без этих дурацких указателей.

Когда дверь туалета захлопнулась, я перестала улыбаться и схватила пиджак Кэллума. Во внутреннем кармане, аккуратно сложенный в маленький прямоугольник, лежал один из рисунков отца по биологии:

Таракан: А) вид сверху; В) вид брюшка.

1. Голова. 2. Грудной отдел. 3. Брюшко 4. Усик 5. Крылья 6. Вены, или нервюры 7. Сегмент 8. Дыхальце 9. Вертлюг 10. Тазик 11. Бедро 12. Лапка.

Я перевернула листок, но на обратной стороне ничего не было. В туалете раздался звук спускаемой воды, и я, быстро сложив листок, сунула его обратно в карман его пиджака. Что же, в конце концов, все это значит? Мне ужасно хотелось спросить его об этом, но я не могла признаться, что шарила у него в карманах.

— Я думал о том, что ты мне только что рассказала, — сказал он, входя в комнату. — Удивительно! И ты так скромно все это преподносишь!

— Но мне в голову не приходило, что тут есть чем хвастать. — Я пожала плечами.

Честно говоря, эту историю мне всегда было стыдно вспоминать.

Он улыбнулся:

— А ты ведь темная лошадка, знаешь об этом?

А ты ведь тоже, — чуть не сказала я в ответ.

* * *

— Ты возьмешь коляску Кэтрин? Только мне придется перевернуть ее, — прошептал Винс в дверях.

Я вскочила.

— Нет, — сказала я.

Он ненадолго вышел, потом вернулся с сумкой, набитой одеждой.

— Как насчет ее стерилизатора?

— Нет, — прошипела я, — нет, никакого стерилизатора!

Он остановился, пытаясь застегнуть свою сумку.

— Ну, и как ты собираешься с этим справиться?

Я подняла на него глаза.

— Ох, — сказал он, — ладно!

Он вышел, и стало совсем тихо. Через минуту или две он просунул в дверь голову и сказал:

— Пойду принесу переноску для ребенка, ладно?

Я подошла к детской кроватке попрощаться, но не поцеловала ее, чтобы она снова не начала вопить. Мне не хотелось покидать дом под ее рулады. И потом нельзя было будить Полл. Честно говоря, я не чувствовала ничего, кроме облегчения, покидая своего ребенка.

В машине, перед тем как тронуться, я попыталась объяснить Винсу, что я чувствую.

— Ты знаешь историю про Синдбада, ну когда маленький старичок обманным путем забрался Синбаду на шею и никак не желал слезать? И он ездил на нем верхом, превратив Синдбада в своего раба? И когда, наконец, Синдбад разозлился, старик начал бить его палкой и душить своими тонкими маленькими ножками? И Синдбаду пришлось напоить старика, чтобы наконец избавиться от него.

Винс уставился на меня, как на больную.

— Ты всегда можешь вернуться назад, когда почувствуешь себя более уверенно. — Это было все, что он сказал.

Он повернул ключ зажигания, и мы рванули в ночь.

Глава пятнадцатая

На следующее утро в одиннадцать на серванте зазвонил телефон.

— Кэт?

— Да?

— Угадай, кто говорит.

— Понятия не имею.

Я действительно не могла узнать голос, по крайней мере, вот так, сразу. Откуда мне было знать, что Кэллум позвонит мне домой. Наконец я его узнала.

— А, так это ты?

— Не стану отрицать.

— Откуда ты узнал мой номер?

— Позвонил в справочную, детка, а ты что подумала?

— Ах, да, конечно. В чем дело?

— Я почти тебя не слышу, ты очень тихо говоришь. Как с другой планеты. Можешь говорить громче?

Это уже вошло у меня в привычку. Даже когда Полл не было дома, как сейчас, я говорила шепотом, будто мне было что скрывать. Хотя не могу сказать, чтобы в моей биографии было так уж много интимных разговоров.

— Извини. А теперь слышно?

— Да. Отлично. Я подумал, что стоит тебе сказать. Я провел кое-какие изыскания. Так вот — есть поезд из Болтона, который отходит в полпервого ночи.

С того места, где я стояла, мне через окно гостиной была видна улица. Мимо дома по направлению к холму двигалась стайка мальчишек лет десяти. Они бросали пистоны на мостовую и пронзительно вопили, когда те взрывались. Я услышала отдаленный собачий лай и крики взрослых, а потом мальчишеский свист, ругань и опять выстрелы.

— Отлично, — сказала я Кэллуму, — куда он идет?

— До Крю. — Его голос звучал спокойно.

— А зачем ты мне это говоришь?

В трубке раздалось негромкое постукивание. Потом снова послышался голос Кэллума.

— Это я постучал по трубке. Послушай, я это к тому, что могу пойти на ту вечеринку, мне просто нужно будет пораньше оттуда