мое проклятие.

— Подожди, что это за игра в цыпленка?

— Ну, надо выскочить на дорогу перед едущим транспортным средством в самую последнюю минуту. Разве у вас не играют в такую игру?

— Да нет. Значит, он обвинил тебя, что чуть не попал под автобус, когда играл в игру, участник которой бросается под машину? Брррр! Он был такой же тупой, как и его друг?

Я рассмеялась.

— Это не был класс гениев. Я стала оставлять в своей парте рисунки пентаграмм или как бы пентаграмм, потому что они больше походили на еврейские шестиконечные звезды, их проще нарисовать. Одна девочка, Джули Бери, постоянно спрашивала, где ручка от моей метлы, доставала меня на каждой перемене, просто задолбала своими вопросами. И вот однажды, когда учитель находился в другом крыле здания, усмиряя драчунов, эта Джули объявила всем, что ведьм надо закидывать камнями и бросила в меня гальку. («В следующий раз это будет булыжник, ведьма! Береги свою задницу!») И я потеряла терпение, потому что это продолжалось день за днем, и крикнула, что в течение двух недель с ней произойдет Что-то Ужасное.

Было похоже, что на Кэллума мой рассказ произвел сильное впечатление.

— Бьюсь об заклад, ты нагнала на них страху!

— Да уж. Они все притихли. Теперь смешно вспоминать, но тогда мне было не до смеха.

— Знаешь, ты мне открываешься с совершенно новой стороны. Но продолжай, неужели она умерла страшной смертью?

— Если бы. Но, тем не менее, она провела жуткие две недели. Я принесла куклу, которую сделала из кусочков материи, а к голове приклеила волосы, и показала эту куклу ее подруге. Знаешь, как бы случайно, по ошибке. Я сделала так, чтобы она увидела большую штопальную иглу, воткнутую в середину куклы.

— И это были волосы Джули?

— Да нет, конечно, откуда мне было их взять? Она никогда не приближалась ко мне ближе, чем на шесть футов. Нет, это была шерсть спаниеля Кайли. Она была примерно того же цвета, что и коса Джули. Среди девчонок разгорелись споры о том, стоит ли Джули говорить об этом учительнице и своей матери. А вдруг от этого проклятие станет еще смертоноснее? И стоит ли искать в Интернете заклятие? А две ее подружки пришли ко мне и умоляли снять заговор. Но я сказала, что раз заклинание уже произнесено, теперь его нельзя отменить. У него своя энергия, сказала я, как в законах физики. Я помню, что сказала: «Это не какая-нибудь кровавая Милдред Хаббл, это серьезно». Они чуть не описались. Если бы Джули пришла ко мне и извинилась, я бы сделала вид, что отменила заклятие, но она слишком меня ненавидела.

Мое сердце глухо застучало при воспоминании о тех днях. Было странно, что через восемь лет я помнила все так ясно.

— Самое грустное, мне действительно иногда начинало казаться, будто я ведьма.

Кэллум откинулся на кровать, его длинные ноги свесились вниз.

— Тебе и миллионам других.

— Что ты имеешь в виду?

— Сколько людей носят талисманы на счастье или стучат по дереву, чтобы отвести зло? Или напевают свою особую мелодию при виде похоронной процессии? Или обходят лестницу вместо того, чтобы пройти под ней? Лично я безумно боюсь сорок. Никогда не проходи мимо сороки, вежливо ее не поприветствовав, иначе нарвешься на неприятности. Этому меня научила мама. Все до некоторой степени верят в колдовство.

— Но ведь ты не думаешь, что у меня были отклонения от нормы?

— Я думаю, что ты самая нормальная девочка в вашем классе, — спокойно сказал Кэллум. Я покраснела от удовольствия. — Правда! А я-то думал, что хуже моей школы не бывает. Что за сборище мерзавцев! А как закончилась история с Джули?

— Ничего особенного. Наступил тринадцатый день, и ее прямо трясло от страха, потом настал четырнадцатый, и она приободрилась: «Ха-ха, я знала, что это все обман, давайте отомстим нашей сумасшедшей ведьме!» Когда я поняла, что она буквально спятила от злобы, я сбежала из школы, хотя занятия еще даже не начались, и помчалась домой. Я сказала Полл, что заболела, и она дала мне пирожное и разрешила немного посмотреть телевизор, а потом всучила швабру и велела вымыть пол. Она всегда считала, что роль образования слишком преувеличивают. Я решила, что лучше мне не ходить в школу до конца недели, а к понедельнику Джули, возможно, несколько остынет. Но только в тот самый вечер умерла ее шиншилла.

— Ой-ой-ой! — Кэллум прижал руки к лицу и завертел головой, выражая предельный ужас. — Господи Иисусе, только не это!

— Ладно, хватит прикалываться, для нее это было настоящей трагедией. Эта шиншилла жила у нее много лет, и она любила ее больше своей бабушки, она всегда так говорила. Она так горевала, что не пошла в школу. Я слышала, что она настояла, чтобы шиншиллу похоронили у них в саду. И тот факт, что шиншилле было уже десять лет, не имел никакого значения. Ее маленькое сердечко перестало биться от моих злых чар. Можешь себе представить, как меня встретили в школе, когда я пришла туда в понедельник?

— Кэтрин Миллер, шиншиллий киллер?

— В сто раз хуже.

— Господи. И ты ушла из школы.

— Нет, не тогда. Ты еще не слышал самого плохого.

Кэллум в ужасе схватился за голову.

— О боже! Что же ты еще натворила?! Подожгла школу?

— Нет, у меня немного больше воображения, чем ты думаешь, — сказала я, делая перед ним пассы руками, как настоящая ведьма.

Он скрестил два пальца и поднес их ко лбу.

— О, нет, оставь меня, злобный дух! Я не поддамся твоим колдовским чарам!

— Это ты так думаешь. Так вот, знай, что благодаря мне всю нашу школу выгнали из Честерского зоопарка. И им пришлось привлечь детского психолога, чтобы справиться с последствиями.

— Мне не уснуть сегодня, — сказал Кэллум, — давай дальше!

— Эту мысль мне подал Собачник, в те времена мы были приятелями. Я часто гуляла с ним и его собаками, у него их тогда было три. Одна из них, сука Молли породы грейхаунд, раньше работала собакой-спасателем. Она была очень нервной и беспрестанно лаяла. Собачник сказал мне, что соседи устали от ее лая и ему нужно что-то придумать, чтобы они не позвонили в специальную службу. И тогда он купил отпугиватель собак. — Я сделала предупреждающий жест рукой. — Пока ты не спросил, объясняю: это маленькое электронное устройство величиной со спичечный коробок для отваживания назойливых дворняжек. Оно издает ультразвуковой сигнал, который слышат только собаки. Они его не переносят, для них это хуже, чем ногтем по стеклу. Этот