И тут на полу возник светящийся прямоугольник.

Смахнув слезы, я проследила за тем, как крышка магического люка поднимается и появляется толстопопый дракончик — сначала его недовольная мордочка, потом плечи, после громадная корзина с пирожками, а уже затем массивный хвост и задние ноги.

Причем корзина, по факту, была больше древнего раза в полтора, и от нее шел пар… и аромат, да такой, что мне сразу есть захотелось.

— Та-а-ак, — укоризненно глядя на меня, начал дракончик, — и что я вижу — с голодухи мы тут помираем и слюни до пола!

Удивленно моргнув, я даже проверила подбородок — никаких слюней не было!

— Ой, да ладно, это же я пошутил, — махнул лапкой древний и тут же перешел к делу: — Миладка, вот скажи мне, кто, спрашивается, будет пирожки продавать, а? У нас сокровищница пустая, позор-то какой, а она тут в кресле расселась и дурака валяет! А ну вставай, кому говорят, и айда на добрый путь торговых взаимоотношений, пока тебя в очередной раз не похитили всякие злые люди, чтоб ему икалось!

И тут я как сидела… так в принципе и осталась сидеть, только на дракончика посмотрела очень внимательно. Потому что снова вспомнила, что древний уже говорил о плохом человеке. О плохом человеке и его монетке. И монетку он даже брать не захотел, что невероятно при его-то жадности и… И еще вспомнила про древнего и то, что пирожки с благословением и… И посмотрела за окно — вечерело, а для ритуала сожжения нужна ночь. Даже больше — практически полночь. И законы магии таковы, что их вынуждены соблюдать даже могущественные драконы, так что у меня есть время. У меня достаточно времени. И… есть древний.

И, взглянув на дракончика, я тихо призналась:

— Мне нужна помощь.

Древний посмотрел на меня с явным сомнением, после чего подошел, волоча корзину за собой, достал оттуда пирожок, сунул его мне, прошел к креслу, в котором до того сидел Владыка, и устроился в нем, став в мгновение внушительным драконом в человеческом облике. Волосы на его голове теперь были красно-медными и повторяли контур драконьего гребня, кирпичного оттенка глаза смотрели внимательно и мудро, на голом торсе, прикрытом лишь несколькими кожаными ремнями, красовалась татуировка оскаленного морского дракона, который, кажется, смотрел прямо на меня… А затем дракон соединил пальцы под подбородком и произнес:

— Асур-Ррат, великий Красный дракон. Так что за проблемы, дорогая?

Перемены в его облике и манерах были столь разительны, что, потрясенная, я взялась жевать пирожок. Пирожок оказался вкусным, с нежной, запеченной в лимонном соке рыбой внутри. А рыба — лучшая еда для магов, потому что способствует… Возможно, именно она поспособствовала тому, что я начала:

— Вам известно, для чего нас, человеческих магов, привезли сюда? — спросила я.

Великий Красный дракон хмыкнул и произнес:

— Ирэнарн-Ррат-Эгиатар выбрал наиболее человекобережный из вариантов.

— Что? — не поняла я, прекратив жевать.

— Ешь-ешь, возьми еще парочку — сверху в основном рыба в тесте, Хатор специально для тебя готовил, так что ешь, — милостиво разрешил Асур-Ррат и пояснил сказанное ранее: — Я говорю, что повезло вам с Черным драконом, вот, к примеру, братец его не стал бы реверансы отвешивать и самостоятельно за жертвами экспериментов разъезжать, провел бы дознание на месте.

— Дознание на месте? — не поняла я, не спеша взять еще пирожок.

— Угу, — подтвердил дракон. — Лучший из способов дознания — дыхнул огнем сверху и летаешь себе, мысли сгорающих заживо людишек слушаешь. Драконий слух — уникальный, способен одновременно улавливать до трех сотен слов и мыслей. Гаррат-Ррат-Эгиатар поступил бы именно так, а вот Ирэнарн не таков.

Я потрясенно смотрела на Красного дракона. Тот, улыбнувшись, мягко посоветовал:

— Доверься Черному дракону, девочка. Он никогда не подводил свой народ, не подведет и сейчас.

Все, что я могла бы сказать на это, сказать не получилось — горло сжало спазмом, на глазах проступили слезы, и я с трудом выговорила:

— Свой народ — возможно, но там же маги… что с ними станется после ритуала?! И… — тут мой голос оборвался.

Как я ни старалась взять себя в руки, быть спокойной не получалось.

— Здесь есть люди… один или несколько, я не знаю, их пытают… — я смотрела исключительно в пол, — страшно пытают… Они так кричат… Асур-Ррат, вы говорите, что Владыка заботится о своем народе и вообще действует малой кровью, но… но…

Дракон промолчал.

А когда я посмотрела на него, задумчиво произнес:

— Говоришь, кричит мучительно…

И в следующее мгновение дракон усмехнулся и лениво поинтересовался:

— А ты уверена, что крики издавало человеческое горло?

На это я лишь удивленно моргнула.

— Магия, милочка, — насмешливо улыбнулся Асур-Ррат. — Весь этот замок окутывает магия, скрывающая произнесенное и сказанное в том помещении, где оно было произнесено и сказано, и поверь — ни один человек не сумел бы закричать так, чтобы его услышали вне стен камеры, в которую он заточен. Следовательно, крик принадлежит дракону. Очень сильному дракону, обладающему уровнем силы, достаточным для того, чтобы временно нарушать установки родовой магии… а таких здесь двое — Гаррат-Ррат-Эгиатар и Ирэнарн-Ррат-Эгиатар. Владыка кричать вряд ли бы стал, остается всего один вариант.

Внезапно я поняла, что сижу с приоткрытым ртом. И осознала это лишь тогда, когда улыбка Асур-Ррата из чуть насмешливой стала слегка вопросительной. Опомнилась, закрыла рот… открыла было снова, чтобы спросить, и не спросила, все так же потрясенно глядя на Красного дракона.

— Не успокоилась, нет? — весело поинтересовался он. — А зря. В конце концов, мы только что выяснили, что поводов для беспокойства у тебя совершенно нет.

— Есть! — едва дыша возразила я. — И даже два. Первый — там безумно, мучительно и, похоже, уже очень долго страдает дракон. И второй — крики страдающих людей мне даже не дано услышать.

Выражение лица Красного дракона стало удивленно-недоумевающее, после чего он прямо спросил:

— Тебе жаль дракона, который, как я только что недвусмысленно заявил, ни секунды не пожалел бы тебе подобных?

Не нашлась что сказать на это, только кивнула. Потому что да, было безумно жаль того, чей крик был наполнен мучительной болью и ужасающим страданием. До слез жаль.

— А мне нет, — неожиданно заявил Асур-Ррат. И добавил: — И остальным древним тоже ничуть не жаль, иначе бы вмешались давно.

Я… снова открыла рот.

— Чему удивляешься? — поинтересовался дракон.

— Вы… — мой голос дрогнул. — Вы можете ему помочь?

Красный дракон невозмутимо пожал плечами и безразлично ответил:

— Не вижу смысла. И меня, и остальных древних устраивает кандидатура Ирэнарна-Ррат-Эгиатара на посту Владыки. Черный дракон — сильный правитель, уверенный лидер, заботливый сын крылатого народа, да и его благородство подкупает.