— Пойдём, в машине расскажешь, что случилось, — Ник крепко обнял Настю и повёл к лифтам. — Поговорим по пути.

— По пути куда?

— В гостиницу, если доедем туда раньше, чем я спущу с тебя трусики, — Ник поморщился, оправляя джинсы у паха. — С ума меня сводишь, — он понюхал макушку Насти и заметно вздрогнул.

— Ты, значит, Дим? — Настя задала вопрос сразу, как только села в машину и Ник тронулся с места.

— Когда-то был им. Так меня называет мама, ну и все, кто знал в детстве. Отец твой знал, он называет.

— Влад зовёт Ником, — возразила Настя. — И Егор.

— Привыкли, с некоторых пор терпеть не могу имя Дим.

— Со времён Аллочки?

— Давай по порядку, Стасенька. Что тебя интересует в первую очередь? Я отвечу на любые твои вопросы.

— Ничего! — Настя отвернулась к окну. — Можешь ничего не отвечать, всё равно соврёшь!

— Почему ты так думаешь?

— А разве у меня нет причин так считать? Ты ничего не рассказал мне про своего волшебного папочку, соврал про дом, Егора заставил врать, не рассказал про Аллочку, ты про всё врал, как и все мужчины, и сейчас что-нибудь соврёшь.

— Стася, я никогда тебе не врал, подумай головой, а не детскими обидами. Не рассказал про Аллу? А должен был? Это было десять лет назад, я давно забыл о ней, не думаю, не вспоминаю. Мне рассказать обо всех женщинах в своей жизни до тебя? Я спал с соседкой Любовью несколько месяцев, потом надоело нам обоим, мы мирно разбежались. Ещё медсестру с терапии, Марину, как-то трахнул на дежурстве, один раз, мы просто сняли напряжение и старались больше не сталкиваться. Был долгий роман с эндокринологом из поликлинического комплекса, чуть было не женился, потом всё пошло в разнос, и уже через месяц был чертовски счастлив, что не дошёл с ней до ЗАГСа. А, вот ещё, лет пять назад переспал с проводницей поезда Москва-Новороссийск. И в Геленджике имел учительницу из Норильска в отпуске. Может, она была и не учительница, и не из Норильска. Вспомню ещё, обязательно расскажу.

Настя открывала и закрывала рот как рыба, не зная, что ответить и как реагировать на поток слов, произносимый спокойным, каким-то отстранённым голосом Ника.

— Мой отец? Это не тайна, набери в гугле Кононов Игнатий Степанович. Правительство Российской Федерации.

— Охренеть! — не удержалась Настя. — Тот самый?

— Представь себе. Теперь поведай мне по секрету, что ты собираешься делать с этой архиважной и ценной информацией?

— Почему ты работаешь простым врачом?

— В каком смысле?

— Разве ты не должен возглавлять какой-нибудь комитет, заседать в Государственной думе, ворочать миллионами…

— На яхте кокаином не вывел слово «Русь», одним словом?

— Да!

— Потому что я хочу быть врачом, разве не понятно? Мой отец — это мой отец. У него своя жизнь, своя семья, ко мне не имеет никакого отношения. У меня нет яхты, миллионов, бизнеса, Феррари, я не обдалбываюсь до синих соплей, не пилю бюджет, не охочусь на уссурийских тигров. Прости, что разочаровал.

— Нет, не разочаровал. Мужчины постоянно врут, в этом нет ничего нового и неожиданного.

— Не обобщать никак не получается?

— Разве нет? — Настя посмотрела на Ника. Он отличался от того мужчины, который был на Алтае. В дорогой машине, брендовом пиджаке, солнечных очках Эмпорио Армани… Даже сейчас он врал, врач-реаниматолог со всеми возможными надбавками и доплатами не мог получать столько, чтобы хватило на вещи класса лакшери. — Разве мужчины не врут? Мой отец изменял маме, этому есть живое подтверждение — Стёпочка, — Настя выплюнула имя человека, по недоразумению считающегося её братом. — Теперь он изменяет Вилене, вот такой круговорот микрофлоры, — она вспомнила слова Ника у Аккемского озера. — Влад не собирается жениться на Наде после десяти лет совместной жизни, и я совсем не удивлюсь, если он спит с какой-нибудь секретаршей, как и все топ-менеджеры. Им по статусу положено, не станет же он нарушать протокол. А твой отец? Разве он не бросил мать ради твоей Аллочки? — Настю передёрнуло. — Надя сказала, твоя мама в клинику неврозов попала! Вот, что происходит, потому что мужчины «не врут и не изменяют».

— Твою мать, — Ник выругался и ударил по рулю. — Все всё знают, сочувствующие мои. Не удивительно, что у тебя такой компот в голове и ты не веришь мужчинам. А знаешь, у меня тоже хватает причин не верить женщинам, ни на грош не верить.

— Нет таких причин! — Настя понимала, что ведёт себя глупо, но остановиться никак не могла. Слишком обидно, больно, остро и одновременно гадко было от всего произошедшего на Алтае и происходившего сейчас.

— Моя мать изменила отцу, когда я учился в девятом классе. Она всю жизнь пилила его — мало зарабатывает, непрестижная должность, ей вечно не хватало денег, тряпок, золота. У подружек мужья успешней, хрусталь чище, квартиры больше. Когда же отец пошёл в гору, почти перестав появляться дома, — а по-другому не бывает, Стасенька, когда человек пашет, — ей стало не хватать внимания. Мужа, готового в любой момент помочь по хозяйству, встретить с работы, донести сумки или собственноручно починить кран. Она завела любовника, молодого хлыща, двадцатипятилетнего альфонса, на которого спускала деньги, которых ей по-прежнему было мало. Мало денег, мало должности отца, мало внимания. Всего мало! Отец узнал, естественно, случился скандал, который ничем не закончился. Отца повысили, предложили должность в Москве, они переехали и пытались начать заново, точно знаю, отец пытался, а мама… — Ник замолчал. — С Аллой я познакомился на подготовительных курсах в медицинский, ради неё и ездил, на самом деле. Она в итоге не поступила, а я остался, втянулся и уже на втором курсе знал, что не уйду из профессии. До последнего месяца я не мог понять отца. Я понимал и принимал его решение развестись с матерью, несмотря на обострившееся у неё невротическое расстройство, в конечном итоге она сама довела себя до клиники. Но с Аллой, я, чёрт возьми, не мог понять. Давно простил его, забыл её, но понимать — не понимал. Увести девушку у родного сына… — Ник странно улыбнулся. — Пока не встретил тебя, Стася. Он просто полюбил, полюбил и не стал сопротивляться своим чувствам.

— Красиво звучит: «Не стал сопротивляться своим чувствам», — с ехидцей произнесла Настя. — Любую подлость можно прикрыть этими словами.

— Не веришь в любовь? — Ник улыбнулся. — Маленькая, запутавшаяся максималистка.

— Поверишь тут… — фыркнула Настя. — Одна история душещипательней другой. Любовь у взрослого мужика при бабле и неудавшейся студентки.

— Любовь, раз десять лет живут и двоих детей родили, — пожал плечами Ник, спокойно глядя на дорогу.

— Ты с ними общаешься?

— Лет пять уже, когда почувствовал, что отпустило. Стась, я не говорю, что это простая, розовая история, где все счастливы, танцуют и поют, как в индийском кино. Было больно, дерьмово, не только мне, всем. Сейчас всё в прошлом, мы встречаемся пару раз в год, хотя бы потому, что я хочу видеть своих сестёр, да и они любят меня, особенно младшая. Ей три года, кстати, а старшей девять. В заключение добавлю — мама живёт на юге Франции, после развода ей достался там дом и хорошая сумма денег, ещё дом на Алтае, тот самый, но она в нём не бывает, так что домом пользуется отец, он же оплачивает содержание, а я бываю редко, работа не позволяет мотаться несколько раз в год, — Ник усмехнулся.