— В некотором роде, от застоя в малом тазе, — засмеялся Ник. — Стася, завтра я приеду к тебе, мы нормально поговорим, а пока прочитай мои сообщения.

— Нам есть о чём говорить?

— Несомненно, — твёрдо ответил Ник. — У нас много тем для разговоров, боюсь, дня нам не хватит, придётся захватить ночь, — щёки Насти покраснели при словах о ночи, внизу живота заныло сильнее, чем с утра, она прикусила губу, не думая о том, насколько некрасиво это выглядит со стороны.

Весь оставшийся день Настя читала бесконечные сообщения Ника. Ругая себя, что раньше не открыла их, глупую принципиальность и страх. Ник настолько много написал за эти дни, что слова можно было сложить в увесистую книгу. Настя не переставала улыбаться, читая слова любви и горячие, а то и пошлые признания. Свежая переписка была не менее откровенной, Настя отвечала, сидя в центре кровати, и чувствовала себя счастливой, почти такой же, как в деревянном доме на берегу Телецкого озера. Все неудобные вопросы она решила оставить для личной встречи.

Ночью, после того, как Ник написал, что засыпает на ходу, Настя решила изучить социальные страницы Кононова Никодима. Придирчивым взглядом она просмотрела всё, от первой фотографии до последней строчки, никаких намёков на постоянную женщину или несчастную любовь Настя не нашла. Женщины на фотографиях были, как и в друзьях, на поверку выяснялось — это либо коллеги, либо бывшие однокурсницы. Оказалось даже несколько фотографий с Наденькой, Ник крепко обнимал девушку за плечи и открыто улыбался на камеру. Он не выглядел несчастным человеком с разбитым сердцем, изнывающим от безответной любви к некой Аллочке, разбившей не только ему сердце, но и жизнь его матери…

Утром Настя рванула в салон красоты и магазин нижнего белья — пижамы с утятами и медведями, похожими на Кузьму, мило, — но хотелось выглядеть по-настоящему сексапильно. Сразить Ника, поразить в самое сердце, удивить. Днём мужчина должен был заехать в отдел кадров на работе, решить насущные вопросы, потом сразу поехать к Насте. Даже при условии пробок, к вечеру он должен добраться в городок Насти, а без пробок и в объезд МКАД — раньше.

Ближе к шести часам вечера, когда Настя выскакивала из салона, на ходу поправляя укладку, Ник написал, что стоит у её дома, и скинул номер автомобиля. Девушка старалась не бежать со всех ног — после покупок и всех проделанных процедур, а бойкие косметологи раскрутили даже на омолаживающую маску, Настя чувствовала себя Леди Совершенством.

Машину она нашла быстро, припаркованную возле её подъезда. Мерседес GLC нельзя назвать бюджетным автомобилем, но скорее всего, не обременённый семейными обязательствами врач мог себе позволить подобный автомобиль в минимальной комплектации и в кредит. Ника в машине не было. Настя быстро набрала сообщение и удивилась ответу: «Я у тебя дома, подходи».

Не зная, чего ожидать, на негнущихся ногах, Настя поднялась на девятый этаж и, стараясь не шуметь, открыла дверь в квартиру. Зачем Ник пошёл к ней домой? Кто был дома? Судя по тому, что сегодня пятница, мог быть и папа, и Вилена, и оба одновременно. Зачем им понадобился Ник или они Нику? Не просить же руки и сердца Анастасии Веселовой он собрался…

Голоса слышались из гостиной, Настя на цыпочках пробралась к двери и замерла, прислушиваясь к разговору.

— Даже не знаю, чем могу помочь, — говорил Ник. — Тем более, прокуратура выявила нарушения…

— Вы же понимаете, что один человек не мог провернуть такую махинацию, — отвечала Вилена. — Назначат виновным стрелочника, как всегда, а главные зачинщики останутся безнаказанными.

— Стрелочник не сказать, чтобы не виноват, — вкрадчиво отметил Ник.

— Никто не отрицает вину Степана, но если наказывать, то всех, а не его одного. Я так считаю, — повысила голос Вилена. — Его уже отстранили от должности, неизвестно, чем закончится история, а эти, — с выражением продолжила мачеха, — как сидели на своих тёплых местах, так и сидят!

— Да подставили его, — услышала Настя голос отца. — Дим, один звонок, мы отблагодарим. Не ломать же парню жизнь из-за глупой ошибки.

— Глупая ошибка — это хулиганка по пьянке после выпускного, а махинации с медикаментами для льготников — это не мелочь.

— Мы всё понимаем, — продолжал настаивать на своём отец. — Любые условия.

До Насти стал доходить смысл происходящего. Неведомый Дим — сынок высокопоставленного чиновника, друг Влада, способный одним звонком отцу решить все проблемы драгоценного Стёпочки, и Ник — одно лицо. НикоДим. Ник и Дим.

Сюда отлично вписывалась и Мерседес GLC у подъезда, и огромный дом в приграничной зоне Алтайского края, и слова Нади, что отец Ника пошёл в гору, когда его охмурила Аллочка, и даже то, что Нику пророчили карьеру дипломата. Всё становилось на свои места.

Девушка стояла у стены оглушённая, не знающая, как реагировать на происходящее. Ник, её Ник — врач-реаниматолог Центроспаса, а не сынок зажравшегося чинуши, собирающийся вытащить сухим из воды драгоценного Стёпочку, нажившегося на и без того обделённых инвалидах.

— О, Настенька пришла, — проблеял отец, заметив побледневшую Настю.

Ник быстро встал и подошёл к ней, приветствуя её улыбкой, легонько обнимая.

— Настенька, голодна? — засуетилась Вилена, подпрыгивая с кресла. — Никодим Игнатьевич, что же я, давайте ужинать.

— Да, посидим по-семейному, — вторил жене Александр Веселов. — Как свои люди, родные, — он бросил красноречивый взгляд на онемевшую дочь.

— Спасибо за гостеприимство, — Ник улыбнулся Вилене и сухо посмотрел на Александра. — Я бы хотел, если позволите, забрать Анастасию ненадолго. Обещал рассказать подробней о работе ОРИТа.

— Да, да, конечно, не торопитесь, — отец буквально толкнул опешившую Настю к выходу. — Настюша, мы всё понимаем, можешь сегодня не приходить домой, — отчаянно кивал Александр Веселов. — В виде исключения, — добавил наигранно, истово изображая строго и заботливого папочку.

Настя попятилась за дверь, не сводя глаз с невозмутимого Ника, накидывающего на плечи с однотонной футболкой спортивный пиджак. Что происходит? Её откровенно подкладывают под сынка чиновника ради Стёпочки?! За спиной слышался лебезящий голос отца и вежливо-заискивающий Вилены, когда Настя хлопнула дверью чёрной лестницы и рванула вниз, не дожидаясь лифта.

Ник догнал почти сразу. Не успела она проскочить пролёт между девятым и восьмым этажами, как оказалась прижата к мужскому телу, в нос ударил аромат дорогого парфюма, а губы обжёг стремительный поцелуй. Настя застыла, сжала губы, сцепив руки в кулаки, стиснув зубы, готовая оказать любое сопротивление незнакомому мужчине — Диму. Она не станет спать с ним ради Стёпочки! Это отвратительно! Унизительно! Наверное, худшее, что могло случиться в её жизни.

— Стася, — прошептал в губы Ник, прижимая к себе Настю. — Стасенька, перестань от меня сбегать, глупая.

Он раздвинул языком губы Насти, надавливая сильнее, вкручиваясь в её рот, осторожно покусывая нижнюю губу, иногда легко пробегаясь языком по ставшей чувствительной губе, заставляя в конечном итоге ответить на настойчивый поцелуй, цепляться за мужскую шею, пропускать шелковистые волосы сквозь пальцы, стонать, почти плакать, переступать с ноги на ногу, в попытке снять вспыхнувшее напряжение.