– Мой дорогой Джо. Я могу называть вас Джо, не так ли? Мой дорогой Джо, так случилось, что не позднее как позавчера я ездил в район горы Тамалпаис. Я всегда любил эти места.

Я не моргая смотрю на него с видом профессионала.

Вы должны знать, что город Сан-Франциско построен на оконечности полуострова, вытянутой к северу. Напротив находится другой полуостров, Марин. Между ними полтора километра, которые соединены мостом «Золотые ворота». Гора Тамалпаис находится на полуострове Марин, позади Саусалито – первого городка у съезда с моста «Золотые ворота», если ехать из Сан-Франциско.

– Вы знаете, Джо, – продолжает Ламм, – Саусалито и весь район на горе Тамалпаис – это места, где прошло мое детство. Я связан с ними сентиментальными узами. У моего бедного отца там был большой дом, который стоял в тени гигантских секвой, и я часто играл на белом песке Стинсон-Бич. Иногда мы выезжали на склоны Тамалпаис, чтобы оттуда любоваться Тихим океаном и Сьерра-Невадой.

В знак согласия я с важным видом киваю головой. В моей памяти, разумеется, всплывают подробности досье на Ламма. Его настоящее имя Зигмунт Ламмерски, он родился в Чикаго и по выходе из исправительно-воспитательного учреждения для молодых правонарушителей, где провел свою юность, продавал пылесосы, страховые полисы, свое мужское достоинство зрелым дамам вплоть до того момента, пока не стал процветать в сфере недвижимости и мошенничать, на чем мой отец поймал его с поличным. Его нынешний капитал составляет двести пятьдесят тысяч долларов, которые, несомненно, он получил от Мартина Яла осенью 1956 года.

Но я продолжаю прикидываться дурачком. Ламм:

– И вот совершенно случайно позавчера в ходе одного из паломничеств в дорогие с детства места я узнаю от старых друзей Лопесов, что произошло нечто ужасное.

Он ударяет себя в лоб.

– Я не поверил своим ушам! Просто не мог в это поверить! Я позвонил адвокату Арту Бекналлу, который управляет делами семьи Элберт, и вынужден признать, что это правда!

– Какая правда?

Ламм поднимает руки к небу:

– Черт возьми! Вот уже несколько месяцев я хочу купить эту землю! Да что я говорю – годы! И вот в Сан-Франциско, где никого не знаете, появляетесь вы, и на ваше первое объявление о покупке вам предлагают то, в чем мне всегда отказывали! Думаю, вы согласитесь, что здесь есть из-за чего злиться!

Я принимаю полный достоинства вид и холодно отвечаю:

– Вероятно, это потому, что я предложил больше, чем вы.

Он внимательно смотрит на меня, потом встает, начинает ходить по комнате, разыгрывает бурный приступ ярости, с которым ему с трудом удается справиться. Он прекрасно играет, и ему почти можно поверить. Затем он возвращается, чтобы сесть на место:

– Сколько вам лет, Джо? Двадцать два, двадцать три года? Не обижайтесь, но вот что я вам скажу. Сам я не агент по недвижимости, для меня это только хобби. Унаследованное от родителей состояние позволяет мне жить в достатке не работая. Но позвольте мне вам кое-что сказать. Вы заплатили шестьсот тысяч долларов за пятьдесят пять акров земли. Это относительно большая сумма, даже для меня.

На сей раз я принимаю оскорбленный вид.

– Я тоже располагаю значительными средствами.

Он улыбается.

– Полноте, Джо, Сан-Франциско – мой город. Так уж получилось, что управляющий банком, где вы храните деньги, – один из моих лучших друзей. Вы видите, насколько тесен мир. Поэтому я знаю, что шестьсот тысяч долларов, которые вы заплатили, – это почти весь ваш капитал. О! Я догадываюсь, что вы собирались сделать, когда покупали эту землю: вы думали, что в тридцати километрах от Сан-Франциско с чудесным видом на Тихий океан, Сьерра-Неваду, Санта-Круз и бухту Сан-Франциско, с этими дивными секвойями высотой в восемьдесят метров – одним словом, со всеми этими достоинствами у вас выгорит фантастический проект, для этого вам просто нужно будет разделить землю на участки и перепродать их по отдельности…

– Это не помешало мне получить право на продажу. Не вам.

– Я готов признать, что должен был более внимательно следить за этой сделкой, – произносит он с очаровательной улыбкой. – Недостаток дилетанта. Но знайте, что вам невероятно повезло: Бекналл выставил землю на продажу за двенадцать часов до вашего приезда. Но не это самое главное, Джо. Есть два существенных факта, о которых вы не знаете…

– Что это за семья Элберт, о которой вы говорили? Я вел дела не с ними.

На его лице ликование:

– Вот именно! Именно так, Джо! Это и есть первый из двух фактов, о которых я только что упомянул: вас провели, старик. Вы купили землю у багамской компании, одной из тех сомнительных фирм и фирмочек, о которых, как правило, ничего не известно: вы заплатили им шестьсот тысяч долларов за участок, который за три недели до этого они приобрели за четыреста пятьдесят тысяч, купив его у той самой семьи Элберт. Другими словами, они урвали за ваш счет сто пятьдесят тысяч долларов!

Обстановка требует, чтобы я сначала оказался ошарашенным, а потом, учитывая молодость и завышенное самомнение, разозлился. И я со злостью говорю ему:

– А что вам до всего этого?

– Успокойтесь, Джо, – добродушно отвечает Ламм. – Если не верите мне, проконсультируйтесь у Арта Бекналла, он самый честный человек на свете. Но есть кое-что похуже, Джо, и это второй существенный факт: земля, которую вы купили, не подлежит застройке! Или почти не подлежит. Я всегда знал это, не забывайте, что я там играл, будучи ребенком. Эта багамская компания… Как зовут вашего продавца?

– Их было двое: Коски и Сасплан.

– Я не знаю их…

(Про себя я думаю: неудивительно, если бы ты их знал, меня бы это поразило!)

– …я не знаю их, но эти двое наверняка были мошенниками. Земли в районе горы Тамалпаис запрещено делить на участки. Эти места хороши лишь для охотников на зайцев или таких же любителей природы, как я…

Расскажи своей бабушке! Но я по-прежнему играю роль недоверчивого, подозрительного, сомневающегося, обеспокоенного и, наконец, окончательно подавленного человека.

– Мне очень неприятно говорить все это, ужасно жаль, – молвит Ламм с искренностью, которая заслуживает премии «Оскар».

Я разыгрываю из себя неудачника, пытающегося ухватиться за соломинку:

– Вы сказали, что участок не подлежит застройке или почти не подлежит. Что это значит?

Он кивает головой, как добрый отец, терпеливо выслушивающий рассказы про проказы сына:

– Джо, вы были очень неосмотрительны. Если бы вы внимательнее прочли контракт, который два темных проходимца… как вы их называете?

– Сасплан и Коски.

– …который эти два темных мерзавца заставили вас подписать, то заметили бы, что, согласно завещательному распоряжению Дуайта Элберта, эта земля не подлежит застройке до тридцать первого декабря 1975 года. Это законное распоряжение, и тут ничего не попишешь. Кстати, покупая землю, вы ipsofacto – обязались соблюдать это требование. Как вы думаете, почему земля Элбертов до сих пор не продана? Кто согласился бы вкладывать сотни тысяч долларов в участок, который, быть может, пойдет под застройку лишь через годы?