Все это на ужасном английском, где мои дурачки дают волю своей фантазии, и бог знает, насколько необычно она выглядела.

Обратите внимание на то, как они перевели разговор на сумму сделки. На самом деле Ламм никогда не называл цену. И два ловкача тоже избегали этой темы. Единственный раз разговор коснулся денег, когда Ламм спрашивал о возможностях китайцев. Тогда Ли и Лю ответили: «Два миллиона долларов». В тот день, в конце осмотра участка, они притворяются, будто эта сумма как цена за землю была установлена Ламмом. Когда мы с простофилями готовили эту сцену и Ли и Лю не верили, что такое недоразумение будет выглядеть правдоподобным, я ответил: «Что мы теряем, давайте попробуем?»

Скорее всего, у Ламма будет три решения, когда он услышит, что покупатели предлагают ему цену в один миллион двести тысяч долларов. Он может возмутиться, заявив, что никогда не говорил о деньгах, и выяснить отношения – так сделал бы честный подрядчик (давай, давай…); он может промолчать и согласиться с недоразумением как с чудом небесным; а может потребовать больше. Учитывая его дьявольскую наглость и полное отсутствие каких-либо моральных принципов, он, как подрядчик, должен выбрать третье решение.

– Мне будет трудно сбавить цену ниже полутора миллионов, – отвечает он.

Бесконечный спор между Ли и Лю на китайском языке: позже они признаются, что для того, чтобы заполнить разговор и удержаться от приступов смеха, они рассказывали друг другу длинную китайскую поэму XVI века о душераздирающих приключениях красавицы, преследуемой людьми-драконами.

– Мы заплатим один миллион четыреста пятьдесят тысяч, – говорят они наконец, – но при условии, что вы возьмете на себя расходы по ограждению участка и установке ворот.

– Согласен, – отвечает Ламм.

Он не верит своим ушам и говорит себе, что та чудесная удача, в которую он всегда верил, наконец-то пришла к нему.

– Нам нужен забор по всей длине участка с четырьмя воротами. Вы должны все это отразить в контракте.

В конце концов если на запрещение застройки участка существует соответствующее распоряжение, то на его ограждение распоряжений не было.

– Согласен, – отвечает Ламм.

Согласие, которое обойдется ему в девяносто пять тысяч долларов: Ли и Лю потребуют монументальные ворота с драконами, эскизы которых – какое совпадение! – они прихватили с собой, и еще кучу других драконов на заборе, которые должны быть пять метров в высоту и располагаться через каждые сто метров.

Пока Ламм еще не знает обо всех этих деталях и озабочен другим: он продает землю, которой не владеет, поскольку, вопреки обещанию, Жозеф Бенхарун не перезвонил, и все это происходит, напомню вам, в среду, тогда как покупка земли Ламмом у «Джо Бенхаруна» состоится лишь в следующий вторник. Он чувствует себя не в своей тарелке, и это объясняет его поспешность в заключении сделки со мной. Он спрашивает у китайцев:

– Когда вы хотите, чтобы мы подписали контракт?

– Очень быстло, – отвечают простофили, – мы очень быстло уезжать Сайгон встлечаться дологими любимыми лодственниками.

Ламм улыбается. Он привык к такого рода акробатике и видел на своем веку разное. Он дает себе обещание как можно быстрее найти этого придурка Джо Бенхаруна и выкупить у него землю по самой низкой цене. К тому же этот идиот скоро должен ему позвонить.

Не повезло: Джо Бенхарун пропал на шесть дней и не объявится до следующего вторника. Этого в тот момент Ламм тоже еще не мог знать. Он возвращается в Сан-Франциско с китайцами, которые просят разрешения напоминать ему, чтобы работы по ограждению участка начались как можно скорее. Ламм сначала отказывается: «Я не могу нести столь значительные расходы без гарантии. Что мне делать, если вы вдруг передумаете покупать?» Решено, что Ли и Лю выплатят задаток в размере ста пятидесяти тысяч долларов в обмен на обязательство о предварительной купле-продаже с лаконичным текстом и указанием координат участка, обозначенного как собственность семьи Элберт в районе горы Тамалпаис. «Одно условие, – говорят на своей тарабарщине китайцы, – поскольку мы уезжаем в следующий понедельник, четырнадцатого декабря, контракт должен быть подписан до нашего отъезда». – «Это очень короткий срок!» – протестует Ламм. «В Халф-Мун-Бей готовы подписать сразу», – возражают представители Поднебесной. Ламм уступает и говорит себе, что сумеет найти меня раньше. Из этого, как мы видели, у него ничего не выйдет, и, как Бенхарун, я не появлюсь до следующего дня. Чтобы не потерять сделку, Ламм действительно в понедельник, четырнадцатого декабря, подписывает обязательство о предварительной купле-продаже, согласно которому получает сто сорок пять тысяч долларов и при этом обязуется выполнить работы по ограждению участка на условиях требований, определенных представителями покупателя. И поскольку он, разумеется, не может четырнадцатого декабря продать недвижимость, которую еще не приобрел, то использует поздний час подписания документа в качестве предлога, чтобы датировать подпись пятнадцатым декабря.

Договор по продаже земли Ламму я заключил от имени панамской компании во вторник пятнадцатого декабря. На следующий день я уже в Сакраменто – столице и резиденции правительства штата Калифорния, а у меня в портфеле пачки наличных в размере шестидесяти тысяч долларов, которые я получил от Ламма. Эти пачки по-прежнему опечатаны бумажной лентой с символикой банка Ламма.

Незадолго до моего отъезда из Сан-Франциско я инициировал процедуру роспуска панамской компании, собственность которой – пятьсот шестьдесят тысяч долларов, выручка от продажи земли, – находится на пути к номерному счету в банке на Багамских островах.

В ту среду во второй половине дня я перевожу шестьдесят тысяч долларов на счет одного деятеля, которого назову здесь Человеком из Сакраменто. На деле перевод выполняю не я сам, эта честь достается моему другу Сасплану, который по случаю надевает черные очки и приклеивает фальшивые усы. В пылу азарта ему хотелось добавить и ложную бороду, но я отговорил: у него и так самая настоящая бандитская физиономия, с какими обычно совершают вооруженные ограбления банков.

Ли и Лю в самом деле вылетают из Сан-Франциско вечером четырнадцатого декабря, направляясь в Токио, где их действительно ждут личные дела. Эта деталь даты и времени их отъезда имеет решающее значение. Их присутствие на борту самолета авиакомпании Pan Am будет замечено: не каждый день можно встретить пассажиров первого класса, арендующих двенадцать мест на двоих с единственной целью – спокойно поиграть в шахматы на разборной шахматной доске размером два на два метра и с дистанционно управляемыми фигурами.

По прибытии в Токио у них назначены деловые встречи. Еще одна важная деталь в дополнение к их своеобразному поведению на борту. Все это без всякого обсуждения докажет, что во вторник, пятнадцатого декабря, их не было в Сан-Франциско, поэтому они не могли подписать обязательство о предварительной купле-продаже, а посему этот акт датирован задним числом, что не совсем законно.

В течение нескольких недель Ли и Лю пробудут вдалеке от Сан-Франциско в деловой поездке, касающейся их собственного бизнеса. Но это не помешает им через своих деловых посредников оказывать давление на Ламма, чтобы тот выполнил работы, определенные в обязательстве о предварительной купле-продаже.