На водительском экзамене его больше всего раздражала необходимость знать наизусть теорию строения двигателя внутреннего сгорания, в которой он и так прекрасно разбирался, но экзамен можно было провалить, используя терминологию не так, как в ответах. «Зачем нужно масло? – Для снижения трения при скольжении, для охлаждения, для смазывания, для гидроизоляции, равно как и для консервации. А если забудешь про РАВНОКАКИ, можешь не сдать!»[180] – иронизировал он в письме к Сцибору-Рыльскому, который сам в то время планировал покупку машины и по этому поводу его, вероятно, очень интересовали все эти переживания Лема.

Лишь перспектива покупки автомобиля склонила Лема переехать в дом в пригороде. Однако формальности, связанные с покупкой и ремонтом, были зоной ответственности жены. Это заняло у Лемов весь конец 1957 года и почти весь 1958 год. Дом был сырой, неотремонтированный. Например, даже крыша была перекрыта плохо. Когда в январе 1958 года Лемы пробились через не очищенную от снега дорогу к своей недвижимости, то с ужасом увидели, что снег просыпался через дыры в крыше и внутри лежало «четыре тонны снега».

Было похоже, что кооператив отказался закончить ремонт дома, потому что из-за халтуры строителей, которые не сделали дренаж окружающей территории и изоляцию фундамента, дом был на самом деле одной большой строительной катастрофой и подходил только для демонтажа. Лишь кто-то отчаянный или сумасшедший мог согласиться ремонтировать его за свой счет.

«Если бы я знал, то сперва купил бы цианистый калий, а сейчас и на него не хватит», – писал Лем в письме в июне 1958 года[182]. В этот момент у него уже даже не хватает сил на то, чтобы пошутить над ситуацией, которую ещё несколько месяцев назад описывал с юмором:

Расходы, связанные с этим домом, были куда выше, чем тогдашние возможности Лема. Из сумм, которые он время от времени указывает в письмах, видно, что книга могла принести ему около 10 или 20 тысяч злотых, а расходы на дом выливались в сотни тысяч. Кстати говоря, сегодня эти отношения выглядят подобным образом.

В одном только 1957 году он был вынужден заплатить кооперативу сто сорок тысяч, а это был только первый транш[184]. Тогдашняя польская налоговая инспекция заинтересовалась этими огромными суммами и высчитала так называемый добавочный налог, то есть доплату в размере трёх тысяч злотых. Заработки Лема в 1957 году по расчёту налоговой составили около двухсот тысяч злотых. Я не могу сказать, правдива ли эта сумма, но нужно помнить, что Лемы действительно имели ещё нелегальный доход. Во всю эту афёру с домом они могли войти только благодаря помощи тёщи Лема. Она продавала на чёрном рынке бижутерию, которую ей удалось спрятать с довоенных времён. Лем пытался также торговать товарами, купленными во время поездок в Берлин, но из него вышел не очень хороший торговец. В письмах он с юмором описывает свои «купеческие» поражения:

Под знаком ремонта дома, высушивания фундаментов, смены окон, перекрытия крыши и монтажа желобов для семьи Лемов прошёл весь 1958 год. Мало того – у обоих Лемов начинает сбоить здоровье – скорее всего, причиной этого были усталость и стресс. Барбару начинает ещё больше беспокоить печень, об этом появляются упоминания в письмах ещё в 1956 году. Сейчас же она страдает от печёночных колик, которые практически парализуют её. Станислава подобным образом беспокоят почки – такой же парализующей болью.