Он прямо подошел к стенному шкафу, быстро взломал замок и вынул из него небольшой металлический ящик, запечатанный черной печатью с какой-то надписью.

Ящик был не особенно легок, и Верлов, неся его, чередовался с Бромбергом.

Возвратившись на то место, где была свалена добыча, приятели отыскали веревку, связали все в три тюка и на веревках спустили их на дно пролива, после чего спустились следом за тюками сами.

В воде твердые тела вообще легче, поэтому не было ничего удивительного, что Бромберг и Верлов взвалили каждый себе на плечи по трехпудовому тюку, а третий тюк потащили вдвоем на руках.

Без особых усилий дотащили они груз до своего корабля и, расправив складную боковую камеру, вошли в нее, перенеся туда и тюки.

Наружная дверь была наглухо закрыта, а внизу открыто небольшое отверстие.

Верлов нажал кнопку, дав этим сигнал внутрь корабля.

По этому сигналу Вера стала накачивать воздух в эту боковую камеру.

Воздух, поднимаясь вверх камеры и оставаясь вверху, мало-помалу вытеснил из камеры через нижнее отверстие воду, и, когда Верлов закупорил, наконец, это отверстие, Бромберг открыл дверь корабля.

Тогда приятели вошли в каюту, наглухо заперли за собой дверь и посредством особого механизма выпустили воздух из складной камеры, после чего она сложилась сама собой и крепко прилегла к боковой стене «Владыки».

Быстро сбросив с себя водолазные костюмы, мужчины подошли к машине.

– Теперь можно не жалеть мин, – смеясь, заметил Верлов, заряжая минную пушку. – Я хочу пустить в крюйт-камеры еще одну мину, чтобы окончательно доконать броненосец так, чтобы его не было расчета даже поднимать.

– Это недурная мысль! – согласился Бромберг. – Сейчас я пущу в ход машину, и мы подойдем к судну на самый короткий минный выстрел! Становитесь-ка к переднему окну и следите, чтобы нам не наскочить.

Нажав по очереди три рычага, он поднял корабль на прежнюю глубину пятнадцати футов и приблизился к потопленному броненосцу.

Остановившись против того места корабля, на этот раз на гораздо большей дистанции, Верлов пустил третью мину и полным ходом отошел назад.

Вероятно, пущенная мина угодила как раз в крюйт-камеру и от удара воспламенился герметически закупоренный пироксилин и мелинит, потому что взрыв был настолько силен, что «Владыку» чуть не перевернуло вверх дном.

– Лево на борт! Полный ход! – загремел голос Верлова, не отходившего от переднего окна.

В несколько минут «Владыка», сделав крутой поворот, удалился от погибшего броненосца мили на две и, поднявшись выше, выставил на поверхность конец наблюдательной трубки.

В одну минуту Верлов оглянул всю поверхность пролива и приказал погрузиться на наибольшую глубину.

– Ну что? Ну что? – закидали его вопросами Бромберг и Вера.

– Порядочный переполох! – улыбаясь ответил Верлов. – Миноносцы и миноноски снуют во все стороны, словно очумелые, остальные суда поднимают якоря, береговые батареи грохочут по тому месту, где утонул броненосец, и счастлив наш Бог, что мы вовремя унесли оттуда ноги! Плохо только то, что подниматься для наблюдения больше невозможно! Нас обязательно заметят по трубке. Ну да наплевать! Будем пробираться на глазок, ощупью!

– Куда? – спросил Бромберг.

– Надо спешить к проливу Бунго. Там шире, и, бог даст, нам удастся пробраться в открытое море между островами Киу-Сиу и Сикоку. Держитесь дна и тихим ходом идите на юго-восток. Я буду стоять на вахте у переднего окна, на случай если по пути что-нибудь и встретится.

– Унеси бог! – тревожно прошептала Вера.

– Пронесет! – убежденно успокоил ее Бромберг.

Тихим ходом корабль двинулся на юго-восток, держась все время наибольшей глубины, благодаря чему изредка чиркал килем по песчаному дну.

Время тянулось мучительно долго, и все волновались, сознавая, что японцы могут успеть так закидать минами на якорях выходы из пролива, что выбраться из него будет почти невозможно.

Часа два продолжалось такое медленное движение, как вдруг Верлов крикнул со своего наблюдательного поста:

– Стоп! Судно пересекает нам дорогу!.. Ага, поворачивает на юг! Интересно бы знать, что это за судно и куда оно направляется. Вот было бы хорошо, если бы оно удирало в открытое море и было бы японским военным кораблем! Тогда бы я убил сразу двух зайцев: вышел бы под самой его кормой в море и утопил бы его там же!

– Попробуй пройти за ним! – посоветовала Вера.

– Я так и сделаю! – ответил Верлов. – Дайте малый ход!

Но через минуту он приказал прибавить ходу еще, затем еще и еще, пока скорость «Владыки» не дошла до восемнадцати узлов.

По его приказанию «Владыка» поднялся над дном пролива и шел на глубине десяти футов от уровня воды.

– Удирает!.. Идет полным ходом, работая четырьмя винтами! – говорил Верлов отрывисто. – Вероятнее всего, это военное судно! Эх, пустить бы в него сейчас нашу цацку!

– Ну уж нет! – воспротивилась Вера. – Это было бы настоящим безумием с твоей стороны!

Впереди идущий корабль шел полным ходом, и в каюте «Владыки» был отчетливо слышен шум его винтов.

«Куда мы идем?» – думалось каждому, и каждый делал свои предположения.

Прошло еще с полчаса, и Верлов, не отстававший от переднего корабля, приказал дать полуоборот и взять курс совсем на юг.

– Черт возьми, теперь не может быть никакого сомненья в том, что мы благополучно выбираемся в открытое море! – воскликнул Бромберг. – Разве вы не замечаете этого по волнению воды?

– Правда! – ответил Верлов. – Пройдет еще каких-нибудь два часа или даже час, и мы благополучно минуем опасность. Ага! Замедлил ход! Взять малый ход! Готов держать пари, что мы проходим сейчас самое узкое место пролива Бунго, между двумя длинными, узкими полуостровами, или, вернее, косами! Сейчас пройдем город Сайоки и… войдем в открытое море. Ну конечно! Меняет курс! Берет на юго-восток! Дайте руля вправо! Так!.. Довольно!

Он говорил громко и отрывисто, не отрывая лица от стекла переднего окна.

– Прибавляет ходу! Поддайте и вы!.. Ну, голубчик, не уйти и тебе из моих рук! Сердцем чувствую, что ты из военной семьи, а следовательно, обречен на гибель, подобно твоему товарищу.

Он обернулся к Бромбергу и добавил:

– Он дал полный ход. Я думаю, теперь можно обогнать его. Мы ведь выходим в открытое море.

– Нет еще. Здесь могут быть мели, – ответил инженер.

Оба замолкли.

Прошло еще около часу, и качка сделалась очень ощутительной.

Теперь уже не могло быть никакого сомнения в том, что они вышли из пролива и вошли в открытый океан.

– Спуститесь на тридцатипятифутовую глубину и прибавьте ходу до полного! – скомандовал Верлов.

– Есть! – ответил Бромберг.

И «Владыка», спустившись вниз, стрелой понесся по глубине океана.

Маленькая Нянь-Си ровно ничего не понимала, что делается вокруг нее, и