class="p1">Пришла в себя уже во дворце. Сколько я пробыла без сознания — неизвестно, но переполох стоял знатный. Вокруг слышалось множество встревоженных голосов, как мужских, так и женских.

— Кто надоумил императрицу гулять в одиночестве?

Узнала говорившего. Это был правитель гномов.

— Но она была стабильна…

Голос моего учителя.

— Это уже неважно. Мы её нашли и сообщили мужу. С Эберми всё в порядке.

А это говорит Толика.

Я застонала, открывая глаза.

— Зачем вы сообщили Ярхорну?

— О, деточка. Как же ты нас напугала, — улыбнулась знахарка. — Мы не можем утаивать случившееся. Ситуация из ряда вон. Никто не понимает, что происходит.

— Но Яр не сможет приехать! Там война. У него лишь добавится переживаний.

— Ничего. Он сильный мужчина — справится, — отрезала Толика. — Император должен знать о тебе.

— Что именно? Никто не может дать оценку моему состоянию.

— Это так, но то, что ты необычный помесок — факт. Думаю, Ярхорну есть над чем подумать, — подмигнула знахарка и приказала всем покинуть комнату, чтобы я могла отдохнуть.

И только я откинулась на подушки, завибрировал браслет связи.

— Милая, — раздался испуганный голос Ярхона. — Как ты себя чувствуешь?

— Уже лучше, — ответила поспешно. Только я сбита с толку происходящим, и мне очень тревожно. Если бы не беременность… Я переживаю за сына.

Намеренно сказав пол ребёнка, затихла, напряжённо ожидая реакции от супруга.

— Сын… — выдохнул он и снова замолчал.

— Ты не рад?

Пожалела, что не могу увидеть выражение лица императора.

— Я растерян, — честно признался он. — Эбби, я прилечу к тебе.

— Нет! — тут же запротестовала. — Мне очень хочется, чтобы ты находился рядом, но тебе нельзя покидать империю в смутные времена. Ты должен оставаться с народом. Как у вас обстоят дела?

— Неважно, — честно признался Яр. — Гномы должны прибыть только завтра, а саламандры упорно двигаются к столице. Эти существа не знают усталости. Они пробивают оборону круглые сутки. Драконы измотаны, а я ещё никогда не чувствовал себя настолько слабым и бесполезным.

— Перестань заниматься самобичеванием, — сказала строго. — Ты делаешь всё и даже больше, я уверена в этом.

— Но не могу сражаться за свой народ.

— Ты находишься на передовой. Это разве не важно? Я верю в тебя.

— Веры мало, — устало вздохнул Ярхорн. — Она не даст нам войско. И если честно, я не питаю особых надежд, что союзники смогут переломить ход битвы в нашу пользу. Саламандры располагают неизвестной тёмной магией, с которой ещё ни один народ не сталкивался. Вейрох уже на собственную тень похож. Он почти не спит, сражаясь за империю.

Промолчала. Нет, я уважала военачальника, но после нашего последнего контакта не питала к нему особенно тёплых чувств.

— Я в любой момент могу подвести свой народ, — прозвучало тихо. — Приступы магической лихорадки участились.

Откровенность Ярхорна на несколько мгновений выбила из колеи.

— Обратись, — ответила, совладав с эмоциями. — Хватит прятаться за своими комплексами. Что сейчас важнее: уязвлённое самолюбие или жизни драконов?

— Эбби…

— Соберись, я сказала, и сделай даже невозможное, если потребуется. Ты не можешь летать, но огонь течёт по твоим венам. Выпусти стихию, наконец, наружу! Ты не представляешь, как мне хочется овладеть магией. Если бы только она подчинилась, я бы немедленно прибыла к тебе.

— Даже не думай об этом! — мгновенно взвился супруг. Я буквально ощутила его раздражение, истоком которого являлся страх за мою жизнь.

— Почему у меня ничего не выходит? — спросила подавленно. Естественно, Ярхорн не мог ответить.

— Не знаю. Никто не знает, малыш. Я обращался к нашим ведающим, но они лишь руками разводят.

— Это был риторический вопрос.

— Что? — не понял муж.

— Не важно. Я тут подумала, что осталось мне только магию огня призвать. И станет императрица драконов первым в истории универсалом… который не может управлять магией, — добавила удручённо.

— А вдруг ты права, и после того как все стихии проснутся, у тебя получится их подчинить? Мы ведь не знаем, что происходит с твоим организмом.

— А вдруг это магия ребёнка? — высказала предположение, которое меня терзало вот уже пару недель. — И я просто не способна управлять стихиями. Только пропускать всплески через себя.

— Всё возможно, — задумчиво протянул Ярхорн. — Эбби, не скрывай от меня своё состояние. Я должен быть в курсе.

— Тебе проблем мало? — усмехнулась невесело.

— Не переводи тему. Хочешь, чтобы я приказал?

— Нет. Обещаю докладывать о состоянии каждый вечер, мой император, — съязвила, хотя не хотела задеть супруга. Понимала, что он волнуется. Видимо, стресс и гормоны начали накладывать отпечаток на поведение.

Ярхорн ничего на мой выпад не ответил.

— Я тебя люблю, — сказал тихо и прервал сеанс связи.

— И я тебя, — прошептала в пустоту.

Дни снова потянулись липкой паутиной, не принося положительных сдвигов. Гномы, влившись в ряды драконьей армии, смогли на время сдержать натиск врага, но все понимали, что силы у сопротивления скоро закончатся. А я так и находилась в подвешенном состоянии, что невероятно бесило. Теперь старалась не покидать своей спальни, боясь навредить кому-то. Так прошло три недели.

Мы каждый вечер разговаривали с Яром, стараясь поддержать друг друга. Расстояние морально давило. Всё чаще мы уклонялись от острых моментов, беседуя на отвлечённые темы. Я рассказывала о Земле, а муж о своём детстве. Мне стало казаться, что даже, проживая в одном замке, мы не были с Яром настолько близки.

— Как там Кристиан? — поинтересовалась на последнем сеансе связи.

— О, ты его не узнаешь, когда вернёшься. С ним регулярно занимается кухарка. Он уже вполне нормально соображает и изъясняется, а ещё делает потрясающе красивые пироги. Мне иногда удаётся их отведать. Но я в замке бываю крайне редко.

— Как же я по вам соскучилась! — вздохнула и замерла, ощутив внутри робкий толчок.

— Эбби?

— Наш сын первый раз толкнулся, — сказала срывающимся голосом и услышала, как дыхание мужа изменилось.

— И я в этот момент не могу быть рядом… — проговорил он глухо.

— Значит, так должно быть, — попыталась его успокоить, кладя ладонь на округлившийся животик.

— Почти четыре месяца, — прорычал Яр, и я услышала, какой-то странный треск.

— Ты мне лучше скажи, как продвигается борьба с твоим внутренним врагом?

— Не совсем понял, — заторможено ответил Яр, всё ещё находясь под впечатлением от новости.

— Ты обращался?

— Да, — рыкнул он.

— И как?

— А что может быть хорошего в искалеченном драконе?

— Зато магия получила долгожданный выход, и лихорадка отступила. Ведь так?

— Угу, — холодно и как-то нехотя ответил Ярхорн.

— Надеюсь, ты мне не врёшь?

— Нет, Эбби. Просто для меня эта тема крайне неприятна.

— Ладно. Значит, закончим разговор на более приятной ноте. Твой сын передаёт папочке привет и говорит, что очень его