в лондонском выставочном центре Эрлс-Корт (Earls Court Exhibition Centre). Здесь была представлена не только собственно радиотехника, но также и женские комплекты «платье + радиоприемник» из меха леопарда (мехом был обтянут деревянный корпус приемника)[881]. Радиоприемник рекламировала эффектная блондинка в мини-бикини с верхом в виде бандо – для того времени модной и откровенно провокационной новинке.

Развитие моды на мех экзотических кошек ожидаемо ассоциировалось не с Россией – мода на все русское, охватившая мир в 1920-х годах, к середине столетия уже прошла, – а с актуальными направлениями американской или европейской культуры. «О чем ты там думаешь под этой шляпкой из леопарда? Ты выглядишь в ней прекрасно», – пел культовый американский певец Боб Дилан в блюзе «Леопардовая шляпка-таблетка» (Leopard-Skin Pill-Box Hat, 1966)[882].

Однако мехпрому СССР удалось внести свой вклад и в ее развитие, благодаря экспорту меха «советских» леопарда, барса, рыси, не имевших большого хозяйственного значения у себя на родине, но весьма востребованных в США (главным образом) и в Европе. Здесь пестрый мех кошачьих требовался в большом количестве – на дамские манто и мужские пальто, кейпы, жакеты, платья (в том числе зимние платья)[883], отделки и воротники к верхней одежде и костюмам-двойкам, на шапочки самых разных фасонов, горжетки, перчатки, муфты, сумки и на разнообразную обувь – от туфелек до сапог[884]. Встречались и «кошачьи» гарнитуры различной полноты, такие как «шапочка + верхняя одежда», «обувь + сумочка + перчатки», «платье + жакет или кейп» и тому подобные.

Наибольшим спросом пользовался мех леопарда, чуть меньшим – мех барса и рыси; в небольшом количестве заготавливались дикие кошки. На изделия класса люкс употреблялся мех леопарда с плоским волосяным покровом: чем короче волосяной покров, а пятна мельче и более резко контрастируют с фоном, тем ярче и красивее выглядел рисунок. Длинноволосый (конечно, относительно) мех леопарда облагораживали стрижкой. «Союзпушнина» поставляла на мировой рынок леопардов Кавказа, гор Средней Азии и дальневосточных, включая Сахалин. Ежегодно добывалось около сотни леопардов. На международном пушном аукционе они оценивались в среднем по 10 долларов за штуку при твердой заготовительной цене на леопарда первого сорта в 35 рублей (внутренние цены даны на 1957 год, внешние – на 1956 год, когда мода на шкуры экзотических кошек начинает заметный рост. В июле 1956 года на Ленинградском пушном аукционе было продано 40 шкур леопардов)[885].

В те же годы в горах советской Средней Азии и на Алтае ежегодно добывалось до 120 барсов (в среднем около сотни и более в год). Мех барса заготавливался по крайне низким ценам от 4,42 рубля за штуку и выше в зависимости от сортности. Все 120 шкур барса, выставленных на торги Ленинградского аукциона в том же июле 1956 года, были проданы в США по средней цене 11,25 доллара за шкуру[886]. С 1959 года за добычу барса были установлены премии, компенсирующие сдачу шкур в заготконторы по бросовым ценам[887].

Объемы добычи рыси в лесной полосе европейской части СССР, Сибири и Дальнего Востока, включая Сахалин, на Кавказе, в горах Средней Азии колебались в районе 5 тысяч штук в год. Шкура северной рыси крупнее, а волосяной покров пышнее, мягче и голубее, чем у южных рысей. Самые лучшие рыси – сибирские пепельно-голубые. Заготовительные цены на шкуры северных рысей колебались в пределах от 6,93 рубля и выше, кавказских – от 2,71 рубля, в зависимости от сортности. «Советская» рысь пользовалась стабильным спросом и вывозилась в США, Италию, Францию, Швейцарию, ФРГ и Англию. На аукционе 1956 года были проданы все предложенные к торгам 4330 шкур рысей по средней цене 18,95 доллара за штуку; шкуры первого сорта продавались по 60 долларов за штуку. В следующие два-три года в связи с высоким спросом цены на рысь на мировом рынке выросли в два раза[888].

Добыча тигра в СССР находилась под запретом с 1947 года, предупреждая активизацию охоты с связи с мировой модой на одежду из меха экзотических кошек. Тем не менее за 1965–1980 годы в уссурийских лесах было убито около 150 тигров, абсолютное большинство из них – в результате браконьерской охоты. Они оценивались по крайне невысоким заготовительным ценам: цена на тигра первого сорта в 1957 году в СССР составляла 350 рублей; «советский» тигр поступал на экспорт в минимальном, то есть единичном количестве[889].

Благодаря моде на «одичавший» гламур к 1980-м годам под угрозой оказался не только тигр, но и другие экзотические кошки СССР. В Красную книгу МСОП (Международного союза охраны природы) и Красную книгу СССР были внесены снежный барс и большие кошачьи (леопард, барс, тигр, туркестанская рысь), численность которых находилась под угрозой и прогрессивно снижалась; их добыча была запрещена. Эти же кошки стали объектом внимания Приложения № 1 к Конвенции о международной торговле видами дикой фауны и флоры, находящимися под угрозой исчезновения (принята 3 марта 1973 года, вступила в силу 1 июля 1975 года). Международное соглашение подтвердило, что торговля оказала или может оказать неблагоприятное влияние на существование некоторых видов экзотических кошек[890]. Принятый комплекс запретительных и охранных мер свел к минимуму торговый оборот меха экзотических кошек. Частичной заменой «одичавшему» меховому гламуру выступили вещи из принтованного под мех текстиля (таковы, например, пара мужских ботинок 1960-х годов из музея Виктории и Альберта)[891]. Меховщики были вынуждены вернуться к традиционным видам меха, к его нестареющей классике: норке, красной и чернобурой лисице, песцу и, конечно же, соболю.

Популярность изделий из меха люкс растет, достигнув пика в «богатые восьмидесятые». Вместе с ними в моду вернулась и популярность стиля «а-ля рюс». В 1986 году Dior выпускает зимнюю коллекцию в русском стиле; ее основой стали долгополые шубы с высокими воротниками и шапки «а-ля бояр». Именно тогда начались знаменитые показы меховой моды Dior, по уровню театрализации и экспрессии выходящие далеко за рамки обычного дефиле. Время показной роскоши, откровенного гламура и влиятельных клиентов – поклонников меха люкс продолжалось.

Сквозь «железный занавес». Русская коллекция Ива Сен-Лорана

– Что там сейчас модно в Париже?

– А, русские сапожки!

– Так они у нас всегда были в ходу.

Рогожкин А. Г. Меховая радуга (1988)[892]

Интерес к советской моде заметно активизировался в конце 1950-х годов, инициированный среди прочего VI Всемирным фестивалем молодежи и студентов в Москве летом 1957 года. В мире наблюдался огромный интерес не только к моде, но к советской действительности в целом: она воспринималась на Западе как экзотика[893].

После смерти Кристиана Диора в октябре того же года Дом Dior возглавил молодой Ив Сен-Лоран. Его первой коллекцией в качестве главы Dior стала коллекция под названием «Трапеция», основанная на формах русского сарафана (1958). В следующем 1959 году Сен-Лоран привез в СССР коллекцию летней одежды для первого в советской истории показа зарубежной моды. В это же время в Париже в центре внимания оказались очередные «русские сапожки», в этот раз красные, высокие на молнии – так модельер Вера Аралова представляла советскую моду и Общесоюзный дом моделей одежды (ОДМО) на Кузнецком мосту на международной выставке. По словам главного искусствоведа ОДМО Ирэн Андреевой, сапожки «казачок», изготовленные в мастерских Большого театра специально для выставки, стали новым и эффектным дополнением традиционных меховых шапок и шубок[894].

В шестидесятые годы мода на экзотику и декоративность – в том числе и русско-советскую, среди прочего экзотизма – только усиливалась, подогретая идеологией хиппи с их отказом от современных ценностей. Спросом пользовалась «странная» одежда.

Зарубежные показы советской моды обычно представляли ОДМО как организацию, презентующую свою сводную коллекцию. Так прошли показы в США, Канаде, Японии «Русской серии» Вячеслава Зайцева 1965–1968 годов. Зайцевская коллекция с яркими меховыми акцентами, вдохновленная боярской Русью, не прошла незамеченной – иностранная пресса назвала ее автора «красным Диором»[895] и «московским Ивом Сен-Лораном»[896].

В 1967 году коллекция роскошных русских мехов – норки, каракуля, колонка – была представлена на Всемирной выставке «Экспо-67» в Монреале. Центральным экспонатом стало уникальное манто из черных баргузинских соболей, оцененное в 100 тысяч долларов[897].

Авторская коллекция цветных дубленок Ирины Крутиковой – впервые в СССР не сборная от ОДМО, а собственная авторская – была представлена на Первом Московском международном фестивале мод 1967 года, где стала сенсацией. В 1968 году модель «Казачок»