В дальнейшем, на протяжении всего XVII в., Готье отметил набирающий силу процесс сближения вотчины и поместья. Таким образом, юридическое приравнивание поместья к вотчине в начале XVIII в. было подготовлено всем ходом развития землевладения[706]. Вотчинные и поместные владения захватывали черные земли крестьян. Этот процесс, по мнению Готье, был типичной чертой всего столетия.

Одной из центральных тем стало образование крепостного права. Историк признавал теорию Ключевского о растущей задолжности крестьян как причине формирования крепостной зависимости и слиянии крестьянского права с холопьим, ставшим юридическим фундаментом закрепощения. Но популярную в его время концепцию он дополнил не менее популярной идеей о том, что в закрепощении крестьян значительную роль сыграла заинтересованность государства в прикреплении крестьян для обеспечения «большей устойчивости в уплате государственных повинностей тяглецами и в отбывании служб дворянами»[707]. Историк указывал и на то, что государство отражало интересы дворянства, поскольку видело в нем своего агента, обеспечивающего сбор податей. В понимании ученым генезиса крепостничества отчетливо проявляется синтез концепции Ключевского и историков-государственников. Но на смену трактовки государства как надклассового образования пришло понимание классовой обусловленности власти, хотя Готье это и не абсолютизировал, в отличии от советских историков. Важной особенностью его анализа стал показ борьбы крестьянства с крепостной зависимостью.

В центре внимания историка оказался и вопрос происхождения поземельной общины с ее специфическими порядками передела земли. Он считал, что формирование этих порядков приходится на вторую половину XVII в., когда колонизационные процессы привели к тому, что свободных земель осталось мало, а рост населения ускорился[708]. В этом смысле демографическая концепция Готье органично вписывалась в теорию колонизации.

Еще одной отраслью землевладения, оказавшейся под пристальным вниманием историка, стало церковное владение. Он отметил процесс перехода частных владений в церковные, способствовавший, по его мнению, социально-экономическому кризису в XVI в. Особенно эта тенденция усилилась после Смутного времени. Объяснение этому Готье находил в том духовном кризисе, который переживало русское общество, считавшее, что Смута – это наказание за грехи[709]. Таким образом, историк обратил внимание на ментальные, культурные аспекты социально-экономических явлений.

Отдельная глава была посвящена анализу украинской земельной истории. Основным фактором развития местного землевладения стала колонизация края в XV–XVI вв. после его запустения в XII–XIII вв.[710]. Определяющее значение играла вначале военная колонизация литовского и польского правительств, а затем вольная. Большой стимул для вольной колонизации, проводившейся преимущественно православным населением, по мысли автора, давала религиозная вражда[711]. Типичной формой землевладения на колонизируемых землях было коллективное, общинное владение. Но появившееся позднее крупное землевладение в XVII–XVIII вв. поглотило мелкие владения, закрепостив местное население. «Краткий очерк истории землевладельческих отношений в Малороссии убеждает еще раз в постоянном и определенном отношении, существующем между коллективным землевладением, опирающимся на первоначальную заимку, и появляющимся позднее крупным индивидуальным землевладением: второе развивается за счет первого и поглощает его…»[712], – утверждал автор. В этом отрывке отчетливо проявляется стремление ученого искать общие закономерности исторического развития. При этом Готье соблюдал присущую ему осторожность выводов.

XVIII в. был выделен историком в отдельный период. Главной чертой социально-политического развития России в эту эпоху было усиление влияния дворянства и потеря церковью своих земельных владений[713]. Еще одним признаком времени стал рост юридической зависимости крестьян от своих владельцев. Большое значение в эволюции землевладения в XVIII в. сыграло Генеральное межевание 1766 г., поскольку «им были признаны и оформлены такие виды землевладения, которые хотя и существовали ранее, но мало или даже вовсе не были предметом законодательной мысли»[714]. Определенное влияние на освоение российских земель оказала миграционная политика Екатерины II, старавшейся привлечь на постоянное жительство в Россию иностранных колонистов.

XIX столетие, в понимании ученого, стало поворотным моментом в эволюции земельной политики в России. Рассматривая годы правления Александра I, Готье отводил ключевую роль в его аграрной политике не знаменитому указу о вольных хлебопашцах, который, по справедливому мнению историка, имел незначительные последствия, а указу 12 декабря 1801 г., позволявшему приобретать земли купечеству, мещанству и государственным крестьянам. В интерпретации историка этот указ послужил отправной точкой в «раскрепощении земли», сделав ее доступной другим сословиям[715]. Именно это сыграет одну из ключевых ролей в отмене крепостного права: «…Закон 1801 г. и некоторые дополнительные постановления, его развивавшие, нужно считать поворотным пунктом в истории русского землевладения»[716].

В правлении Александра I историк отмечал усиление консервативных тенденций. На этом фоне Готье выделял фигуру М.М. Сперанского, бывшего, в его изображении, последовательным антикрепостником.

Царствование Николая I Готье охарактеризовал как постоянную череду попыток социально-экономических и аграрных реформ, которые так и не были реализованы. Причиной этому послужило стремление императора опереться на бюрократический аппарат, который не был заинтересован в изменении существующего строя[717]. Успеху начинаний препятствовало и постоянное противодействие крепостников. Наиболее последовательным борцом с крепостным правом, по мнению Готье, был П.Д. Киселев, творец реформы государственных крестьян.

В курсе лекций подробнейшим образом была рассмотрена отмена крепостного права. Причиной отмены крепостничества, как подчеркивал историк, было не стремление отдельных людей к справедливому устройству, а социально-экономические факторы. Ученый отметил постепенную убыль в процентном соотношении помещичьей земли[718], что рассматривалось им как признак ее упадка. Оценивая положение крепостнического хозяйства, историк писал, что общее «состояние крепостного хозяйства в царствование Николая I показывает, что прежние условия крепостного труда становились очень невыгодными»[719]. В то же время фабрики и поместья, основанные на вольнонаемном труде, показывали большую доходность. Таким образом, Готье видел причины отмены крепостного права в кризисе крепостного хозяйства, отвергая точку зрения П.Б. Струве об относительной успешности крепостного хозяйства[720].

Подводя итоги анализа реформ, Готье писал: «Страна находилась на пороге нового периода экономического развития; общее направление всей европейской экономической жизни увлекало Россию по пути к капитализму, при котором старый крепостной строй обращался в нечто ненужное и мешавшее делу»[721].

Последующее время внесло коррективы в реформы. Историк показывал усиление консервативных устремлений правительства. Он признавал, что многие проблемы аграрных отношений не были решены. «Обзор крестьянского землевладения и крестьянской поземельной политики правительства после 1861 г. приводит к следующим выводам: 1) реформа 1861 г. не разрешала вполне крестьянского вопроса; 2) последующая политика правительства… была неудачна»[722].

Завершал свой обзор историк оценкой событий 1905–1907 гг., признавая их новым поворотным моментом истории. По его мнению, в эти годы произошла беспрецедентная мобилизация земель, а закон 9 ноября 1906 г. стал важным шагом к развитию личного земледелия в России[723].

На книгу вышла рецензия известного историка-народовольца В.И. Семевского. Признавая в целом, что