Они пришли, преисполнившись удивления, [зачем он собрал их]. И тогда сказал он им: «Внемлите всему, что написано в этой книге, как если бы я сам сказал вам это». Тогда его дети легли лицами вниз на пол вокруг него и читали эти изречения в том порядке, как они были написаны. Они думали, что эти изречения прекраснее всего на земле, и продолжали повторять их сидя и стоя [всю свою жизнь]. Затем его величество царь Хуни умер, и царь Снефру стал милостивым повелителем всей страны, а Кагемни стал визирем». К сожалению, от этого поучения мало что сохранилось. Но, если судить по тем изречениям, которые еще можно прочесть, они были полны остроумия и вселенской мудрости. Одно из них гласит: «Не будь драчливым, потому что [случилось так, что] ты сильный. Никто из людей не знает, что должно случиться или что Бог сделает, когда Он ударит». Другое изречение предупреждает: «Дом [важного человека] открыт скромному. Покои [всегда] готовы для того, кто сдержан на язык, но острые мечи обратятся против того, кто пытается войти силой».

Согласно Туринскому папирусу, Абидосскому и Саккар-скому спискам следующим фараоном был Снефру. Манефон передает его имя как Сефурис. Однако в дальнейшем, рассказывая о Пятой династии, историк называет именем Снефрес царя Сахура. Представляется вероятным, что буква н была вставлена его переписчиком по ошибке и изначально эти имена должны были читаться как Снефурис для первого и Сефрес для второго. Снефру, «Радующий», было именем царя в качестве Тростника и Осы, а как царя-Со-кола и господина Коршуна и Кобры его называли Небмаат, «Владыка истины». Во времена правления этой династии в царской титулатуре появляется еще один титул – Хор-нуби. Обычно его ошибочно переводят как «Золотой Хор». Однако едва ли стоит сомневаться, что предполагаемый эпитет нуби, то есть «золотой», на самом деле является именем собственным и речь идет о Нуби (Омбосе), то есть «Золотом городе», где почитали бога Сета. Этот титул заменил знак животного Сета, который использовали два царя предыдущей династии. Вероятно, фараоны Третьей династии также носили этот титул, хотя подтверждений этому, за исключением Джосера, не найдено. Когда следующие цари использовали его, то иногда он сопровождался особым именем. Однако в случае с фараоном, о котором мы говорим сейчас, вместе с этим титулом использовалось опять-таки имя Снефру. Иногда Снефру считают первым царем Четвертой династии, однако большинство исследователей согласны с порядком Манефона, который относит его к Третьей династии[47]. Согласно Туринскому папирусу, он правил 24 года.

На Палермском камне сохранился фрагмент записи о 9-м годе царствования, а также сведения о 10, 11 и 12-м годах целиком. В хронике за 10-й год упоминается о строительстве нескольких кораблей, каждый из которых был в длину 100 локтей, то есть почти 170 футов (52 м), и 60 судов меньшего размера. Затем мы читаем о военной кампании, проведенной, возможно, при помощи этого флота против чернокожего населения, жившего, как я полагаю, на 100 миль (около 161 км) выше первого порога на берегах Нила на территории протяженностью 100 миль. Сообщается о захвате 7000 живых пленников и 200 000 голов скота, и это означает, что данная область была практически полностью разорена. В том же году имеется запись о том, что царь возвел «стену в Южной земле и Северной земле, [они названы «стенами] Владений Снефру». Речь может идти об оборонительных сооружениях на границах, подобных тем, что возвели фараоны Двенадцатой династии. В том же году в Ливан отправилась мирная морская экспедиция, поскольку сказано, что 40 кораблей, груженных стволами кедров, вернулись в Египет. В двух следующих годовых ячейках читаем, что царь построил из этого кедра судно длиной 100 локтей. Также он велел сделать из кедра огромные двери в своем дворце, для них, возможно, использовали дерево, доставленное из Ливана. Из летописи следует, что эти створки были установлены в северных и южных воротах здания, одни из которых назывались «Возвышение белой короны Снефру», а вторые – «Возвышение красной короны Снефру». Белая корона была короной Юга, то есть Верхнего Египта, а красная корона – Севера, или Дельты. Похоже, что царский город, где был построен этот дворец, располагался рядом с современным городом Эль-Васта, примерно в тридцати милях (около 48 км) к югу от Мемфиса, поскольку неподалеку от него царь и был похоронен. В этих годовых ячейках упомянуты 6, 7 и 8-й «счет», то есть перепись населения и подсчет скота. Также рассказывается о создании двух статуй, и этот отрывок иногда ошибочно переводят как сообщающий о рождении у царя близнецов. На Синае в Вади-Магхара велась активная добыча меди, и впоследствии Снефру считался богом-покровителем этой области. Позднее архитекторы, хвалясь своими достижениями, провозглашали, что ничего подобного не было построено «со времен Снефру». В его честь в скалах рядом с каменоломнями были вырезаны две плиты, на которых мы видим фараона убивающим вождя кочевников. Это служило предостережением врагам.

Строительство царской гробницы и кенотафа – поскольку, как и прежние властители, фараон возвел одну усыпальницу для своего тела, а другую для ка, или духа, – должно было начаться в первые годы его правления. В пустыне к западу от города Эль-Васта рядом с современной деревней Медум он велел построить большую мастабу из известняковых блоков. Это сооружение имело прямоугольное основание и плоскую крышу, а его боковые стены были наклонены вовнутрь. Проход, пронизывающий кладку с северной стороны, спускается вниз, пока не достигает центральной точки, затем он поворачивает вверх и превращается в вертикальную шахту, открывающую доступ к погребальной камере через отверстие в полу. На крыше этой мастабы одна над другой были построены четыре квадратные башни, каждая из которых была по размеру меньше предыдущей. Они поднимаются в небо, придавая всему зданию вид пирамиды. Однако она отличается от Ступенчатой пирамиды, возведенной Джосером в Саккаре, поскольку вторая по счету (или главная) башня по пропорциям была гораздо выше других. Таким образом, ступени сооружения неравномерны, и гладкие грани основной башни доминируют над остальными частями. Они были облицованы аккуратно подогнанными друг к другу блоками из отшлифованного известняка, добытыми в каменоломне Мокаттама (в нескольких милях к северу на другом берегу Нила) и перевезенными сюда на край пустыни на плотах во время ежегодных разливов реки. Похоже, архитектор в последний момент изменил план и возвел две большие ступени вокруг главной башни, превратив все сооружение в пирамиду с более или менее одинаковыми ступенями. Профессор Питри считает, что впоследствии была добавлена внешняя облицовка, следы которой он обнаружил у основания пирамиды. Со всех четырех сторон от основания пирамиды до вершины она образовывала наклонные плоскости. Таким образом, это здание превратилось в первую «настоящую» пирамиду. Однако эти дополнительные сооружения в течение долгой египетской истории исчезли, и в наше время посетитель видит лишь ослепительно-белое здание с гладкими гранями, возвышающееся на фоне голубого неба. Оно похоже на гигантскую, стоящую на массивном основании башню с двумя небольшими разрушенными башенками на вершине, до которых могут добраться только птицы. В настоящее время сооружение имеет высоту около 124 футов (37,8 м) и, по моему мнению, является самым внушительным из всех древнеегипетских памятников такого рода. Оно господствует над местностью на многие мили вокруг. Его и сейчас не посещают туристы, а потому его уединенное безмолвное великолепие навечно остается в памяти тех путешественников, которые, подобно мне, отдыхали в его тени в жаркие часы дня или при лунном свете. У южной грани пирамиды в центре Питри обнаружил небольшой храм, к которому некогда вел широкий проход от кромки полей. В храме было несколько помещений, расположенных перед обнесенным стеной двориком. В нем по обе стороны от алтаря, на который клали пищу для духа царя, стояли две огромные стелы без надписей и изображений. Этот небольшой храм и через полторы тысячи лет после смерти Снефру посещали благочестивые паломники и путешественники, которые нацарапали свои имена и оставили надписи на стенах храма. Пять из этих надписей упоминают, что пирамида принадлежала царю Снефру. На самом деле это единственное доказательство ее принадлежности, поскольку внутри пирамиды были обнаружены только фрагменты деревянного саркофага, не содержащие надписей.