Полицейские безмолвствовали. Рослый, догадался Джавайд, понятия не имеет, о чем речь, и маскирует свое невежество бесстрастным молчанием, стараясь выглядеть как Манеш. Тот, что поменьше, не шевелился на бетонном покрытии, его дыхания под мешковатой одеждой было незаметно, и мигал он как будто реже, чем того требует биология. Джавайд продолжил:

— Таковы были отношения моего семейства с нашим havaladar, получившим покровительство моего семейства задолго до моего рождения. Старший сын теперь руководящий работник в Инвестиционном управлении в Абу-Даби; здесь это называется «Фонд национального благосостояния». Государства Персидского залива в настоящее время располагают беспрецедентными богатствами и заинтересованы в новых возможностях для инвестиций. Уже истратив большие суммы на ненадежные международные финансовые институты, эти инвестиционные группы ищут, скажем так, менее подверженные риску организации с более надежным доходом на акции. За ничтожную долю тех сумм, которые Инвестиционное управление тратит на капитальные вливания для банков и брокерских фирм, за суммы, необходимые для покупки земли, машин, оборудования и лицензий, таксомоторная компания, которой руководят ветераны этой индустрии, может приобрести твердые активы, недвижимость и опытных управленцев с предопределенной преемственностью.

«Большой полицейский теряет хладнокровие», — подумал Джавайд. Рот его приоткрылся, он как будто слегка потеет.

— Мор, что это за чушь? — отрывисто спросил Сантьяго.

Мор, не шевельнувшись, ответил:

— Нью-Йорк разорился. Эти люди приезжают с деньгами из Абу-Даби и готовы вложить миллионы — может быть, миллиарды — в самую важную для инфраструктуры города индустрию. Соединенные Штаты не могут ревизовать иностранное государство, и даже если бы получили перечень счетов, там, наверно, была бы подпись брокера или адвоката, и только.

С этими словами Мор поднялся на ноги без шелеста одежды и хруста суставов.

— Мы не собираемся причинять вам вред. Нам нужны копии ваших финансовых отчетов, квитанций о покупке оборудования, инспекционных свидетельств КТЛ и всех городских агентств, в которые вы обращались, чтобы получить разрешение на создание вашего предприятия. Вам, должно быть, пришлось обить немало порогов, чтобы юридически оформить свою компанию; мы просим только копии этих документов. Можете оказать нам такую услугу?

«Этот человек не угрожает подобно рослому, — подумал Джавайд. — Говорит не много и по делу. Ему следовало заняться бизнесом, а не растрачивать жизнь на эту ерунду. Но это меня не касается. Мой бизнес легальный, это подтверждает куча документов. Поскольку тут принимали участие „Урбанк“ и Инвестиционное управление Абу-Даби, ему нечего сюда соваться».

Мор обратился к Тарику:

— Почему вы используете «минилит»? Не могли достать «санрайз»?

Что бы ни означали слова Мора, они произвели потрясающее воздействие. Плечи парня расслабились, и он улыбнулся — непритворно, обнажив белоснежные зубы.

— «Санрайз» — колеса не дня «хонды» и не подходят к нашим тормозам, — ответил Тарик. Говорил он по-английски безукоризненно, без следов отцовского акцента. — Папа решил, что «минилиты» придадут машине более классический вид, и у поставщика была готова партия этих колес для «хонды». Все это есть в документах.

Сантьяго совершенно ничего не понимал.

— Передайте своему декоратору — он отлично поработал, — сказал Мор с неуместной ухмылкой и ловко повернулся на носке одной ноги. — Надеюсь, кинорежиссеры не привлекают вас к суду. — Встав между Сантьяго и Джавайдом, он протянул последнему карточку. — Дайте нам знать, когда будут готовы копии. Если у вас есть сканнер, можете отправить по электронной почте детективу Сантьяго.

Этот мерзавец даже стащил его карточки! Сантьяго просто не верилось. Этот человек нарушал все правила.

Но Сантьяго снова сдержался. Мор не полицейский. Это становилось все яснее с каждой минутой.

— Скажите, — беззаботно продолжал Мор, — много водителей из других гаражей подают заявление на работу у вас?

— Конечно, — с той же гордостью, что и у отца, ответил Тарик. — Все водители в городе хотят здесь работать. Мы отбираем только лучших. Можем позволить себе быть разборчивыми.

— И у вас есть списки всех этих претендентов?

Отец и сын переглянулись. Сантьяго видел, что они не могут решить, стоит ли быть откровенными с полицейскими.

«Мор, мерзавец! — мысленно взъярился Сантьяго. — Видишь, чего можно добиться, очищая время от времени горло?»

Сантьяго чувствовал что-то неладное, когда они шли к своей обшарпанной машине, резко выделявшейся среди новеньких «хонд», сверкающих необычной раскраской. Он был уверен, что уже видел эту раскраску, но не мог припомнить где. Однако ему стало любопытно.

Мор вынул свой телефон, превышающий размером стандартный айфон и покрытый каким-то толстым прочным пластиком. Он напоминал Сантьяго миниатюрную версию устройства, которое его дрянной брат, водитель в городской почтовой службе, носил на работе; телефон наверняка был ударопрочным и водонепроницаемым. Он не видел, откуда достал его Мор, но обратил внимание, что держал он телефон чуть позади левого бедра, прикрывая рукой от взглядов.

— Что случилось? Твоя женщина отменила свидание? — полюбопытствовал Сантьяго.

Он сам не знал, зачем сказал это. Мор не походил на человека, бегающего на свидания, — так же скорее затаскивают женщин с улицы в машину.

— Пятьдесят метров, за мусоровозом, серая, с четырьмя дверцами, — сказал Мор негромким ясным голосом, словно говоря по рации.

Не поворачивая головы и не меняя шага, Сантьяго скосил глаза вправо. И точно, там стояла машина. На ней только что не было написано неоновыми буквами: «Ведем наблюдение».

— И что?

Мор нажимал кнопки телефона большим пальцем, не глядя на дисплей.

— Номерной знак снят с автофургона цветочного магазина. Из этого следуют два вывода. Первый — машина угнана.

«Этот человек сведет меня с ума, — подумал Сантьяго. — Черт возьми, как он мог так быстро проверить номер?»

— А второй?

— Люди, пославшие эту машину, не хотят, чтобы мы выяснили, кто они.

Тут Сантьяго встревожился.

— Мор, мы полицейские, ведущие расследование двух убийств. Никто не станет в это соваться.

— Детектив, мы начали с поиска наркотиков в барах, что привело к убитым таксистам, потом повернули денежный трубопровод к Объединенным Арабским Эмиратам. Теперь обнаружили за собой «хвост». Может быть, этот Джавайд честный человек — мы это выясним, когда проверим документы, — но что касается Фонда национального благосостояния, ты не знаешь, откуда берется каждый доллар и где оказывается. Возможно, этот havaladar поддерживал легальную таксомоторную компанию. Кто знает, какие у него еще планы? Думаю, сидящие в этой машине могли бы нас просветить.