Потом откуда ни возьмись на потолке появилась золотистая жидкость и закапала вниз, а потом и вовсе полилась – прямо на оплетенный красными нитями шар.

Соединение двух веществ ускорило процесс, и под изумленными взглядами Гефеста и собравшихся в мастерской людей бесформенное образование начало обретать форму человеческого тела.

Тела женщины.

Точнее, богини, учитывая ее рост, белоснежную гладкую кожу и сверхъестественную красоту.

– Наша Владычица Туманов, – прошептала стоявшая за спиной Гефеста Прозерпина.

Зависшая в воздухе богиня постепенно опускалась вниз, пока ее ноги не коснулись земли. Глаза ее открылись, оказавшись золотистыми – совсем как у Ориона. Нагая, горделивая, она огляделась с выражением бесконечной безмятежности на лице.

Потом ее взгляд остановился на Гефесте.

– Я… Янус… – выговорил тот.

Наконец он смог произнести это имя. Император мертв, и ментальные барьеры, воздвигнутые им при жизни, наконец рухнули.

Гефест не понимал, откуда знает эту женщину, и все же он ее знал. Именно она недавно появлялась в его тревожных снах. До сего момента он не мог произнести ее имя из-за запрета, внедренного в его голову покойным отцом…

На красивых губах богини появилась легкая, чарующая улыбка. Она протянула руку к Гефесту – движение получилось почти нежным.

– Дитя мое… Знай, я счастлива вновь встретить тебя спустя долгие века разлуки, несмотря на то что в прошлом ты предпочел Ориона.

Гефест отступил на шаг, потрясенный услышанным. Все в нем восставало против подобного предположения. Как он мог поддерживать этого тирана, всегда вызывавшего у него лишь гнев и презрение?

– Я… Нет… – запротестовал он. – Нет, я никогда не был на его стороне…

– И все же ты помог ему уничтожить меня. Неужели не помнишь?

Янус покачала головой, потом выпрямилась и окинула взглядом стоявшие вокруг верстаки, на которых лежали механические протезы разной степени готовности. Она вытянула перед собой руку, и внезапно к ней по воздуху полетело множество металлических деталей. Куски металла закрутились в воздухе вокруг богини и облепили ее тело, соединяясь между собой. Не прошло и пары секунд, как Янус создала себе доспехи из окружающих ее материалов. Вид у брони был грозный, от нее веяло седой древностью и величием. На плечах и голове топорщились шипы, образуя подобие короны, на нагруднике были выгравированы неизвестные Гефесту глифы.

– Весталки, подойдите ко мне! – приказала богиня.

Вначале она повернулась к женщине, пожертвовавшей собственной рукой ради возрождения своей Владычицы… а потом посмотрела на застывшую поодаль Прозерпину.

Внезапно Гефест понял, что страшная угроза, о которой говорила его любимая, исходит вовсе не от его братьев и не от других богов Пантеона, разбросанных по далеким королевствам. Нет, на самом деле речь шла об этой древней богине, только что снова явившейся в мир, ибо давным-давно он участвовал в ее уничтожении, хотя ничего об этом не помнил.

Глава 27

Мы с Верленом добежали до галереи, ведущей к мастерской Гефеста, как вдруг Собор весь затрясся, пол у нас под ногами заходил ходуном. Раздался какой-то мощный гул, так что от неожиданности я споткнулась и ухватилась за каменную стену.

Верлен тоже остановился. Он повернулся ко мне, поддержал и помог восстановить равновесие.

– Во имя всех преисподних, что происходит?! – воскликнула я, хоть и понимала, что молодой человек тоже не знает ответа на этот вопрос.

– Орион мертв, – выдохнул юноша, словно убеждая самого себя. Он смотрел мне в глаза, и на его лице явственно читалась паника. – Он не мог возродиться после того, что мы сделали…

Мне бы тоже очень хотелось в это верить, однако…

Много лет назад Ориона породила наша посланница-андроид, но разве он не сумел превзойти и победить свою собственную создательницу?

Это существо – не просто машина. Сила, которой был наделен Орион, превосходила человеческое понимание, более того, ему удалось развить свой разум, поднять его до небывалых высот.

Внезапно сквозь гул и шум осыпающегося с потолка песка я различила женские голоса: они в унисон выводили какое-то песнопение, показавшееся мне смутно знакомым…

– Здесь Элдрис! – сообразила я вдруг.

Моя тревога все возрастала: я узнала этот напев.

Низкие гортанные звуки, непонятные слова давно забытого языка напомнили мне пение призрачных весталок в древнем полуразрушенном храме, в который меня привезла Элдрис, – это таинственное место превратилось в Зеленую Гавань благодаря душе Эвридики.

– Твоя предводительница добралась даже сюда, чтобы найти нас? – удивился Верлен. – Зачем ей это? Если она так прозорлива, как утверждает, то должна была бы знать, что императора больше нет… Чего еще она от нас хочет теперь, когда все кончено?

Орион утверждал, будто его смерть вызовет новые ужасные бедствия. А вдруг так оно и есть? Что, если он не лгал, отчаянно пытаясь спасти свою жизнь, а сказал чистую правду?

В конце концов, разве помимо прочих его многочисленных способностей он не обладал безграничными познаниями обо всем мире?

– Я понятия не имею, зачем она сюда явилась. Лучше нам поторопиться и покинуть дворец, – предложила я и, схватив Верлена за руку, потянула его в обратную сторону. – Вполне возможно, твоего брата нет в мастерской…

Юноша нахмурился, явно не желая меня слушать.

Оглушительный гул стихал. Верлен мрачно произнес:

– Возможно, моего брата действительно там нет… Зато твой брат определенно там. Сейчас я не могу тебе всего объяснить, но я почти уверен, что Альтаир здесь. Нельзя уйти, даже не попытавшись узнать, жив ли он еще…

– Жив ли он еще… Что? – растерянно ахнула я.

О чем говорит Верлен?

Почему в такую минуту он вдруг вспомнил о моем давным-давно потерянном брате?

– Верь мне, – прошептал юноша, увлекая меня за собой по галерее. – Если придется, мы сможем противостоять Элдрис. Вместе мы сильнее, чем кто бы то ни было. Мы не бросим на милость этой весталки ни Альтаира, ни кого бы то ни было еще из наших близких, и точка.

Я машинально кивнула, пытаясь упорядочить массу внезапно возникших у меня вопросов.

Все происходящее казалось немыслимым, невероятным…

Неужели спустя