Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Так, с вами всё ясно. За стол, игроки, – скомандовала Женя.
Этот ужин Эркину дался легче. Он вообще легко ко всему привыкал и приспосабливался. Иначе рабу не выжить.
– Эркин, мне тут дрова предложили купить. Наши уже на исходе. И недорого.
Он выжидающе поднимает на неё глаза. Он уже знает, что недорогие дрова – это очень серьёзно, а что в сарае осталось всего ничего, сам сегодня утром видел.
– Только почему недорого. Их не только колоть, их пилить ещё надо. Привезут, свалят и уедут. А пилить и колоть…
– Нанять надо, – перебивает он её.
– Это кого же я найму?! – не разобравшись, сразу возмущается Женя. – И это сколько с меня за такую работу слупят?!!
– Меня, – спокойно отвечает он. – Меня и наймёшь. И я днём смогу работать. Я же нанятый. А о плате, – он делает хитрую гримасу, – о плате договоримся.
Женя мгновение смотрит на него, полуоткрыв рот, а потом, сообразив, начинает безудержно хохотать.
– Так покупать? – спрашивает сквозь смех Женя.
– Покупать, – решительно кивает Эркин, встряхивая влажными волосами. – Когда их привезут?
– Этот тип обещал завтра зайти договориться.
– Завтра так завтра, – Эркин неожиданно для себя зевнул.
– Нет, я завтра договорюсь только, – стала объяснять Женя и махнула рукой, – ладно, давай ложиться. Поздно уже.
Он кивнул, с трудом удерживаясь, чтобы не заснуть прямо за столом. Как Алиса.
Тетрадь четвёртая
Джексонвилл
Дрова привезли через неделю, в воскресенье, в тёплый пасмурный день. Эркин с утра уже покрутился на рынке, кое-чего перехватил и к нужному времени, независимо поглядывая по сторонам, подошёл к дому.
Он успел вовремя. Грузовик уже стоял у калитки, и Женя торговалась с шофёром. Эркин остановился в пяти шагах, и Женя, скользнув по нему взглядом, решительно закончила спор:
– Нет, и ещё раз нет. Мы договорились о подвозе и разгрузке. Вот и разгружайте.
– Но, мисс…
– Нет. Вот, – она будто только сейчас увидела Эркина. – Вот он вам и поможет, – и взмахом руки подозвала смиренно стоявшего в нескольких шагах индейца.
Шофёр сплюнул и пошёл открывать борт.
Слова о помощи были только словами. Основная работа, конечно, досталась Эркину. Он и перетаскал на себе тяжёлые, в человеческий рост длиной, брёвна во двор к сараю. Шофёр только скатывал их из кузова к нему на плечи.
Когда с этим было закончено, и грузовик уехал, Женя вышла с ключом и открыла сарай. Она хотела остаться, но Эркин взглядом попросил её уйти – ещё увидит кто, а Женя ведь совсем не умеет смотреть на раба как положено белой госпоже – и не спеша взялся за работу. Распахнул дверь сарая и подпёр её камнем, снял и повесил на угол двери куртку, закатал рукава рубашки, вытащил из сарая козлы, пилу и топор. Так же основательно установил козлы, попробовал их. Держат. И крякнув от натуги, взвалил на них первое бревно.
Работать одному двуручной пилой нелегко. А когда дерево сырое, совсем погано. Пила негодующе взвизгивала, застревая в сырой древесине. Он высвобождал её, заводил заново в распил и продолжал работу. Не Жене он бы за такую работу не взялся.
Неслышно сзади подошла Женя.
– Давай вдвоём, – тихо предложила она.
Он обернул к ней исказившееся бешенством лицо, но голос его был спокоен и почтителен.
– Не беспокойтесь, мэм, всё будет сделано, как следует.
Она поняла и ушла. А он снова продолжил войну с бревном и пилой.
Тяжело ударился о землю первый отпиленный чурбан. Эркин передвинул бревно, выругался вполголоса и наложил пилу.
– Бог в помощь.
Эркин вскинул голову и медленно выпрямился. Возле калитки стоял высокий белобрысый парень в рабской куртке и, улыбаясь, смотрел на него. Белый и в рабском?! Эркин упёрся обеими руками в бревно и очень спокойно тихо спросил.
– Ну и что?
Негромкий ответный вопрос был настолько неожиданным, что его даже шатнуло.
– Напарником возьмёшь?
Парень улыбался, но глаза его не смеялись. И Эркин узнал это выражение голодной надежды. А парень, видимо, принял его молчание за согласие, и, поставив на землю деревянный ящик с ручкой – Эркин знал, что в таких обычно носят всякие инструменты, – быстро подошёл к козлам и взялся за вторую рукоятку пилы.
– Пошёл?
Эркин молча потянул пилу на себя, и, удерживаемая умелой рукой, пила запела, вгрызаясь в дерево. На сапоги брызнули струйки опилок.
– Третий день без жратвы, – быстро говорил парень знакомой тихой скороговоркой. – Просить не умею, воровать не хочу. Ты как подрядился? За деньги или жратву?
– По-всякому, – нехотя разжал губы Эркин.
– Деньги твои, еду пополам, – быстро предложил парень.
Их глаза встретились, и Эркин кивнул.
Дальше они работали молча.
Работал парень ловко, и видно, что ему пила не в новинку. Они заканчивали второе бревно, когда к ним подошла Женя.
– Так, – спокойно сказала Женя. – А второй откуда? Я с одним договаривалась.
Парень так и застыл, и Эркин понял, что говорить придётся ему.
– Это напарник мой, мэм, – он смотрел прямо в лицо Жени, надеясь, что она его поймёт, и что никто другой не заметит его дерзости. – Вместе работаем.
И после его слов парень вскинул голову и тоже посмотрел Жене в лицо.
– Не извольте беспокоиться, мэм, всё будет в лучшем виде.
И тогда невольно усмехнулся Эркин: все подёнщики одинаковы.
– Двойной платы не будет, – строго сказала Женя.
– Поделим, мэм, – незаметно подмигнул ей Эркин и уже парню. – Давай что ли, пошёл.
– Спасибо, – тихо сказал парень, когда Женя ушла.
Ни один белый никогда бы так не сказал, только свой, и Эркин ответил ему уже как своему.
– Спасибо после еды будет.
А парень тихо, не прерывая работы, говорил.
– Я койку у одной снимал, не здесь, в другом городе. За работу. А у неё муж из армии вернулся. Я сразу и без жилья, и без работы. Рвать когти пришлось. Вот третий день и маюсь.
– За работу снимал – это как? – заинтересовался Эркин.
– А просто. По хозяйству мужской работы много. Вот за ночлег я ей и чинил, и дом обихаживал, и всё такое. А она и постирает, и приготовит, чтоб горячего поесть, с устали горячее надо. Но жратва моя, и за стирку платил, ну и ещё…
– Ага, – Эркин с интересом посмотрел на парня. – И в койке работал?
– Обошёлся. Не нужна она мне на хрен, я так не договаривался.