Ведь она же, стерва, спокойно вести машину не давала! Все норовила за руль схватиться. На лобовое стекло грудью бросалась. Иначе как бы он, Шведов, водитель со стажем, в кювет загремел! А если бы вот так же она себя с Заломовым повела? Чтобы не достался он той, о которой писала в записке. Кстати, надо выяснить, о ком речь. Вроде Лариска болтала, директор лицея жениться собирался. Значит, все сойдется. Собрался жениться, а юная полюбовница осуществила свой коварный план. Завлекла, заманила на лесную дорогу. Уж как это она сделала, пусть следствие выясняет, докапывается. На то они и следователи. Не готовенький же им детектив подкидывать: нате вам клубничку. Учитель с ученицей в интим вступил, а женится на другой. Вот она и решила вместе с ним на тот свет отправиться. Доказательство тому — письмо.

Главное, чтобы у Заломова четкого алиби на это время не было. Время послеобеденное, уроки к тому часу заканчиваются. Пусть работают. Пока во всем разберутся, к тому времени и девчонка к праотцам отправится, и память у свидетелей потускнеет.

Но начало детективной истории все же не давало Шведову покоя. Как такая пигалица Заломова на это шоссе вытянула? А?

Шведову хотелось, чтобы версия выглядела максимально правдоподобно. Позвонила, что угнала машину? Что случилась с ней какая-нибудь неприятность? Умоляла приехать, выручить. Тем более из письма ясно, что он учил ее водить мотоцикл. Правдоподобно? Более чем!

Добрался он до нее, сел за руль и поехал. А она аварию спровоцировала. Если экспертизу проведут, так ведь оно и случилось. Только вместо него Заломов за рулем оказался! Все сходится. Шведов, пошатываясь, вышел из кабинета.

— Дорогая! Все будет хорошо! — пообещал он жене.

— Я уже это слышала. — Хмурая, заплаканная Лариса зло посмотрела на мужа.

— Зови своего сына.

— Скажи, что ты надумал еще! — горестно воскликнула она.

В глазах жены Шведов впервые увидел осознание своей неправоты, недоверие и неповиновение.

— С него полностью снимут обвинение, — заверил он.

— Не придется ничего подписывать? — с сомнением в голосе допытывалась она.

— Я же сказал! — Шведов впервые повысил голос на жену.

— Не кричи на меня!

— Надоела, пошла вон!

Вскрикнув, Лариса выбежала из комнаты.

— Вот в наше время, — как всегда, начала мама, когда за ужином взволнованная Оля рассказала о допросе.

— Бороться за парня нужно до конца, — по-военному четко подытожил отец.

— Ну как вы не понимаете, его заставляют признаться в том, чего не совершал. Выхода нет, — разъяснила Ольга.

— Есть выход, — сказала молчавшая до сих пор бабушка Татьяна.

— Какой? — вскинулись все.

— Найти настоящего убийцу.

— Да не хороните вы девочку раньше времени. Она жива и, Бог даст, выйдет из комы, — рассердился папа.

— Или кого-нибудь сделают жертвой вместо Максима, — тихо сказала Татьяна.

— Как это? — удивилась Оля.

— Тихо! — Отец увеличил звук телевизора.

«— После информационной программы смотрите подробный отчет о пресс-конференции по поводу автомобильной аварии, которая привела к тяжелой травме несовершеннолетней Кати, ученицы показательного лицея. Причастность к ней директора элитного образовательного заведения потрясла тех, кто по должности курирует эксперименты с обучением детей. Замминистра образования, давая интервью нашему корреспонденту, заявил, что все должностные лица, участвовавшие в попустительстве, будут строго наказаны.

Максим Скобцев, на которого первоначально легло подозрение в угоне автомобиля и близкой связи с одноклассницей Катей, не признался в содеянном. Между тем в ходе следствия подозрение пало на директора престижного лицея знаменитого Кирилла Заломова, спасшего недавно детей от бандитов в северном поселке. Как и при каких обстоятельствах произошла авария, еще предстоит выяснить. Письмо пострадавшей девушки, случайно попавшее в руки правоохранительных органов, пролило свет на дело. Возможно, именно Заломов находился за рулем угнанной машины, рядом со своей несовершеннолетней ученицей, совершил аварию, испугался и, бросив в «феррари» тяжелораненую девушку, бежал. Сам Заломов сейчас находится в изоляторе. Следствие надеется на его чистосердечные показания.

Бывшая невеста Заломова, узнав о случившемся и давно подозревая его в связи с ученицей, отказала нашему корреспонденту в интервью. И от приглашения принять участие в пресс-конференции уклонилась.

Смотрите сенсационную пресс-конференцию сразу же после новостной программы!»

— Что это? — Растерянная Оля замерла у экрана.

— К тебе обращались с телевидения? — строго спросил папа.

— Да, но все было не так.

— Я с самого начала считала… — Голос мамы звучал как металл.

— Поверьте, речь шла совершенно о другом. Они хотели, чтобы я подробнее рассказала им о Кате, ее привязанностях, о Максиме и вообще.

— Приглашали на телевидение? — уточнила бабушка.

— Да.

— Только, честное слово, речь шла не о том. Бабушка, ну почему они все врут? Это так подло! — Из глаз Оли брызнули слезы.

— Какой позор! — воскликнула мама. — Теперь все узнают! Вот тебе и жених, и муж, и мужчина!

— В этом нужно еще разобраться как следует, что за письмо! — Нахмурившись, папа стукнул кулаком по столу.

— Я читала это письмо. Оно было написано давно! — выкрикнула Оля.

— Она действительно писала любовные письма директору? — Мама сделала круглые глаза.

— После этого столько воды утекло, как им не стыдно! — возмущенно прошептала Оля. — И я никогда ничего о Кирилле и Кате не рассказывала.

— А было что рассказать? — съехидничала мама.

— Какой кошмар! — не обращая внимания на язвительный тон матери, воскликнула Оля. — Он так хотел защитить от несправедливости Максима. Мы с ним головы сломали.

— Как всегда, в заботе о посторонних проморгал себя! — пробормотала бабушка.

— Ба, я давно хотела тебе сказать, этот мальчик ему не посторонний!

— Как это?

— Ба, так случилось, Максим — его сын!

Татьяна удивленно подняла брови. Мама злорадно качала головой: мол, так я и знала! Только папа оставался невозмутим и полон решимости искать правду.

— Теперь молитесь, чтобы эта Катя выжила.

На экране вновь появился анонс сенсационной программы о директоре лицея Заломове. И фрагмент интервью Кати после освобождения. Сейчас слова девушки звучали зловеще.

«— Мы все его так любим, что тоже…