В ответ на эти слова следует звонкий смех прекрасной богини, в выразительных обертонах слышится легкая хрипотца, придавая яркости и объемности звуку.

— Свар один, не бойтесь, старче. На всем свете один.

С трудом отвлекаюсь от манящих звуков. Стрибог отдаляется, белое пятно тонет во мраке Хаоса. Неожиданно бог прекращает отдаляться. Приблизившись, вижу, как косматые черные опутывают его широкие одежды. С ревом Стрибог рвет путы из тьмы, но всё новые и новые тенета накидываются на него.

С первого взгляда узнаю зверя Хаоса. Эти существа — нечестивые монстры Анреалиума, либо родившиеся в варпе, либо одержимые демонами. Не одну сотню я пожег их в свое время. Безумные и постоянно мучающиеся из-за своей формы, звери Хаоса стремятся исключительно убивать. Они появляются в различных формах, но все они одинаковы: заботит их лишь мысль о кровавой резне.

Далеко же мы умчались от «пантеона», раз здесь таскается этот зверь. Наверное, Стрибог бы выбрался, всё же он бог ветра, но это заняло бы время. Тем более на него напали внезапно, и боже не успел достать свой прославленный лук.

Я выпускаю Огневики, и яркие пламенные когти стреляю струями пламени.

— А-А-А-А! — порождение Хаоса сгорает в багрово-золотом водопаде.

Освобожденный Стрибог падает на колени. Я подхватываю бога ветра за плечо и помогаю подняться.

— Вставайте, боже, — тихо произношу. — Негоже ветру по земле ползать.

— Прав ты, внучок. Прав, — вздыхает мужчина в белом одеянии. — А лук ты заслужил. Догнал-таки меня.

— Просто возникло препятствие…

— Нет, это провидение, — качает Стрибог головой. — Судьба возникла. А теперь пойдем, внучок. Расскажу всем какой ты молодец. Особенно Ладе, — подмигивает он мне.

— Старче, это вовсе не обязательно, — пытаюсь образумить старика. И правда, зачем ему унижаться? Меня волнует только лук, а его можно и по-тихому отдать.

— Ох, не вороти нос, внучок, не притворяйся. Будто я не вижу, как ты на нее смотришь, — улыбается он белоснежными зубами и подмигивает. — Или она на тебя.

Я чутка краснею. На самом деле еще ни разу не общался с Ладой, только видел издали. Каждый раз при нашей встрече внутри меня происходит настоящий диссонанс проявлений чувств и сознания. Как многомудрый лорд я понимаю, что это прекрасная богиня всего лишь фантазм, мыслеобраз самой красивой женщины, созданный коллективным бессознательным русских. Но мои инстинкты и моя новообретенная славянская вера совсем не согласны с этими мыслями закоренелого атеиста. Отец-император сильно бы во мне разочаровался, узнай он, каким религиозным стал Префект-командующий.

Мы со Стрибогом приходим к ожидающим зрителям. Среди богов стоит и алобородый Сварог. Небесный кузнец молча окидывает меня проницательным взглядом, а потом спрашивает Стрибога:

— Продул?

— Верно, главный, — во все зубы улыбается бог ветра. — Разбил меня в пух и прах внучок.

— А чего радуешься? — подозрительно спрашивает Троян.

— А мне не зазорно достойному противнику проиграть, — подмигивает старец в белом одеянии. — В отличие от некоторых.

Стрибог взмахивает рукой и в его ладони материализуется золотой лук.

— Пользуйся, внучок, — протягивает мне оружие. — Заслужил.

Я принимаю свой приз и чувствую, как воздушные потоки вокруг словно оживают и слушаются меня. Конечно, в Хаосе нет воздуха, сейчас, на самом деле, я нахожусь в медитативном состоянии в спальне Кати, и голая брюнетка спит у меня под боком, и это всего лишь ощущение того, что может Лук.

— Обещаю не уронить честь этого оружия, — киваю Стрибогу. — Оно будет разить только выродков и подонков.

Боги поглядывают на меня с одобрением. А Лада еще и с нежностью и лаской. Вдруг я чувствую, как в реальности задвигалась Катя. Мм, озорница, что ты там делаешь с моим телом?! Твою же… Всё прямо горит! Лада же продолжает одаривать меня взглядом, полным восхищения. Ох, это странное чувство, когда на тебя смотрит женщина твой мечты, а в это время проснувшаяся сексапильная брюнетка решила порадовать своего господина утренними ласками.

* * *

Трибуны орут, голосят, топают ногами, свистят, но этот шум почти не ощущается, не сбивает с толку. Я уворачиваюсь от широкоплечего «левиафана» и пасую Дарико. Поймав мяч, грузинка несется через поле, легко и быстро, словно лань. «Левиафаны» пытаются повалить барышню, но не успевают с бросками. Слишком поздно громилы срываются с места. В итоге соперники бахаются позади грузинки и целуют носом землю.

Но, конечно, главная проблема не эти неуклюжие Воины. «Левиафаны» — мощная опытная ватага, уже подбиравшаяся в прошлых сезонах вплотную к Кубку. Но основное преимущество им дает тройка демоников. Два штурмовика и один флангист. Они могут легко снести Дарико, но не снесут. Ибо это уже моя задача.

Едва Дарико стартовала к зачетной зоне, я бросился к самым мощным «левиафанам». Передо мной возникает первый демоник. Это девушка с короткими волосами и накалившимися, словно кочерга в костре, алыми глазами. Она меня замечает на подходе, точнее, на подбеге, и резко разворачивается. Всё же я совсем не тихий, когда выпью «Лопнуть и сдохнуть», а еще сегодня вдобавок накатил «Бетономешалку». Вот всё нутро и болит, будто его перемешивает миксером.

Так что шаги у меня сегодня совсем не тихие. Голова кружится, ноги заплетаются, уже раз споткнулся о поваленного на пути «левиафана». Тут моя ошибка, тоже непонятно, чем думал. Надо было его в сторону швырять, а не перед собой. Сегодня я не станцую на балу точно. А еще я дышу громко, через силу — ощущение, будто натолкали в легкие битого стекла. Ну, ничего, зато уже завтра меридианы будут крепче и, наконец, смогу попробовать технику Воеводы из архивов деда. Не самого крутого уровня, с относительно небольшими затратами, но уже прорыв, если выйдет. Огненная смерть, наверное, подходит. Да, ее выберу.

Итак, огненноглазка с каре сверкает очами. Вспышки алого света. Два красных луча выстреливают в меня. Перекат в сторону и уход от атаки.

Свисток судьи.

— Первое предупреждение, «левиафан»! — следует сразу же окрик.

Но «левиафанка» не тушуется, на смуглом личике отражается лишь досада и злоба. Видно, она знала, что ей выдали штрафной, но жалеет, что выдали его зазря. На мне-то ни царапинки.

Вскакиваю и толчком с одновременной подсечкой сбиваю «левиафанку» в траву. А сам бегу дальше. За Дарико увязались еще два демоника.

Нагоняю высокого парня, его вскинутая рука накалилась какой-то синей фигней. Парень уже откинул руку, видимо, чтобы бросить гадость в мою Дарико, но не тут-то было. Пинаю его сзади под колено, несильно совсем, но «левиафан» с криком опускает руку. Прямо себе на бедро.

Бах!

— А-А-А-А!

Ярко-голубая вспышка света накрывает «левиафана»