Ему ответили, что ФСБ к связи и электроэнергии отношения не имеет. Видимо, в доме какая-то авария, а электрики управляющей компании идти сюда категорически отказываются, говорят, восстановят все только после того, как уничтожат террориста. Про уничтожение ему намеренно сказали, чтобы понимал свою участь.

— Что ему насчет машины ответили?

— Сказали, что этот вопрос в состоянии решить только руководство, но «Альфа» будет запрашивать. Ивон дал тридцать минут. С ним поторговались и выторговали час. За час он предположительно начнет уставать и слегка рассеет внимание, так Ирина Александровна утверждает. У нее целый почасовой график составлен — когда террорист наиболее опасен, когда наиболее расслаблен, когда устает, когда возбуждается. Умная женщина… Снайперы говорят, что перед окнами Ивон не показывается, и они только один раз видели его тень — он в квартире пользуется слабым фонариком-зажигалкой. А у снайперов тепловизионные прицелы, и темнота их не смущает.

— Задачка… — подвел я итог.

— Для того мы с тобой и изучали когда-то в училище математику, чтобы такие задачи решать. А то я, еще будучи курсантом, все недовольным был — зачем, думал, мне эта математика…

— Что за документы доставили, товарищ генерал? Это не по Ивону?

— Да, — хватился Сергей Павлович, раскрыл опечатанный пластилиновой печатью кейс и вытащил оттуда три папочки. Заглянул в них, одну передал мне, вторую взял себе, третью положил на переднюю панель машины.

— Тебе данные о сыне Ивона, мне — материалы по допросу Рафа, а остальное — Ирине Александровне. Полковник уже спрашивала меня. Тоже ждет…

Генерал начал читать про себя протокол допроса. Я раскрыл свою папку и быстро прочитал небольшое сообщение.

Адриан Ионеску учится в школе бизнеса в Бирмингеме по специальности экономика и финансы. Выпуск школы приравнен к бакалавриату, значит, по окончании учебного заведения Адриан должен стать бакалавром экономики.

— Интересно. Вот как дело повернулось. Ивону, значит, делать в Эстонии уже нечего. В НАТО тоже предателей не любят. Раф должен был помогать Немчинову с похищением внешнего диска. Просто подстраховывать. При этом намеревался Немчинова убить, а внешний диск забрать себе и переправить в дальнейшем брату в Ирак. Короче говоря, в ИГИЛ. Перед задержанием Раф разговаривал с Ивоном Ионеску. И перевербовал его. Сам решил с Немчиновым не связываться, не будучи уверенным в своих силах, но натравил на него Ионеску. За диск обещал Ивону миллион долларов. Самому Рафу брат обещал пять миллионов. Но Рафа задержали на выходе из дома, и потому он на работу не вышел. Немчинов и один справился. Ивон, видимо, узнал, что Раф на работу не вышел, от Немчинова. Сам Немчинов был осведомлен, что Ионеску — офицер разведуправления НАТО, и считал его своим надежным помощником. Возможно, Валентин Иосифович проговорился в разговоре с Ионеску, что добыл внешний диск. И Ивон убил его, чтобы продать украденные данные в ИГИЛ.

— Хорошие данные, — оценил я, сразу просчитав, что из услышанного можно использовать в разговоре с Ивоном.

Кабаков ушел к штабной машине «Альфы», чтобы передать полученные материалы Ирине Александровне, но в «Тигр» даже садиться не стал, просто протянул папочку через окно. И сразу вернулся.

— Ты, я вижу, что-то надумал! Пока все твои идеи хорошо работали. Ну, давай, выкладывай…

Я коротко передал свой разговор с Ивоном о несуществующем сыне, покаялся, что хотел спровоцировать румына и проследить за его реакцией. Я же, по его понятию, о его сыне, который в Англии учится, ничего не знаю. Но теперь я могу воспользоваться этим и попробовать поговорить с ним об Адриане.

Кабаков думал недолго.

— Слушай, старлей, в НКВД ты по возрасту служить не мог, хотя их методы работы усвоил хорошо. Наверное, изучал, как действует КГБ? Они ведь на отчетах НКВД учились. Но ради освобождения человека можно и так действовать. Иди, я предупрежу спецназ на этажах, чтобы тебя встретили и до двери проводили. Говори с ним через дверь. Бронежилет на тебе есть?

— Скрытого ношения. От пистолетной пули спасает… И от ножа.

— Берегись удара ножом ниже пояса! — предостерег Кабаков. — И помни, тебе еще сегодня за руль садиться — меня отвозить. А утром, если все хорошо завершится, домой ехать. Постарайся обойтись без травм.

— Домой я планирую только послезавтра отправиться, в ночь. Мне сначала одна старушка носки шерстяные свяжет. В шерстяных зимой ногам уютно. А зима уже скоро… А нож…

Я показал свое левое предплечье, куда пристегнул рукояткой вниз ножны с боевым ножом, вышел из машины и аккуратно прикрыл дверцу. Зачем хлопать, если дверца закрывается легко…

* * *

— Ивон! — позвал я, стукнув кулаком в металлическую дверь, которую и ударом ноги не вышибешь. Дверь была обита для красоты мягким уплотнителем, но он только поверху прикрывал металл тонким декоративным слоем.

— Это ты… Я так и подумал, что это ты меня сдал, — спокойно ответил Ивон из-за двери. Голос его слышался откуда-то снизу. Похоже, румынский молдаванин сидел на полу, прижавшись к двери спиной. — Жене своего брата обо мне поведал? Полоску на куртке рассмотрел… А я к тебе еще в друзья набивался. За нормального человека тебя принял, за офицера…

— Ошибаешься, Ивон. Я тебя не сдавал. Я за тобой охотился. Как крысолов за крысой… Ты, кстати, кто по званию? Как к тебе обращаться?

— Капитан. Господин капитан. У нас принято так говорить… Не ожидал?

— Ожидал. Только меня капитаны разведуправления НАТО не впечатляют.

— Ты очень много знаешь, Алекс, очень много для разжалованного в рядовые. Выслужиться надеешься, чтобы на службу вернуться?

— Не бери в голову, господин капитан… Я никогда не был разжалован. Это для неумных олухов информация. Которые клюют на то, что им подсунут.

— Здесь ты меня не проведешь. Я делал запрос. Хакеры проверяли сайт Военного Трибунала. Все данные о заседании есть. И взломали компьютер штаба твоего батальона тоже. Все подтверждено.

— Завтра после обеда этих данных уже не будет. И сайт взломать никто не сможет. А ваши хакеры… Смеюсь я над ними. Это говорит только о том, что наши не только лучше работают, они еще умеют предвидеть ваши ходы и предпринимают ответные превентивные меры.

— Ты хочешь сказать…

— Да, я хочу сказать, что тебя уже несколько лет «ведут» наши спецслужбы. И меня специально сюда пригласили, выпросили в спецназе ГРУ, чтобы я вышел на тебя через школу Немчинова. Сам Немчинов тоже не лучше тебя. Мне его не жалко. Ну, судили бы его за государственную измену, ну, посадили бы. А ты решил дело кардинальным образом. Нет человека — нет проблемы. Только одного я не пойму, что вы с ним не поделили? Он же работал на американцев, а ты на НАТО. А америкосы в НАТО главенствующую роль играют. Или ты продался ИГИЛ? Раф дал такие показания на тебя. А это автоматически значит, что власти Эстонии, члена НАТО, тебя на границе арестуют и выдадут России. В НАТО тоже не любят предателей. Пока ты до границы доедешь, данные допроса Рафа уже будут в твоем разведуправлении. Если тебя там и примут, то только для того, чтобы арестовать.